Конституционный Суд опубликовал Определение № 1854-О от 23 июля 2020 г. по жалобе на ряд норм УПК РФ, регламентирующих порядок отвода председательствующему судье из-за сомнений в его заинтересованности в силу наличия у него статуса потерпевшего по другому уголовному делу.
В ходе судебного разбирательства по уголовному делу в отношении несовершеннолетнего сына Петра Дроздовского председательствующий судья отстранил одного из защитников от дальнейшего участия в деле, сославшись на угрозы последнего в его адрес. При этом соответствующие материалы были направлены в следственный орган для решения вопроса о привлечении адвоката к уголовной ответственности.
Впоследствии в отношении адвоката было возбуждено уголовное дело, в качестве свидетелей следователь допросил участников первого дела со стороны защиты (в том числе другого адвоката), полагавших, что отстраненный адвокат не совершал уголовно наказуемых действий. Ввиду наличия второго уголовного дела, в котором председательствующий в первом деле судья был потерпевшим, а иные участники судебного заседания – свидетелями, сторона защиты неоднократно заявляла председательствующему отводы, в удовлетворении которых каждый раз отказывалось.
В дальнейшем суд вынес обвинительный приговор сыну Петра Дроздовского, который устоял в апелляции. Вторая инстанция, в частности, сочла неубедительными доводы стороны защиты о том, что председательствующий был прямо или косвенно заинтересован в исходе дела и подлежал отводу.
В своей жалобе в Конституционный Суд Петр Дроздовский просил признать не соответствующими Основному Закону ч. 1 и 2 ст. 81 («Независимость судей»), ч. 1 ст. 42 («Потерпевший»), п. 1 ч. 1 и 2 ст. 61 («Обстоятельства, исключающие участие в производстве по уголовному делу») УПК РФ. По мнению заявителя, спорные нормы позволяют рассматривать уголовное дело председательствующему, одновременно являющемуся участником со стороны обвинения (потерпевшим) по другому уголовному делу, в котором участвуют в качестве свидетелей участники из первоначального дела, чьи показания не совпадают с позицией обвинения по второму делу.
После изучения материалов жалобы Конституционный Суд не нашел оснований для рассмотрения ее по существу. Он подчеркнул, что, поскольку ст. 61 УПК РФ не содержит исчерпывающего перечня обстоятельств, могущих свидетельствовать о личной, прямой или косвенной, заинтересованности председательствующего судьи в исходе дела, она не исключает возможность заявления ему отвода из-за выявления в ходе судебного разбирательства разнообразных обстоятельств, ставящих под сомнение его беспристрастность. В свою очередь, суд не освобождается от обязанности принять решение по существу заявленного отвода и обосновать его ссылками на конкретные обстоятельства дела.
Как пояснил Суд, оспариваемые нормы сами по себе не могут расцениваться в качестве нарушающих права несовершеннолетнего сына заявителя в указанном им аспекте. Высшая судебная инстанция добавила, что заявитель фактически выразил несогласие с судебными решениями, которыми констатировано отсутствие оснований для отвода председательствующего судьи, исследование которых не входит в компетенцию КС РФ.
Федеральный судья в отставке, профессор НИУ «Высшая школа экономики», заслуженный юрист РФ Сергей Пашин убежден, что законодатель последовательно затрудняет гражданам доступ к конституционному правосудию. «Поправки, недавно внесенные в Конституцию РФ, требуют от заявителя исчерпать иные средства судебной защиты, прежде чем стучаться в сенатские двери. Люди, преодолевшие препоны на пути к рассмотрению (часто заочному) их дела Конституционным Судом, надеются услышать, за кем правда в измучившем их конфликте с казенной юстицией», – полагает он.
