Конституционный Суд опубликовал Определение № 1125-О/2024 по жалобе на неконституционность п. 9 ч. 3 ст. 82 Закона о службе в ОВД, согласно которому контракт на службу в органах внутренних дел подлежит расторжению, а сотрудник ОВД – увольнению со службы в связи с совершением порочащего его честь проступка.
С 2008 г. Аскат Султашев проходил службу в органах внутренних дел, а в декабре 2019 г. он стал начальником СО ОМВД России по Дергачевскому району Саратовской области. В июне 2022 г. он был уволен со службы на основе п. 9 ч. 3 ст. 82 Закона о службе в ОВД в связи с совершением проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел: по результатам служебной проверки было установлено, что полицейский неправомерно получал денежную компенсацию за наем (поднаем) жилья, что причинило ущерб работодателю.
Также проверкой было установлено, что в действиях Аската Султашева имеются признаки преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ. Однако в сентябре 2022 г. в возбуждении уголовного дела было отказано в связи с отсутствием в деянии составов преступлений по ст. 159 и 159.2 УК РФ. Далее Аскат Султашев обратился в суд с иском о признании незаконными заключения служебной проверки и приказа о его увольнении, восстановлении на службе и взыскании неполученного денежного довольствия за время вынужденного прогула.
Суд отказал в удовлетворении иска, а апелляция поддержала его решение. При этом апелляционный суд отметил, что отказ в возбуждении дела в отношении Аската Султашева по факту совершения им преступлений, предусмотренных ст. 159 и 159.2 УК РФ, не опровергает выводы нижестоящего суда о правомерности его увольнения. Довод о том, что получаемую им компенсацию он использовал по назначению: арендовал жилое помещение, не опровергает факта подачи им недостоверных сведений для ее получения, а также представления работодателю фиктивного договора найма жилья. Кассация поддержала эти судебные акты, а Верховный Суд не стал рассматривать кассационную жалобу гражданина.
В жалобе в Конституционный Суд Аскат Султашев указал, что п. 9 ч. 3 ст. 82 Закона о службе в ОВД не соответствует Конституции, поскольку не предполагает необходимости учитывать выводы следственных органов при разрешении вопроса об увольнении сотрудника органов внутренних дел со службы за совершение проступка, порочащего честь сотрудника ОВД.
Изучив доводы заявителя, Конституционный Суд отказался рассматривать его жалобу по существу. При этом он напомнил, что служба в ОВД осуществляется в публичных интересах, а лица, которые проходят такую службу, выполняют конституционно значимые функции, чем обусловливаются их специальный правовой статус, содержание и характер обязанностей государства по отношению к ним и их обязанности по отношению к Российской Федерации. Федеральный законодатель, определяя правовой статус сотрудников ОВД, вправе устанавливать для этой категории граждан особые требования, в том числе к их личным и деловым качествам, и особые обязанности, связанные с задачами, принципами организации и функционирования органов внутренних дел, а также специфическим характером деятельности вышеуказанных лиц.
КС также напомнил, что расторжение контракта с сотрудником ОВД и его увольнение со службы на основании оспариваемой нормы продиктованы повышенными репутационными требованиями к указанным сотрудникам как носителям публичной власти, возложенной на них обязанностью по применению в необходимых случаях мер государственного принуждения и ответственностью, с которой связано осуществление ими своих полномочий. Эти репутационные требования содержатся в Кодексе этики и служебного поведения сотрудников ОВД. Законодательное установление обязательности увольнения со службы сотрудника ОВД, более не отвечающего названным правилам и требованиям, предопределено необходимостью комплектования правоохранительных органов лицами, имеющими высокие морально-нравственные качества и способными надлежаще выполнять принятые на себя обязательства по защите прав и свобод человека и гражданина, соблюдению положений Конституции, обеспечению безопасности, законности и правопорядка.
«Вместе с тем нельзя не учитывать, что проступок, порочащий честь сотрудника органов внутренних дел, имея сложную правовую природу, может характеризоваться не только нарушением нравственных принципов и норм, но и наличием признаков неправомерных деяний, ответственность за которые наступает в соответствии с нормами различных отраслей права. Обстоятельства (данные), позволяющие усмотреть в действиях (бездействии) сотрудника органа внутренних дел признаки проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел, одновременно могут указывать на признаки иного противоправного деяния, в том числе административного правонарушения или преступления», – отмечено в определении.
