Законодательные новеллы
Ужесточение уголовной ответственности за жестокое обращение с животными
Приняты поправки в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы, усиливающие ответственность за издевательства над животными.
Наряду с тем, что за деяния, предусмотренные ч. 1 ст. 245 УК РФ, максимальное наказание увеличено до трех лет лишения свободы, законодателем была расширена диспозиция этой нормы с указанием на то, что животные – это не просто объекты имущественных прав, а живые существа, способные испытывать боль и страдание.
Предусмотрены изменения, предполагающие расширение перечня деяний, подлежащих квалификации по ч. 2 ст. 245 УК РФ: деяния, совершенные в присутствии малолетнего; с применением садистских методов; с публичной демонстрацией, в том числе в средствах массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетях (включая сеть «Интернет»); в отношении нескольких животных. При этом такие деяния отнесены к преступлениям средней тяжести с наказанием от трех до пяти лет лишения свободы.
Как было указано в пояснительной записке к законопроекту, усиление санкций обусловлено тем, что жестокость по отношению к животным причиняет глубокие нравственные страдания большому количеству людей, наносит значительный ущерб общественной морали, а потому отнесение этого преступления в действующей статье УК РФ к преступлениям небольшой тяжести нарушает принцип справедливости. В связи с этим представляется очевидным и обоснованным усилить санкции ст. 245 УК РФ и перевести преступления, наказание за которые предусмотрено ч. 2 этой статьи, в категорию средней тяжести.
Однако вызывает сомнения то, что ужесточение уголовной ответственности позволит значительно повысить эффективность предупреждения и пресечения данных преступлений.
Законодательные инициативы
Институт уголовного проступка: возможная новелла уголовного законодательства
Верховный Суд, проанализировав материалы судебной практики, данные судебной статистики и нормы действующего уголовного закона РФ, пришел к выводу о том, что в категорию «преступления небольшой тяжести» объединены деяния, существенно различающиеся по характеру общественной опасности. Так, за совершение одних преступлений данной категории в санкции статьи предусмотрено наказание в виде лишения свободы до трех лет, в то время как за другие – данная мера исключена ввиду наименьшей степени общественной опасности.
В связи с указанным высший судебный орган выступил с законопроектом о введении нового уголовно-правового явления – уголовного проступка. Под ним подразумевается преступление небольшой тяжести, за которое УК РФ не предусмотрено наказание в виде лишения свободы. Как указывают авторы инициативы, введение данного института позволит обеспечить более эффективное действие принципов справедливости и индивидуализации уголовной ответственности и наказания.
При этом лицо может быть освобождено от уголовной ответственности в связи с применением иных мер уголовно-правового характера: судебного штрафа, обязательных или исправительных работ. Сроки давности при осуждении за уголовный проступок в соответствии со ст. 78, 83 УК РФ будут составлять один год.
Еще одним положительным моментом, предусмотренным законопроектом, является отсутствие судимости и связанных с ней правовых последствий после прекращения в отношении обвиняемого уголовного дела.
Политика законодателя, направленная на гуманизацию уголовного законодательства, заслуживает одобрения. Вместе с тем представляется, что подобные инициативы должны выражаться больше в совершенствовании действующей системы уголовно-правовых норм, а не в создании новых правовых явлений.
Совершенствование порядка уголовного судопроизводства в части отношений, связанных с реализацией права на заявление отводов лицам, участие которых в производстве по уголовному делу недопустимо
Регулирование вопросов, связанных с реализацией права на заявление отводов лицам, участие которых в производстве по уголовному делу недопустимо, установлено ч. 2 ст. 62 УПК РФ. Ввиду того что законом не предусмотрено количественное ограничение на подачу повторных заявлений об отводе, в Госдуму внесен законопроект, положения которого направлены на разрешение указанной проблемы.
Так, проектом закона предлагается установить в ст. 62 УПК РФ запрет на подачу повторного заявления об отводе одним и тем же лицом по одним и тем же основаниям. Одновременно вносится изменение в ст. 256 УПК РФ, предусматривающее исключение из общего порядка разрешения отводов судом во время судебного заседания вопроса об отводе, заявленном повторно тем же лицом и по тем же основаниям.