По словам эксперта, комментируемым определением КС РФ фактически «указал на дверь» Петру Дроздовскому, предложив ему искать защиты в обычной судебной системе, где, по мнению заявителя, попираются принципы справедливого правосудия и права его сына. «Высокие судебные инстанции не разглядели упречного поведения обиженного адвокатом судьи, который продолжает рассмотрение уголовного дела в отношении доверителя этого защитника; пикантность ситуации еще и в том, что участники процесса, наблюдавшие столкновение адвоката и председательствующего, последнего не поддержали, дав показания в пользу привлеченного к уголовной ответственности адвоката, – отметил Сергей Пашин. – Конституционный Суд верно указал в своем определении, что институт отвода судьи “служит гарантией его независимости <...> и, в конечном итоге, правосудности принимаемого судебного решения”. Однако дальше изречения очевидного орган конституционного контроля не продвинулся, уклонился от конституционной оценки норм, позволяющих судье вершить суд и расправу, имея зуб на подсудимого и сторону защиты в целом».
Эксперт отметил, что КС РФ вправе не вдаваться в вопросы факта, однако вопрос об обстоятельствах дела в данном случае не поднимался – они очевидны и никем не оспариваются. «В жалобе, принесенной отцом подсудимого, речь идет о конституционности норм, которые из-за своей неопределенности позволяют судьям не только разрешать отводы самим себе, но и толковать “вкривь и вкось” критерии личной заинтересованности в исходе дела. Столь же вольно очертил КС РФ свою компетенцию в данном деле, уклонившись от вынесения определения “с позитивным содержанием”. Определение КС РФ оказалось бессодержательным, а такие решения органа конституционного контроля делают участь многих людей безнадежной», – резюмировал Сергей Пашин.
Адвокат АП г. Москвы Матвей Цзен заметил, что определение не содержит новой правовой позиции и повторяет ранее неоднократно высказанную российскими судами позицию о том, что институт отвода судьи в том виде, в котором он есть в уголовном процессе, – соответствует Конституции и принципам права, является работающим и достаточным инструментом, обеспечивающим беспристрастность судьи.
«Я с этим согласиться не могу, и вот почему. Существует правовой принцип: nemo iudex in causa sua – никто не судья в своем деле, то есть в таком деле, где у судьи есть собственный “интерес”, понимаемый в самом широком смысле: от формального, до личного. На первый взгляд, институт отвода создан именно для реализации этого принципа: если судья имеет в деле какой-либо “интерес”, то сторона делает заявление об отводе, оно рассматривается и либо удовлетворяется – и в процессе появляется новый судья, либо устанавливается отсутствие “интереса” и процесс продолжается в прежнем составе. Вроде бы все хорошо, но проблема в том, что заявление об отводе судьи рассматривает тот же судья, об отводе которого заявлено!» – пояснил он.
Эксперт полагает, что таким подходом, во-первых, очевидно нарушается вышеупомянутый принцип – судья выступает судьей в мини-деле по рассмотрению заявления о собственном отводе, а во-вторых, если сторона не доверяет судье в рассмотрении основного дела, то, естественно, она не может доверять ей и в рассмотрении мини-дела об отводе. «Это проблема, которая может быть решена только путем внесения изменений в закон. Необходимо установить, что заявление об отводе судьи рассматривается либо в вышестоящем суде, либо, например, председателем суда. Конечно, это несколько усложнит процесс, но это с лихвой окупится увеличившимся доверием к суду», – заключил Матвей Цзен.
Адвокат АП Владимирской области Максим Никонов полагает, что КС РФ не сказал ничего принципиально нового по сравнению с ранее сформулированными позициями (см. определения от 25 января 2005 г. № 46-О, от 13 октября 2009 г. № 1233-О-О, от 19 октября 2010 г. № 1361-О-О, от 21 июня 2011 г. № 797-О-О и др.). «Жаль, что он не воспользовался случаем привести более развернутую аргументацию с учетом, например, практики ЕСПЧ последних лет. Вряд ли это принципиально изменило бы ситуацию с институтом отводов судей, который в России сейчас отличается консерватизмом (если не сказать “законсервированностью”), но, по крайней мере, дало бы дополнительные возможности для выстраивания аргументации в заявлениях об отводах по конкретным делам. Однако КС РФ решил не делать и этого», – подытожил он.
