Европейский Суд вынес Постановление «Санчес против Франции» по делу об оспаривании французским политиком факта привлечения его к уголовной ответственности за комментарии третьих лиц к его посту в Facebook.
В 2011 г. бывший мэр французского города Брокер и президент национальной группы «Объединение» (с 2018 г. – «Национальный фронт») в региональном совете Окситании Жюльен Санчес принимал участие в выборах в законодательные органы г. Ним, где его политическим оппонентом был депутат Европарламента и местный чиновник Ф.
24 октября 2011 г. Санчес разместил на своей странице в Facebook публичный пост касательно отсутствия веб-сайта у Ф. на момент запуска такового национальной группой «Объединение». Впоследствии под этим постом владелец местной парикмахерской С. и служащий Л. опубликовали два комментария с критикой политической деятельности Ф. в Ниме. По их словам, этот город фактически превратился в мусульманский Алжир, а на его улицах процветают наркоторговля и проституция.
Поскольку супруга Ф. оскорбилась высказываниями С. и Л., она обратилась в прокуратуру с жалобой на их экстремистский характер. По словам женщины, она прямо высказала свое недовольство владельцу парикмахерской, который после этого разговора удалил свой комментарий. В свою очередь, комментарий Л. оставался публичным еще шесть недель, а его автор, допрошенный полицией, отрицал наличие в нем ксенофобских высказываний.
В январе 2012 г. в рамках уголовного дела правоохранители допросили Жюльена Санчеса, который со ссылкой на свою занятость сообщил, что он физически не может отслеживать все комментарии пользователей под его публикациями в соцсетях. По словам политика, он редко читает комментарии к своим постам, так как его друзьями на Facebook являются свыше 1,8 тыс. человек.
В итоге суд первой инстанции оштрафовал Жюльена Санчеса, С. и Л. на 4 тыс. евро. Политического деятеля вместе с С. также обязали выплатить 1 тыс. евро в качестве компенсации морального вреда супруге Ф. В приговоре отмечалось, что некоторые высказывания в комментариях следует расценивать как пропаганду ненависти к мусульманам, а бездействие политика по своевременному их удалению – как подстрекательство к ней. При этом суд подчеркнул, что Санчес был обязан отслеживать комментарии интернет-пользователей под своим постом политического характера.
Жюльен Санчес оспорил приговор в вышестоящей инстанции, которая снизила размер штрафа до 3 тыс. евро. При этом апелляционный суд также отметил, что политик несет ответственность за комментарии пользователей, размещенные под его постом. В свою очередь, обжалование заявителем в кассации судебных актов не увенчалось успехом, поскольку соответствующая судебная инстанция сочла провокационным спорный пост в Facebook.
В жалобе в Европейский Суд Жюльен Санчес указал на нарушение ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующей свободу выражения мнения, в связи с привлечением его к ответственности за комментарии третьих лиц к его посту в соцсети. По мнению заявителя, столь строгая ответственность, к которой он был привлечен, не совместима с принципами Конвенции, поскольку он не является автором незаконных высказываний и не может отвечать за комментарии третьих лиц. Кроме того, политик заявил, что Л. мог свободно публиковать комментарии в Сети насчет деградации жизни в Ниме во время управленческой деятельности Ф.
В возражениях на доводы жалобы французское правительство утверждало, что вмешательство в защищаемые Конвенцией права заявителя преследовало законную цель и было необходимым в демократическом обществе. Государство-ответчик также подчеркнуло, что заявитель был привлечен к уголовной ответственности не за то, что под его постом был оставлен негативный комментарий, содержащий оценку деятельности нимских властей, а за то, что последний разжигал ненависть к мусульманскому сообществу. Кроме того, по мнению французской стороны, понесенное политиком наказание было соразмерно совершенному им преступлению.
Изучив материалы дела, Европейский Суд отметил, что в этом деле нужно оценить необходимость вмешательства в права заявителя и соразмерность обжалуемых мер преследуемым законным целям. Со ссылкой на свою практику ЕСПЧ отметил, что публикации на странице в Facebook доступны для общественности, поэтому они могут использоваться в избирательных кампаниях для общения с электоратом. Соответственно, подчеркнул Суд, ксенофобские или расистские высказывания в виртуальном пространстве многократно усиливают негативный эффект таковых.
В итоге Европейский Суд согласился с национальными судебными инстанциями со ссылкой на то, что подстрекательство к ненависти не обязательно требует призыва к конкретному акту насилия или совершению иного преступления, так как в рассматриваемом деле для его выявления было достаточно бездействия. ЕСПЧ добавил, что критические отзывы в рамках политической дискуссии не должны выходить за определенные пределы и нарушать права других лиц. При этом Суд подчеркнул, что именно Ф. был политическим оппонентом заявителя, а изложенные С. и Л. факты свидетельствуют о большой социальной напряженности между этими политиками и внутри местного населения.
