Увольнение за «отказ молчать»

Особого внимания заслуживают, на мой взгляд, трудовые споры, связанные с преследованием работников госорганов, в том числе правоохранительных, «в отместку за правду»: представление отчетных данных, актов, экспертных заключений и т.п. о нарушениях законодательства, на которые руководство предпочитает «закрыть глаза»; отказ от дачи ложных показаний, фальсификации документов и т.п.

В 1989 г. в США был принят Федеральный закон «О защите информаторов» (Whistleblower Protection Act), обеспечивающий охрану прав должностных лиц и других работников федеральных государственных органов за предоставление не запрещенной к разглашению информации о нарушениях госорганами и их должностными лицами и работниками законодательства и других нормативных правовых актов, а также о неисполнении или ненадлежащем исполнении их обязанностей.

Данным законом запрещены какие-либо формы преследования должностных лиц и других работников со стороны госоргана-работодателя за предоставление указанной информации – в частности, увольнение, перевод на другую работу без согласия, отстранение от выполнения обязанностей, понижение в должности, наложение взысканий, лишение премий, льгот, препятствие продвижению по службе, создание враждебной и неприязненной обстановки вокруг данного сотрудника как средство психологического давления на него и воздействия за то, что «вынес сор из избы», нарушил своего рода «кодекc молчания».

Аналогичные законы действуют в большинстве штатов. Так, легислатура штата Айдахо приняла закон, направленный на защиту прав сотрудников госорганов штата от преследования со стороны руководства за представление неугодной для него информации и отказ от исполнения неправомерных указаний.

Рассмотрим ряд дел о незаконном увольнении госслужащих, работников органов исполнительной власти, а также государственных организаций, учреждений и учебных заведений.

Е. предъявил иск к органу территориального управления графства Риверсайд штата Калифорния в связи с незаконным увольнением. Он работал в должности контролера за состоянием находящейся на территории графства свалки. Его отчеты о негативном воздействии на экологию содержащихся в мусоре отходов не принимались во внимание. Более того, Е. предупреждали, что такого рода активность может сказаться на оценке его работы. Ходатайство Е. о повышении по службе осталось без удовлетворения, затем он был уволен.

E. обратился в суд, утверждая, что его уволили в отместку за добросовестное выполнение трудовых функций. Дело завершилось мировым соглашением, согласно которому Е. была выплачена денежная компенсация в 325 тыс. долл¹.

P., бывший сотрудник отдела кадров муниципалитета г. Окланд штата Калифорния, обратилась в суд с иском о незаконном увольнении. Истица утверждала, что причиной увольнения стал ее отказ выполнить требование вышестоящего должностного лица и фальсифицировать данные доклада о фактах нарушения трудового законодательства, подготовленного ею для городского совета. Кроме того, во время судебного заседания Р., отмечая наблюдавшиеся в мэрии случаи борьбы за власть и интриги, заявила, что отказывалась от неоднократных требований дать ложные показания против члена городского совета B. о якобы совершенных ею незаконных действиях, чтобы добиться отстранения В. от должности.

Суд признал иск обоснованным, и согласно вердикту жюри присяжных с муниципалитета города, ответчика по делу, в пользу истицы была взыскана денежная компенсация в размере 613 тыс. долл.

Юрист муниципалитета, представлявший интересы ответчика, в судебном заседании заявил, что истица работала по договору at-will и могла быть уволена в любое время без указания причин. Однако в данном случае причина была, поэтому суд, вынося решение, справедливо исходил из того, что причиной увольнения явилось преследование за защищаемые законом действия работника, и за это работодатель должен нести юридическую ответственность.

Еще в одном примере T. предъявила иск к муниципалитету г. Лос-Анджелеса о незаконном увольнении в отместку за отказ изменить свои показания по коллективному иску, в котором муниципалитет выступал ответчиком. Т. работала в бухгалтерии департамента полиции города в течение 29 лет. Когда несколько сотен сотрудников полиции предъявили коллективный иск в связи с недоплатой за сверхурочные работы во время массовых беспорядков в городе в 1992 г., Т. вызвали в суд в качестве свидетеля. Она подтвердила правомерность требований истцов. Иск был признан обоснованным, и муниципалитет выплатил полицейским компенсацию на общую сумму 40 млн. долл. После этого Т. сначала была переведена на другую должность, а затем уволена.

В соответствии с вердиктом жюри присяжных суд обязал муниципалитет удовлетворить исковые требования и выплатить Т. компенсацию в 3,6 млн долл.

