КС РФ вынес отказное определение по обращению Х., жаловавшегося на нарушение его конституционных прав положениями ст. 125 «Судебный порядок рассмотрения жалоб», а также ч. 1 и 2 ст. 214 УПК РФ «Отмена постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования».
Как следует из документа, в отношении Х. было прекращено уголовное дело в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, однако потерпевшая обжаловала это решение в порядке ст. 125 УПК РФ. Суд первой инстанции отказал в удовлетворении жалобы, однако апелляция отменила постановление суда, и по жалобе принято новое решение – о признании постановления следователя незаконным и необоснованным и обязании руководителя следственного органа устранить допущенные нарушения. При этом решение суда апелляционной инстанции было вынесено более года спустя после прекращения уголовного дела.
В своей жалобе в Конституционный Суд Х. указал, что оспариваемые им нормы УПК позволяют суду за пределами срока давности преследования признавать незаконным и необоснованным постановление о прекращении дела в связи с отсутствием состава преступления и направлять решение об этом руководителю следственного органа для исполнения, а последнему – возобновлять производство по ранее прекращенному уголовного делу, тем самым создавая для лица, в отношении которого принято соответствующее постановление, угрозу постоянного уголовного преследования.
КС РФ определил, что жалоба не отвечает критериям допустимости обращений в Суд. В мотивировочной части документа пояснено, что возможность отмены незаконного или необоснованного постановления о прекращении уголовного дела и возобновления производства по делу вытекает из предписаний Конституции РФ. Суд также указал, что при рассмотрении жалоб по правилам ст. 125 УПК суд, признавая действие (бездействие) или решение должностного лица незаконным либо необоснованным и обязывая его устранить допущенное нарушение, не наделен полномочием самостоятельно отменять решения органов предварительного расследования и прокурора, а также принимать взамен них другие решения. При этом суд дает только оценку законности оспариваемых действий (бездействия) или решений. И в то же время суд может указать соответствующему органу или должностному лицу на конкретные допущенные нарушения, что предполагает их обязанность устранить нарушения, на которые указал суд.
«Выбор же способа устранения допущенных нарушений относится к компетенции должностных лиц органов предварительного следствия, которые не могут повторно принимать решение о прекращении уголовного дела исключительно на основе тех же фактических обстоятельств или с опорой на те же положения уголовного закона, а обязаны после устранения нарушений вновь оценить как фактическую, так и правовую сторону дела и принять новое процессуальное решение», – уточнил Конституционный Суд.
Управляющий партнер АБ «АВЕКС ЮСТ» Игорь Бушманов считает, что рассматриваемое определение КС РФ в очередной раз обращает внимание судов на необходимость не формального, а реального судебного контроля на стадии предварительного следствия при рассмотрении жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ. Кроме того, этим определением Суд указал органам предварительного следствия на неукоснительную обязательность устранять нарушения, на которые им указал суд.
«Однако уже неоднократно высказанная КС РФ позиция о том, что “суд не должен ограничиваться лишь исполнением формальных требований уголовно-процессуального закона и отказываться от проверки фактической обоснованности обжалуемого решения органа предварительного расследования”, зачастую прямо игнорируется при рассмотрении конкретных жалоб», – считает Игорь Бушманов. Адвокат с сожалением констатировал, что обращение в суд с жалобами по правилам ст. 125 УПК РФ перестало быть действительно эффективным инструментом защиты нарушенных прав: «Судьи демонстративно не “зрят в корень”, а при обосновании решения в основном исходят из принципа “не навреди” следствию либо вовсе оставляют жалобу без рассмотрения по надуманным основаниям».
«Хочется надеяться, что подобные разъяснения КС РФ дадут дополнительные рычаги заинтересованной стороне по доведению своей позиции до суда, который, в свою очередь, будет исполнять роль не помощника следователя, а его строгого и непредвзятого контролера», – подытожил Игорь Бушманов.
Адвокат Юридической группы «Яковлев и Партнеры» Любовь Иванова также отметила, что настоящим определением Суд признает приоритет судебной защиты, указывая, что право на судебную защиту выступает «гарантией в отношении всех иных прав и свобод и по самой своей сути не может противоречить конституционно значимым ценностям». Эксперт также согласилась с коллегой, что данная позиция закономерно следует логике закона и соответствует позициям, высказанным Судом ранее.
Однако, по мнению адвоката, данным определением Конституционный Суд «одной рукой дает, а другой отбирает». Она пояснила: «В определении указано, что суд не вправе обязывать возбуждать, прекращать или возобновлять уголовное преследование, однако должен проверить фактическую обоснованность обжалуемого решения органа предварительного расследования, указав допущенные нарушения, в то время как указание суда само по себе предполагает обязанность органа предварительного расследования их устранить. Таким образом, теоретически отрицая возможность обязать возбудить, прекратить или возобновить уголовное преследование в целях устранения допущенных нарушений, орган предварительного расследования будет вынужден это сделать, хотя выбор способа устранения допущенных нарушений относится к компетенции должностных лиц органа предварительного следствия».
Любовь Иванова добавила, что у подозреваемого (обвиняемого) также остается возможность обжаловать в судебном порядке решение органа предварительного следствия, однако вопрос эффективности данного обжалования должен разрешаться в каждом конкретном случае индивидуально. При этом Конституционный Суд РФ, прямо указывая на право принять решение о прекращении уголовного преследования по реабилитирующему основанию (то есть в том числе и в связи с отсутствием состава преступления), напоминает об обязанности после устранения нарушений вновь оценить как фактическую, так и правовую сторону дела для принятия нового процессуального решения.