Как пояснил ЕСПЧ, заявитель действительно не знал о характере комментариев до их публикации под его постом. Тем не менее, как отметил Суд, Жюльен Санчес намеренно опубликовал свой пост в Facebook, поэтому он обязан был проверять содержание оставляемых под ним комментариев, будучи политиком. При этом ЕСПЧ напомнил про существование раздельной ответственности владельца учетной записи и оператора соцсети, однако правила Facebook запрещают пропаганду ненависти, поэтому пользователи такой соцсети должны следовать этому запрету. Относительно оспаривания заявителем вывода национальных судов о его авторстве спорных высказываний Суд напомнил, что в ряде случаев СМИ и их сотрудники несут ответственность за распространение запрещенной информации, не являясь ее авторами. Таким образом, Европейский Суд не выявил нарушения ст. 10 Конвенции в деле заявителя.
Решение ЕСПЧ содержит особое мнение судьи от Монако Стефани Муру-Викстрем, в котором она не согласилась со своими коллегами насчет отсутствия факта нарушения прав заявителя. По ее мнению, в рассматриваемом случае политик опубликовал язвительный пост по поводу отсутствия веб-сайта у своего политического оппонента, а не призыв на разжигание ненависти к конкретной социальной группе населения. В связи с этим предложенную судьями ЕСПЧ борьбу с инакомыслием пользователей Facebook следует расценивать как приглашение к самоцензуре наихудшего вида. Стефани Муру-Викстрем добавила, что такой подход представляет серьезную угрозу свободе слова и выражения мнения, так как владельцы аккаунтов в соцсетях будут удалять любые комментарии в целях профилактики, поскольку в противном случае они могут подвергнуться уголовному преследованию.
В комментарии «АГ» руководитель проекта «Сетевые Свободы» Дамир Гайнутдинов отметил, что в рассматриваемом деле Европейский Суд применил и дополнил критерии обоснованности вмешательства в свободу обсуждать острые вопросы в социальных сетях, сформулированные ранее. «Мне представляются важными несколько моментов. Во-первых, речь идет о признании особой ответственности политиков и влиятельных общественных деятелей за свои слова. Этот вывод можно сравнить с позицией Суда, не нашедшего нарушения ст. 10 в деле "Зана против Турции". Требование от них большей осмотрительности, по сути, является оборотной стороной большей защиты политической дискуссии, в особенности во время избирательных кампаний. Во-вторых, Суд остался верен позиции о том, что владельцы ресурса в определенных случаях должны разделять ответственность за размещаемые на нем комментарии с их авторами», – пояснил он.
По словам эксперта, ранее ЕСПЧ в деле «Компания Делфи АС против Эстонии» указывал, что компания-владелец одного из крупнейших новостных порталов страны должна была иметь некоторое представление о законодательстве и практике и могла также обратиться к юристам за консультацией, а следовательно, имела возможность оценить риски и предвидеть последствия своей деятельности. «Теперь фактически этот принцип распространен на политиков. Суд особо подчеркнул, что заявитель был привлечен к ответственности не за реализацию своего права выражать мнение, а за отсутствие бдительности и реакции на некоторые комментарии на стене своего аккаунта. Все это означает дальнейшее размытие границ между традиционной прессой и социальными сетями как в том, что касается особых гарантий свободы выражения, так и сопряженных с ними обязанностей и ответственности. С учетом признания за неформальными группами граждан, объединяющимися ради ведения общественных кампаний, прав, которыми ранее наделялись лишь профессиональные журналисты (см. дело "Стил и Моррис против Соединенного Королевства Великобритании"), это должно означать для них необходимость премодерации комментариев и ведения более аккуратной информационной политики», – полагает Дамир Гайнутдинов.
Юрист добавил, что, в-третьих, ЕСПЧ вслед за французскими судами процитировал и применил правила Facebook наряду с прецедентной практикой Суда Европейского союза, актами ООН и Комитета Министров Совета Европы: «Документ, который никто не читает при регистрации в интернет-сервисах, стал одним из аргументов в обосновании ответственности заявителя».
Медиаюрист, руководитель проекта «Право в сети» Маргарита Ледовских отметила, что прямо на наших глазах рождается правовое регулирование социальных сетей, которые еще несколько лет назад были достаточно свободной площадкой для обмена мнениями: «Еще предстоит апробировать, насколько такое регулирование будет адекватным и применимым на практике».
По мнению эксперта, ЕСПЧ выразил достаточно жесткий стандарт, ограничивающий свободу выражения мнения. «И если ранее Европейский Суд придерживался позиции, что недопустимо ограничивать свободу выражения за высказывания третьих лиц, то в данном деле, наоборот, он признал, что допустимо привлечение даже к уголовной ответственности за комментарии других. Трудно сказать, что из обстоятельств дела было решающим при вынесении такого постановления. Возможно, это был статус заявителя как политика, и к частным лицам будет совсем другой подход. Но сам факт того, что Европейский Суд обязывает модерировать комментарии под своими постами в Facebook, лично меня сильно пугает. Это может иметь самое негативное воздействие и на российскую практику, давая возможности для привлечения к ответственности за комментарии третьих лиц», – убеждена Маргарита Ледовских.