C. работал в должности старшего юрисконсульта Государственного университета Чикаго. В его обязанности входили договорная работа и ответы на поступающие в университет запросы о предоставлении информации (за исключением не подлежащей разглашению). В США действуют Федеральный закон «О свободе информации» (Freedom of Information Act) 1966 г. и соответствующие законы штатов.

Новый руководитель университета сразу после вступления в должность потребовал от C. изъять ряд документов, по которым могут поступать запросы на предоставление информации, а также впредь воздерживаться от разглашения каких-либо фактов о нарушениях, совершаемых работниками учебного заведения. Юрисконсульт отказался выполнять указанные требования и сообщил об этом в генеральную прокуратуру штата Иллинойс. Вскоре после этого он был уволен.

Суд признал увольнение C. незаконным, принятым в нарушение законов штата «Oб этике государственных служащих» (Illinois State Official and Employees Ethics Act) и «О защите трудовых прав государственных служащих, информаторов о неправомерных действиях» (Illinois Whistleblower Act), и постановил восстановить его в прежней должности. Согласно вердикту жюри присяжных, с университета в пользу C. должна быть взыскана денежная компенсация в 3 млн долл., включая 2 млн долл. в качестве штрафных санкций, поскольку увольнение было злонамеренным преследованием за добросовестное и честное выполнение работником трудовых прав и обязанностей.

Рассмотрим случаи, когда сотрудник ведомства и сотрудник государственного учебного заведения были уволены в отместку за предоставление информации о ненадлежащем расходовании бюджетных средств.

B. работал в должности начальника финансового отдела Pennsylvania Turnpike Commission – государственного ведомства штата Пенсильвания, на которое возложено строительство, финансирование, эксплуатация и обслуживание железнодорожных и автотранспортных магистралей штата. Ведомство возглавляет комитет из 5 человек: министра транспорта штата и четырех членов комитета, назначаемых губернатором штата.

Проработав в этой должности без каких-либо нареканий в течение 10 лет, B. был уволен по приказу комитета. Он обратился в суд с иском о незаконном увольнении, указав, что причиной, по его мнению, послужили представленные им факты нарушения правил ведения отчетности и ненадлежащего расходования бюджетных средств. Все это, по мнению истца, свидетельствовало о возможных злоупотреблениях и финансовых махинациях.

В исковом заявлении B. подчеркнул, в частности, что представил руководству докладную, в которой поставил под сомнение целесообразность и обоснованность заключения контракта с компанией Ciber, Inc. Несмотря на то что данная компания предложила самую высокую цену за выполнение госзаказа, по сравнению с другими участниками торгов, контракт на общую сумму в 53,8 млн долл. был заключен именно с ней.

Когда В. поделился соображениями с коллегой, тот посоветовал не вмешиваться в дела контрагента, поскольку у него есть «связи в руководстве комитета». Тем не менее B. продолжал следить за событиями, связанными с выполнением госзаказа. В результате проведенного анализа B. подготовил и направил своему начальнику докладную о ненадлежащем выполнении работ контрагентом. Однако все представленные им данные и предложения игнорировались. Более того, по электронной почте начальнику поступило письмо, в котором сообщалось, что его подчиненный проявляет «излишнюю активность». Компания получила еще один госзаказ, а B. продолжал безуспешно жаловаться. В итоге он был уволен якобы в связи с необходимостью экономии бюджетных средств. Одновременно с уведомлением об увольнении ему было приказано немедленно покинуть помещение.

Рассмотрев материалы дела, суд признал увольнение незаконным и постановил взыскать с ответчика в пользу Р. компенсацию в 3,2 млн долл.: 50% в возмещение материальных потерь и 50% в качестве компенсации морального вреда. Компания обжаловала решение в апелляцию, оспаривая размер компенсации – прежде всего, возмещения морального вреда.

Верховный суд штата оставил решение первой инстанции без изменения, подчеркнув, что размер взыскиваемой в пользу истца компенсации, исходя из сложившейся судебной практики, «не является чрезмерным». В постановлении отмечалось, что решение нижестоящего суда является справедливым, принимая во внимание также то, что в результате незаконного увольнения истец испытывал серьезные финансовые затруднения и вынужден был искать другую работу.

Аналогичный иск о незаконном увольнении предъявил L., клерк госдарственного колледжа г. Лос-Анджелес. Он был уволен администрацией учебного заведения в отместку за представление попечительскому совету информации о ненадлежащем расходовании бюджетных средств. Дело закончилось мировым соглашением, согласно которому колледж выплатил уволенному сотруднику компенсацию в 1,2 млн долл.