Как указали авторы инициативы, изменения разработаны в целях предупреждения злоупотребления участниками процесса правом отвода, что приводит к затягиванию судебного разбирательства, способствует оказанию давления на суд и других участников уголовного судопроизводства, а следовательно, может быть сопряжено с нарушением прав, в том числе права на объективное судебное разбирательство в разумные сроки.
Следует отметить, что правоприменительная практика не свидетельствует о явных злоупотреблениях правом отвода. Сомнительно, что новелла позволит повысить эффективность правоприменения, при этом она фактически лишит участников процесса одного из механизмов восстановления нарушенного права в части обеспечения участия в производстве по уголовному делу надлежащих лиц.
Упрощение доступа к банковской тайне для сотрудников правоохранительных органов
Депутаты Госдумы рассмотрят законопроект, предусматривающий внесение поправок в федеральные законы «О банках и банковской деятельности», «Об оперативно-розыскной деятельности».
В настоящее время положения ч. 5 ст. 26 Закона «О банках и банковской деятельности» обязывают должностных лиц, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, для получения сведений, составляющих банковскую тайну, предоставлять копию судебного решения, на основании которого кредитная организация выдает соответствующую информацию. Закон «Об оперативно-розыскной деятельности» допускает проведение ОРМ также только на основании судебного решения. В соответствии с п. 4 ст. 5 Закона «О государственной тайне» сведения в области ОРД составляют государственную тайну. Статьей 4 этого же Закона на суды возложена обязанность обеспечить в ходе рассмотрения дел защиту государственной тайны.
Ввиду указанного авторы инициативы считают, что сотрудники органов, уполномоченных осуществлять оперативно-розыскную деятельность, вправе получать интересующие их сведения, составляющие банковскую тайну, без предоставления кредитной организации судебного решения. При этом в соответствующих запросах должна быть указана информация следующего содержания: каким судом, когда, в отношении какого юридического или физического лица, по обращению какого должностного лица принято решение о возможности получения интересующих правоохранительные органы сведений.
Как указано в пояснительной записке, предлагаемая редакция законопроекта не отменяет существующий порядок, а вносится с целью устранения несогласованности норм федеральных законов, создающих сложности при получении органами, осуществляющими ОРД, сведений, составляющих банковскую тайну, для решения задач ОРД и уточнения порядка получения информации.
Вместе с тем КС РФ в своих решениях неоднократно отмечал, что вопрос об ограничении конституционных прав граждан в связи с проведением оперативно-розыскных мероприятий по проверке информации о противоправных деяниях и лицах, к ним причастных, подлежит разрешению в процедурах, обусловленных характером уголовных и уголовно-процессуальных отношений, и такое ограничение допускается только по судебному решению. При этом должностные лица обязаны обосновывать перед судом необходимость оперативно-розыскных мероприятий, влекущих ограничение прав, гарантированных Конституцией РФ. Запрашивая разрешение на проведение ОРМ, они должны опираться не только на предположения о наличии признаков противоправного деяния и относительно его субъектов, но и на конкретные фактические обстоятельства, подтверждающие обоснованность таких предположений.
Таким образом, утверждение предложенных новелл, с одной стороны, упростит доступ правоохранителям к получению охраняемой законом тайны, но, с другой стороны, создаст риск необоснованных нарушений конституционных прав граждан.
Заведомо ложное аудиторское заключение
В целях усиления защиты интересов службы в коммерческих и иных организациях Минфин России выступил с инициативой о дополнении УК РФ новой ст. 202.1, предусматривающей уголовную ответственность за подписание аудиторского заключения, которое впоследствии было представлено аудируемому лицу либо лицу, заключившему договор оказания аудиторских услуг, и признано судом заведомо ложным.
По мнению авторов законопроекта, подписание заведомо ложного аудиторского заключения является общественно опасным деянием ввиду того, что его последствием может стать причинение вреда (ущерба) правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым интересам общества или государства, полагающихся на выраженное в таком заключении мнение аудитора.
Санкция статьи включает следующие виды наказания: штраф в размере до 300 тыс. руб., либо принудительные работы на срок до трех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового, либо лишение свободы на срок до трех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет.
Авторы инициативы отметили зарубежный опыт уголовно-правового регулирования в данной сфере деятельности (Дания, Финляндия, Исландия, Великобритания, Япония и др.). Однако только результаты практики применения данной нормы в российской правовой действительности позволят оценить эффективность ее действия в нашей стране.
