13 ноября в ходе очередного вебинара ФПА РФ по повышению квалификации адвокатов лекцию на тему «Прослушивание телефонных переговоров как доказательство в уголовном деле» прочел управляющий партнер АБ «KALOY.RU» Калой Ахильгов, сообщает пресс-служба Федеральной палаты адвокатов.
Свое выступление Калой Ахильгов начал с экскурса в историю «прослушки», рассказав о созданной Советским Союзом и странами Варшавского договора засекреченной системе перехвата информации (СОУД), которая использовалась не только для ведения глобальной радиоэлектронной разведки, но и для слежения за телефонными переговорами «подозрительных лиц». После появления в начале 1990-х гг. бытовых устройств с автоматическим определением номера вызывающего абонента (АОН), сразу же ставших очень популярными, их также стали использовать для проведения оперативно-разыскных мероприятий, позволяющих получить необходимые доказательства.
Уже в начале 2000-х гг. правоохранительные органы начали использовать в том числе и комплекс технических средств и мер, предназначенных для проведения ОРМ в сетях телефонной, подвижной и беспроводной связи, а также радиосвязи (сокращенно – СОРМ). При этом в соответствии с Законом о связи, Законом об оперативно-разыскной деятельности и на основании Приказа Министерства связи № 130 от 25 июля 2000 г. всем российским операторам связи предъявляются требования согласования плана мероприятий по внедрению СОРМ, в противном случае их лицензия может быть аннулирована.
При этом, заметил Калой Ахильгов, в законодательстве до сих пор нет четких определений, какие методы могут быть использованы для сбора сведений о гражданах и каким образом их следует передавать в качестве доказательств органам следствия и суду.
Закон об ОРД, принятый 25 лет назад, претерпел лишь небольшие изменения: например, в него добавили снятие компьютерной информации как одно из ОРМ. Лектор заметил, что в нем даже нет четкого указания, в отношении кого можно проводить оперативно-разыскные мероприятия. При этом, хотя лицо, в отношении которого проводят ОРМ, может обжаловать действия оперативных служб, если считает их незаконными, доказать незаконность негласных, засекреченных действий практически невозможно. К тому же суды удовлетворяют почти 90% требований о проведении «прослушки» или доступе в жилое помещение.
Калой Ахильгов охарактеризовал разные виды ОРМ и отметил архаичность ряда формулировок закона, например требующих проводить осмотр почтовых отправлений только на основании решения суда, при этом осмотр электронной почты следователи производят без этого. «А чего стоит понятие “негласный съем информации, передаваемой по сетям электрической связи”?! Так что давно уже назрела необходимость принять новый закон об ОРД», – уверен эксперт.
Говоря о нашем времени, Калой Ахильгов отметил, что сегодня уже трудно представить себе человека без мобильного устройства. При этом телефон, мессенджер, почта, навигатор и многое другое уместились в одной маленькой «коробочке». Однако эта «коробочка», помимо удобств, которые доставляет человеку, является еще и источником информации о нем. Ведь развиваются не только каналы связи, но и «обратная сторона медали» – способы прослушки, просмотра переписок, отслеживания локации и даже наши «путешествия» в Интернете, и на практике эти ОРМ могут нарушать и нередко нарушают конституционные права граждан, заметил лектор.
«Телефон твой – враг твой», – перефразировал он известную фразу римского сатирика Ювенала.
Безусловно, в борьбе с преступностью необходимо использовать все перечисленные методы. Но, как отметил Калой Ахильгов, для этого в законе должны быть четко прописаны допустимые способы как добычи такой информации, так и передачи ее следственным органам для приобщения к материалам дела. Нужно также установить, как и в каких случаях граждане могут получить информацию о проведении в отношении них оперативно-разыскных мероприятий.
Сейчас для начала проведения ОРМ заводится «Дело оперативного учета», которое потом может быть истребовано судом. Процедура передачи ОРМ из оперативных служб в органы дознания, следователю или в суд прописана в специальной Инструкции, утвержденной совместным приказом ряда силовых ведомств, которая в ряде своих пунктов противоречит действующему законодательству. И хотя во всех подобных случаях следует применять именно закон, на практике должностные лица предпочитают ссылаться на Инструкцию, предоставляющую им большие полномочия и избавляющую их от волокиты, заметил лектор.
Говоря о том, что порой подзаконные акты ставятся правоприменителями выше, чем федеральные законы, Калой Ахильгов обратил внимание на то, что факт расхождения между законом и Инструкцией может быть использован адвокатом для подачи ходатайства о признании составленных на основании ОРМ документов недопустимыми доказательствами. Такое же ходатайство может быть подано в тех случаях, когда не ясно, с какого устройства перенесена запись на диск и является ли она точной копией первичной записи.
Калой Ахильгов с сожалением констатировал, что в нашем законодательстве все далеко неоднозначно: формулировки оперативно-разыскных мероприятий, их трактовки и, тем более, правоприменение дают много поводов говорить не только о несовершенстве законодательства, но и о низких требованиях к его применению и отсутствии должного контроля. Все эти факторы создают условия для необъективного расследования и злоупотреблений обвинителем своим правом, резюмировал лектор и указал, что далеко не всегда гражданам удается защитить свои права в суде.
Он предложил слушателям ознакомиться с Определением Конституционного Суда РФ от 6 июля 2000 г. № 128-О «По жалобе гражданина Паршуткина Виктора Васильевича на нарушение его конституционных прав и свобод пунктом 1 части второй статьи 72 УПК РСФСР и статьями 15 и 16 Положения об адвокатуре РСФСР» и Постановлением Европейского Суда по правам человека от 7 ноября 2017 г. по делу «Дудченко против России» (жалоба № 37717/05).