В свете событий, связанных с выборами президента США в 2019 г., невиданного после Гражданской войны (1861–1865 гг.) раскола общества, массовых протестов, беспорядков и жесточайшей критики правохранительных органов, прежде всего полиции, хотелось бы остановиться на законодательстве и судебной практике о незаконном увольнении работников полиции в отместку за правомерные, защищаемые законом действия.

Детектив B. предъявил иск к Департаменту полиции штата Айдахо в связи с преследованием за неугодные руководству действия, связанные с проведенным им расследованием аварии на шоссе. 18 октября 2011 г. служебный автомобиль, за рулем которого находился T. (должностное лицо департамента полиции), во время обгона на полной скорости врезался в другую машину. Находившийся в ней человек погиб. Авария произошла по вине T., грубо нарушившего правила безопасности на дорогах. Ему было предъявлено обвинение в совершении непредумышленного убийства. Все эти обстоятельства были подробно проанализированы в отчете B. и согласно его заключению свидетельствовали о виновности должностного лица департамента полиции.

В исковом заявлении о незаконном увольнении В. указал, что от него дважды требовали изменить заключение во время слушания и обсуждения в Департаменте о причинах аварии и ее последствиях для виновного сотрудника. При этом после обсуждения случившегося один из руководящих работников департамента назвал В. лжецом.

Через месяц после слушания дела в департаменте состоялась аттестация сотрудников, по итогам которой B. безосновательно, по его мнению, получил низкую оценку, что автоматически лишало его права на повышение зарплаты.

Около года спустя после слушания дела в департаменте сотрудники, участвовшие в расследовании аварии, получили указание уничтожить все имеющиеся у них материалы по данному делу, однако B. отказался, о чем сообщил вышестоящим должностным лицам, и сохранил материалы проведенного им расследования. В течение последующих месяцев в департаменте проводилась реорганизация. На B. одновременнно с выполнением непосредственных обязанностей возложили патрулирование в дневное и ночное время, а также в выходные дни, что раньше не входило в его обязанности. Все это негативно отразилось на здоровье B. Затем его должность детектива-координатора была упразднена и вместо нее ввели две новые должности. В. было отказано в переводе на одну из них. Фактически это означало понижение в должности и уменьшение зарплаты.

B. подал в отставку в мае 2014 г. и в январе 2015 г. предъявил иск к департаменту полиции штата. В августе 2017 г. суд приступил к рассмотрению дела по существу. В ходе заседания истец подробно изложил все факты преследования со стороны руководства департамента в течение длительного времени, в результате чего он постоянно испытывал стресс, его здоровье резко ухудшилось. На основании анализа документов и показаний свидетелей, сотрудников департамента суд признал факт преследования B. доказанным и удовлетворил иск. Жюри присяжных вынесло вердикт, согласно которому Департамент полиции обязан был выплатить истцу компенсацию в 1,5 млн долл., которую судья уменьшил до 1 млн долл. Департамент полиции обжаловал решение в Апелляционный Суд, а затем в Верховный суд штата. Апелляционная жалоба была отклонена, и решение первой инстации оставлено в силе. Однако Верховный суд в решении от 24 мая 2019 г. заключил, что судья необоснованно снизил размер компенсации, исключив из нее компенсацию за причинение морального вреда. В итоге стороны заключили мировое соглашение, согласно которому департамент выплатил В. компенсацию за материальные потери в связи с незаконным переводом на нижеоплачиваемую работу и за причинение ему морального вреда, а также расходы на оплату юридических услуг.

Далее рассмотрим дело о незаконном увольнении сотрудника полиции в отместку за дачу свидетельских показаний по иску другого работника департамента полиции.

R., ветеран департамента полиции г. Лос-Анджелес, прослуживший в патрульной службе города 18 лет, был уволен в отместку за то, что подтвердил в суде заявление истца о нарушении его трудовых прав: отказ администрации оплачивать сверхурочные часы работы. Более того, R. отметил, что это неписаное правило департамента, как и ряд нарушений режима работы. Суд признал увольнение R. незаконным. Согласно вердикту жюри присяжных с ответчика по делу в пользу R. была взыскана компенсация в размере 4 млн долл.