Кроме того, следует отметить, что для регулирования указанных правоотношений в области защиты интересов службы в коммерческих и иных организациях достаточно предусмотренных действующим УК РФ положений ст. 202 и дополнительной криминализации рассматриваемого деяния не требуется.
Правовые новости
Позиция КС РФ относительно неправомерного возобновления уголовного преследования
По итогам рассмотрения жалобы гражданина М.И. Бондаренко о проверке конституционности положений ст. 63, п. 3 ч. 2 ст. 133, ч. 5 ст. 135, ч. 1 ст. 136, ст. 137, ч. 1 ст. 214, ст. 399 УПК РФ Конституционным Судом введен временный порядок отмены или изменения постановления о прекращении уголовного дела либо уголовного преследования.
Поводом для обращения в вышестоящую инстанцию стало нарушение права лица на реабилитацию. Действующая редакция УПК РФ позволяет прокурору в любое время приступить к проверке прекращенного уголовного дела и отменить постановление о его прекращении, вынесенное на стадии предварительного следствия, в результате чего автоматически прекращается и процесс реабилитации. В связи с этим заявитель посчитал, что право на реабилитацию поставлено в зависимость от органа, осуществляющего уголовное преследование. Он указал, что в нормах не прописано, в каком порядке судопроизводства должны рассматриваться заявления реабилитированных, а неопределенность норм ведет к произвольному их применению и, как следствие, к возможности отмены по формальному основанию решений, вынесенных в пользу реабилитированных.
Оценив доводы заявителя, Конституционный Суд признал не соответствующей Конституции РФ ч. 1 ст. 214 во взаимосвязи с п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ, так как она позволяет прокурору в течение неопределенного срока отменять вынесенное по реабилитирующим основаниям постановление о прекращении уголовного дела либо уголовного преследования без предоставления лицу, в отношении которого оно вынесено, эффективных гарантий защиты.
В целях устранения выявленной проблемы законодателю дано поручение внести в уголовно-процессуальное законодательство соответствующие изменения.
При этом Судом отмечено, что в пределах срока давности привлечения к уголовной ответственности нельзя исключать возможность отмены принятого постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования в случае установления новых обстоятельств причастности лица к совершению преступления.
До внесения необходимых изменений введен временный порядок отмены или изменения постановления о прекращении уголовного дела либо уголовного преследования. В частности, отмена допускается в срок, не превышающий одного года со дня его вынесения. Через год постановление может быть отменено только судом по заявлению прокурора или потерпевшего с обязательным предоставлением лицу, уголовное преследование в отношении которого было прекращено, возможности участия в судебном заседании.
Также КС РФ отметил, что в случае направления вышестоящим судом требования реабилитированного лица о возмещении вреда на новое судебное рассмотрение судья, ранее принимавший решения в отношении данного лица в его уголовном деле, не должен участвовать в рассмотрении этого требования. Аналогичные ограничения отмечены и для судьи, который ранее дал юридическую оценку требованию, вновь ставшему предметом судебного разбирательства.
Неопределенность правового статуса лица на стадии предварительного расследования
22 ноября 2017 г. Конституционный Суд опубликовал Постановление № 30-П по делу о проверке конституционности положений ст. 38 и 125 УПК РФ в связи с жалобой гражданина В.В. Ченского.
Заявитель был задержан по подозрению в совершении преступления в рамках уголовного дела, возбужденного по факту дорожно-транспортного происшествия, повлекшего смерть человека, и помещен в изолятор временного содержания.
В дальнейшем в рамках уголовного дела были проведены следственные мероприятия, а В.В. Ченский был допрошен в качестве свидетеля. То есть лицо, освобожденное из-под стражи после задержания по подозрению в совершении преступления, допрашивалось в качестве свидетеля о тех же событиях и по тому же уголовному делу без вынесения процессуального решения о прекращении его уголовного преследования.
По результатам рассмотрения обращения заявителя КС РФ отметил, что, поскольку уголовно-процессуальный закон определяет лишь начальный момент, с которого лицо становится подозреваемым, неопределенность правового статуса этого лица в ситуации фактического уголовного преследования – без его юридического оформления и, соответственно, без предоставления прав по защите от него – может сохраняться вплоть до истечения сроков давности уголовного преследования (ст. 78 УК РФ, п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ). Ввиду указанного КС РФ подчеркнул, что применительно к одному и тому же событию преступления, по факту которого возбуждено уголовное дело, лицо не может одновременно находиться в статусе подозреваемого (ст. 46 УПК РФ), т.е. лица, подвергнутого уголовному преследованию, и свидетеля – лица, которому могут быть известны обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, и которое вызвано для дачи показаний (ст. 56 УПК РФ).