Суд указал, что в поведении сотрудника ОВД даже при отсутствии оснований для его оценки в качестве криминального могут быть усмотрены признаки, характеризующие такое поведение как дискредитирующее честь сотрудника органов внутренних дел (Постановление КС РФ от 8 ноября 2023 г. № 51-П). Таким образом, оспариваемое заявителем законоположение не нарушает его конституционные права в указанном в жалобе аспекте. Установление же и исследование фактических обстоятельств конкретного дела, оценка доказательств, послуживших основанием для применения в нем тех или иных норм права, не входят в компетенцию КС.
Руководитель практики трудового права, адвокат АБ «Качкин и Партнeры» Ольга Дученко заметила: нельзя не учитывать, что проступок, порочащий честь сотрудника ОВД, имея сложную правовую природу, может характеризоваться не только нарушением нравственных принципов и норм, но и наличием признаков неправомерных деяний, ответственность за которые наступает в соответствии с нормами различных отраслей права. «Однако даже если сотрудник ОВД не совершил уголовного преступления или административного правонарушения или, например, был освобожден от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям, его поведение все равно может дискредитирующим. Для сотрудников ОВД, стремящихся восстановиться на работе и не согласных с выводами проведенного служебного расследования, такая устоявшаяся судебная практика означает, что нужно не только оспаривать наличие состава правонарушения, но и выяснять, проводилась ли служебная проверка надлежащим образом, допускались ли какие-либо процедурные нарушения при ее проведении, является ли служебное заключение по результатам такой проверки достоверным, относимым и допустимым доказательством», – полагает она.
Юрист юридической фирмы «Кирьяк и партнеры» Полина Петрова назвала неудивительным тот факт, что КС РФ отказал заявителю в рассмотрении жалобы, поскольку она – в том виде, в котором сформулирована в определении, – и не ставила перед Судом никакого конституционно значимого вопроса. «Аргументы заявителя, по сути, сводились к несогласию с тем, что доказательства не имеют заранее установленной силы, а также с тем, что привлечение к уголовной ответственности не может считаться необходимым основанием для увольнения. В последнем случае, соглашаясь с заявителем, следовало бы признать, что ни один работодатель не вправе уволить работника в отсутствие вступившего в законную силу судебного акта, в котором были бы установлены обстоятельства, послужившие основанием для увольнения», – полагает она.
Определение КС, по мнению эксперта, не только соответствует его практике, но и повторяет доводы в отношении обстоятельств, которые ранее уже были рассмотрены в недавнем Постановлении КС РФ № 51-П/2023. «Тогда КС прямо упомянул, что даже в отсутствие состава преступления поступок может быть признан порочащим. Следует отметить, что увольнение по так называемым поведенческим основаниям при необязательности уголовного преследования соответствует и международной практике: административные суды признавали законными увольнения, например, за участие в интернет-сообществе, деятельность которого была направлена против законных действий полицейских (Цюрих, 11 мая 2023 г. VB.2022.00315), или за публикации в социальных сетях, подтверждающие, что заявитель не уважает действующую Конституцию (Гамбург, 22 апреля 2022 г. – 7 Sa 49/21). В обоих случаях квалификация поведения в качестве уголовного не требовалась», – отметила Полина Петрова.
Она предположила, что заявителю следовало бы сместить фокус жалобы на другие правовые проблемы, например на распределение полномочий между сотрудниками, проводящими служебную проверку, и органами предварительного следствия: «Впрочем, представляется, что в рассмотренном КС деле таких правовых проблем не возникло».
Юрист юридической фирмы Orlova/Ermolenko Ирина Сорокина назвала вполне ожидаемыми выводы Конституционного Суда, поскольку они в очередной раз подтверждают, что к сотрудникам ОВД как носителям публичной власти предъявляются повышенные требования к их личным и деловым качествам, в особенности репутационные. «Соответственно, достаточно широкий круг действий (бездействия) может являться основанием для увольнения сотрудника ОВД в связи с совершением проступка, порочащего его честь как сотрудника органов внутренних дел. При этом необязательно наличие криминальных признаков в поведении этого лица для признания такого поведения дискредитирующим честь сотрудника ОВД. На практике представляется затруднительным оспорить такое основание для увольнения, поскольку отсутствуют какие-либо критерии для квалификации того или иного поведения в качестве порочащего проступка. Поскольку нижестоящие суды и так в целом следуют расширительному толкованию оспариваемого положения, позиция КС лишь позволяет им ссылаться на нее в качестве подтверждения своих выводов», – отметила она.