Еще один пример. После службы в морской пехоте В. был принят на работу в должности офицера департамента полиции г. Помона штата Калифорния. После пяти лет безупречной работы его назначили на должность старшего офицера подразделения, ответственного за выeзд на место происшествия. B. выполнял также обязанности по подготовке полицейских к работе в полевых условиях. У него сложились хорошие взаимоотношения с сослуживцами и c непосредственным начальством.

Все это продолжалось до тех пор, пока во время дежурства в беседе с M., работавшим в подразделении по борьбе с тяжкими преступлениями, B. не узнал о злоупотреблениях и преступлениях, совершаемых некоторыми полицейскими. Имелось в виду распитие спиртных напитков в рабочее время, самовольный уход с дежурства, грубость и нарушение правил во время обыска, кража денег, и что, особенно постыдно, – изъятие героина у подозреваемого с целью впоследствии подбросить его кому-нибудь еще.

B. убедил коллегу, что эту информацию скрывать нельзя, и доложил о том, что он узнал, своему непосредственному начальнику, лейтенанту K. В свою очередь М. довел эту информацию до сведения начальника департамента полиции.

Сразу после этого подразделение было временно расформировано, а пятеро его сотрудников были отстранены от выполнения служебных обязанностей. Роль B. в доведении до сведения начальства указанной информации стала общеизвестной, к тому же он это не скрывал. Вокруг В. и М. сложилась враждебная обстановка; начались преследования со стороны сослуживцев. M. получил на свой служебный пейджер анонимное послание с указанием страниц УК штата, содержащих статьи об уголовной ответственности за убийство. Это означало прямую угрозу жизни, и для защиты M. и его семьи была выделена охрана.

Преследование B. началось с того, что он обнаружил на своем шкафчике в служебной раздевалке нацарапанное карандашом изображение крысы. После этого на дверце его шкафчика стали появляться оскорбительные надписи, шкафчик взламывался, из него были похищены оборудование и приборы, а личные вещи B. приводились в негодность. Свою автомашину, находившуюся на служебной стоянке, В. неодократно находил открытой, заполненой мусором и залитой напитками. Некоторые сослуживцы при встрече с B. стали отворачиваться, игнорируя тем самым его присутствие. Когда было принято решение о переводе В. в другое подразделение, его руководитель отказался с ним работать. Однажды, когда B. и M., находясь в служебных машинах, вели переговоры по радиотелефону, кто-то стал создавать им искуственные помехи, не позволяя выполнять служебные обязанности.

Был и такой случай: B. увидел четырех мужчин, совершавших преступление, и стал вызывать подкрепление, но никто на помощь ему так и не прибыл. На следующий день он доложил об этом начальнику. Однако в отношении двоих полицейских, которые должны были прийти к нему на помощь, никаких мер принято не было.

Оскорблениям и угрозам подвергалась и семья B. Его жене позвонила какая-то женщина и сказала, чтобы она не удивлялась, если однажды ее мужа доставят с переломаными ногами. А однажды находившихся в общественном месте жену, детей и мать B. оскорбил полицейский, сопровождая свои слова неприличными жестами. Результатом стало нервное расстройство B. Он длительное время лечился, не в состоянии был выходить на работу и неоднократно брал отпуск за свой счет. Затем B. получил уведомление о намерении руководства уволить его в связи с тем, что он длительное время не выходит на работу, предварительно не согласовав это с начальством.

B. обратился в суд, заявив, что в течение продолжительного времени подвергался преследованию со стороны сослуживцев в отместку за представление руководству информации о злоупотреблениях и преступлениях, совершаемых в Департаменте полиции штата. Он докладывал обо всех фактах преследования его и членов его семьи начальству, однако надлежащие меры, направленные на его защиту и исправление сложившейся в Департаменте ситуации, не были приняты, что свидетельствует о попустительстве со стороны руководства.

Дело рассматривалось окружным и апелляционным судами штата. Cуд признал требования истца обоснованными, а факты преследования его за правомерные, защищаемые законом действия – доказанными. Суд установил, что в Департаменте действует «кодекс молчания», распространена практика сокрытия злоупотреблений и незаконных действий, отсутствует надлежащий контроль за законностью действий полицейских, плохо поставлена работа с личным составом по воспитанию чувства ответственности, чести и долга перед обществом, которое они призваны защищать.

Дело закончилось мировым соглашением, в соответстви с которым B. был восстановлен на работе и получил разрешение приступить к выполнению служебных обязанностей. Кроме того, муниципалитет города, ответчик по данному делу, обязался выплатить ему денежную компенсацию за причиненный материальный и моральный вред в размере 635 тыс. долл.