Тем самым допросу лица в качестве свидетеля по уголовному делу, в котором это лицо имело статус подозреваемого, должно предшествовать процессуальное решение о прекращении его уголовного преследования. Следователь не вправе допрашивать по одному и тому же делу об одних и тех же событиях в качестве свидетеля лицо, чей статус подозреваемого не прекращен надлежащим процессуальным решением, так как в противном случае нарушались бы конституционные права лица (ч. 1, 2 ст. 46, ст. 49, 52 и 53 Конституции РФ).
Таким образом, положения ст. 38 и 125 УПК РФ по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования предполагают полномочие суда при рассмотрении жалобы лица, которое, будучи освобождено из-под стражи после задержания по подозрению в совершении преступления на основании ст. 91 и 92 УПК РФ, допрашивается в качестве свидетеля без вынесения процессуального решения о прекращении его уголовного преследования, на бездействие следователя, выразившееся в непринятии решения о процессуальном статусе этого лица, разрешить, в том числе в целях признания за ним права на реабилитацию и восстановления законности, вопрос о необходимости принятия следователем такого решения.
Разъяснения КС РФ по вопросу недопустимости двойного взыскания налоговых недоимок
Конституционный Суд по делу о проверке конституционности положений ст. 15, 1064 и 1068 ГК РФ, подп. 14 п. 1 ст. 31 НК РФ, ст. 199.2 УК РФ и ч. 1 ст. 54 УПК РФ, регулирующих правоотношения, связанные со взысканием налоговых недоимок, признал их не противоречащими Конституции РФ, однако дал разъяснение по их применению.
Статья 199.2 УК РФ устанавливает ответственность за сокрытие денежных средств либо имущества организации или индивидуального предпринимателя, за счет которых должно производиться взыскание налогов и сборов.
Ущерб, причиненный бюджетной системе в связи с совершением налоговых преступлений, должен быть компенсирован погашением задолженности по налоговому обязательству, в том числе со взысканием дополнительного платежа – пени. Что касается взыскания штрафов за нарушение налогового законодательства, то они выходят за рамки налогового обязательства и в данном случае не предусмотрены.
Как отметил Конституционный Суд, НК РФ не устанавливает в качестве общего правила ответственность учредителей, руководителей, работников организации-налогоплательщика и иных лиц за неуплату организацией налогов и сборов; возложение на них ответственности по долгам юридического лица – налогоплательщика перед бюджетом допускается лишь в случаях, специально предусмотренных налоговым и гражданским законодательством.
Соответственно, возмещение физическим лицом вреда, причиненного неуплатой организацией налога в бюджет или сокрытием денежных средств организации, в случае привлечения его к уголовной ответственности может иметь место только при соблюдении установленных законом условий привлечения к гражданско-правовой ответственности и только при подтверждении окончательной невозможности исполнения налоговых обязанностей организацией-налогоплательщиком. В противном случае имело бы место взыскание ущерба в двойном размере (один раз – с юридического лица в порядке налогового законодательства, а второй – с физического лица в порядке гражданского законодательства), а значит, неосновательное обогащение бюджета, чем нарушался бы баланс частных и публичных интересов, а также гарантированные Конституцией РФ свобода экономической деятельности и принцип неприкосновенности частной собственности (ст. 8, ч. 1 ст. 34, ч. 1 ст. 35).
При этом привлечение физического лица к гражданско-правовой ответственности возможно лишь при исчерпании либо отсутствии правовых оснований для применения предусмотренных законодательством механизмов удовлетворения налоговых требований за счет самой организации или лиц, привлекаемых к ответственности по ее долгам в предусмотренном законом порядке, в частности после внесения в Единый государственный реестр юридических лиц сведений о прекращении этой организации, либо в случаях, когда организация-налогоплательщик фактически является недействующей, в связи с чем взыскание с нее или с указанных лиц налоговой недоимки и пени в порядке налогового и гражданского законодательства невозможно.
Оценка судом в гражданском деле материально-правовых оснований возмещения причиненного преступлением вреда не может ограничиваться выводами осуществлявших уголовное судопроизводство органов, изложенными в постановлении о прекращении уголовного дела. Аналогичным образом, в силу приведенных правовых позиций КС РФ, не могут предрешать выводы суда о возможности привлечения к гражданско-правовой ответственности лица, в отношении которого уголовное преследование по обвинению в налоговом преступлении было прекращено по нереабилитирующим основаниям, акты налоговых органов и послужившие основанием для возбуждения соответствующего уголовного дела материалы налоговых проверок деятельности организации-налогоплательщика, равно как и материалы предварительного расследования, – в деле о возмещении вреда они выступают письменными доказательствами и по отношению к иным доказательствам, в том числе представляемым суду ответчиком, не обладают большей доказательственной силой.
Соответственно, при рассмотрении заявленного потерпевшим гражданского иска о возмещении причиненного налоговым преступлением вреда суд – с учетом того, что для прекращения уголовного дела по нереабилитирующему основанию требуется отсутствие возражений обвиняемого (подсудимого) против применения данного основания, – не связан решением о прекращении уголовного дела в части установленности состава гражданского правонарушения, однако обязан произвести всестороннее и полное исследование доказательств по делу и дать им оценку, с тем чтобы, следуя требованиям Конституции РФ, вынести законное, обоснованное и справедливое решение.
Разъяснения Пленума ВС РФ по применению судами норм уголовного закона об ответственности за мошенничество, присвоение и растрату
30 ноября 2017 г. Пленум ВС РФ принял Постановление № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате».
В документе раскрыты понятия обмана, злоупотребления доверием при мошенничестве и признаки способов хищения чужого имущества или приобретения права на чужое имущество при мошенничестве, ответственность за которое наступает в соответствии со ст. 158.1, 159, 159.1, 159.2, 159.3, 159.5 УК РФ.
Отразив основные положения уголовного закона относительно отдельных видов мошенничества (в сферах кредитования, компьютерной информации, при получении выплат и т.п.), Пленум ВС РФ дал разъяснения по вопросу квалификации мошенничества, предусмотренного ч. 5–7 ст. 159 УК РФ, указав на конкретные признаки, свидетельствующие о преступности деяния в сфере предпринимательской деятельности.
Пленум указал, что́ следует считать моментом окончания преступного деяния при мошенничестве. Тем не менее сохраняется вопрос о таком моменте, когда предметом преступного деяния выступают безналичные денежные средства, в том числе электронные денежные средства. Ввиду привлечения банковской организации, обеспечивающей перевод денежных средств и поступление их на счет лица, следует учитывать данное обстоятельство при решении вопроса о стадии совершенного деяния. Однако указанное не получило своего отражения в разъяснениях Пленума.
Кроме того, в постановлении отражены вопросы, связанные с квалификацией преступных деяний: в каких случаях необходимо признавать совокупность преступлений или когда применение ст. 17 УК РФ исключено. К примеру, если лицом совершено хищение чужого имущества или приобретение права на него путем обмана или злоупотребления доверием с использованием подделанного этим лицом официального документа, предоставляющего права или освобождающего от обязанностей, то в данном случае требуется дополнительная квалификация по ч. 1 ст. 327 УК РФ. Но в случае хищения лицом чужого имущества либо приобретения права на него путем обмана или злоупотребления доверием, совершенных с использованием изготовленного другим лицом поддельного официального документа, противоправное деяние полностью охватывается составом мошенничества и не требует дополнительной квалификации по ст. 327 УК РФ.
Постановление включает в себя положения, касающиеся вопросов отграничения составов преступлений. Так, при отграничении присвоения или растраты от кражи суду следует установить наличие у лица полномочий, в силу которых он действовал (должностного или иного служебного положения, договора либо специального поручения). Совершение же тайного хищения чужого имущества лицом, не обладающим такими полномочиями, но имеющим доступ к похищенному имуществу в силу выполняемой работы или иных обстоятельств, должно быть квалифицировано как кража.
Пленум ВС РФ также отметил, что наряду с выявлением обстоятельств, способствовавших совершению указанных преступлений, следует принимать необходимые меры в связи с выявленными нарушениями прав и свобод граждан, а также другими нарушениями закона, допущенными при производстве дознания или предварительного следствия.
