Международный союз (содружество) адвокатов подготовил отзыв на законопроект № 42307-8, направленный на модернизацию положений УК, устанавливающих ответственность за пытки, который 20 декабря правительство внесло в Госдуму.
Как следует из документа (имеется у «АГ»), МС(С)А поддерживает законопроект, поскольку его цели являются чрезвычайно актуальными, а расширение понятия пытки в уголовном законе в соответствии с нормами международного права представляется оптимальным.
Согласно законопроекту под пыткой будет пониматься любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания. Однако МС(С)А подчеркнул, что пытка, связанная с воздействием на психику человека, является «психологической», а не «нравственной». Организация полагает, что указанный термин заимствован из русскоязычного перевода Конвенции ООН против пыток 1984 г. и является некорректным переводом англоязычного термина «mental». В отзыве поясняется, что буквально термин «mental» означает «психический», «психологический», «душевный» и т.д., что указывает на отнесение данного термина к психике человека. В свою очередь, термин «мораль» в большей степени относится к человеческим идеалам, идеям добра, справедливости, чести, долга, этики.
«При этом правильное наименование термина, определяющего пытку, связанную с воздействием на психику, является принципиально важным для улучшения ситуации в уголовно-исполнительной среде. Психологическая пытка (mental torture) является международно признанным термином, который носит на сегодняшний день достаточно конкретное содержание», – отмечается в отзыве.
Кроме того, в документе обращено внимание на то, что раскрытию понятия психологической пытки на официальном международном уровне был посвящен доклад Специального докладчика ООН по вопросам пыток и жестокого обращения к 75-й сессии Генеральной ассамблеи ООН, состоявшейся осенью 2020 г. (документ № A/HRC/43/49). В нем, в том числе, приводятся несколько типичных видов воздействия, свойственных пыткам.
Таким образом, МС(С)А представляется необходимым при приведении российского уголовного законодательства в части определении пытки в соответствие с международной практикой применить правильный термин «психологическая пытка», и в проектируемом примечании к ст. 286 УК РФ следует слово «нравственное» заменить словом «психологическое».
В соответствии с законопроектом в ст. 302 «Принуждение к даче показаний» УК вводится новый субъект преступления – сотрудник правоохранительного органа. В связи с этим у МС(С)А вызывает опасение возможное выведение законопроектом из субъектного состава лиц, подлежащих ответственности, гражданских лиц, а также должностных лиц, по указанию или с согласия которых проводится пытка.
В определении Конвенции ООН против пыток содержится важное указание на то, что воздействие считается пыткой, когда боль или страдание причиняются должностным лицом или иным лицом, выступающим в официальном качестве, или по их подстрекательству, или с их ведома или молчаливого согласия, указывается в отзыве. Аналогичные опасения ранее высказал Верховный Суд, который в своем отзыве отмечал, что именно вовлечение гражданских лиц (например, заключенных) является распространенным способом пыток.
Также Союз отметил, что с учетом приведения российского законодательства в соответствие с международными нормами и принципа законности, исключающего применение уголовного закона по аналогии и ограничивающего его расширительное толкование, склонение иного лица на совершение пытки или дачу согласия на применение пытки следует определить очевидно наказуемыми действиями, считает международный союз адвокатов.
С учетом изложенного МС(С)А полагает целесообразным проектируемую ч. 4 ст. 286 УК РФ дополнить словами «а равно связанные со склонением иных лиц к применению пытки либо выдачей согласия иному лицу на применение пытки».
В отзыве подчеркивается, что исключительную поддержку заслуживает подход законопроекта, сохраняющий равную ответственность за применение физической и психологической пытки. Отмечается, что это полностью соответствует международным договорам, в которых участвует РФ, не содержащим разграничения по «тяжести» между физической и психологической пыткой. Кроме того, понимание психологической пытки как по умолчанию «более легкой» очевидно неверно, считает МС(С)А.
Обращаясь к упомянутому докладу Специального докладчика ООН, МС(С)А подчеркнул, что разрушительные последствия психологической пытки зачастую недооцениваются. Более того, с функциональной точки зрения пытки никогда не носят исключительно физического характера, а всегда направлены на то, чтобы воздействовать на разум и эмоции жертв или связанных с ними третьих лиц, поясняется в отзыве.
Помимо этого, в документе обращено внимание, что широко известными являются и выводы врачей о том, что психологическое воздействие может причинять значительно большее страдание, чем физическое, особенно с учетом личности конкретного лица. «Физическая боль для определенного типа личности, например для человека, регулярно подвергавшегося физическому насилию, может быть в десятки раз менее травмирующей, чем, например, нарушение базового религиозного или сексуального табу», – указано в отзыве.
Помимо этого МС(С)А отметил принципиально важную и высочайшую общественную, по его мнению, опасность именно психологических пыток как наиболее латентного вида пыток. Однако применение психологических методов, свойственных пыткам, не только часто не является очевидным и не признается явно неправомерным, но и нередко является обычной практикой и методами обращения с заключенными, а иногда и с подследственными или подсудимыми, подчеркнуто в документе.
Таким образом, МС(С)А считает правомерным единообразный подход к физическим и психологическим пыткам в законопроекте, в том числе сохраняющий равный диапазон ответственности.
В комментарии «АГ» вице-президент ФПА Владислав Гриб отметил, что представленный МС(С)А отзыв является обоснованным и развернутым. По его мнению, в документе сделано очень важное замечание о психологическом насилии. «Мы забываем, что пытки – это не только физическое, а чаще всего психологическое насилие, и оно влечет более тяжелые последствия. К сожалению, в учреждениях, где содержатся осужденные, известна практика, когда людей просто толкают на совершение суицида, делят их на какие-то категории, тем самым создают невыносимые условия для жизни. Поэтому при обсуждении законопроекта это замечание необходимо учитывать. Понимаю, что сотрудникам ФСИН тяжело будет реализовывать такой законопроект, но это крайне необходимо. В случае если оставить пункт только про физическое насилие, то может возрасти число случаев психологического насилия», – прокомментировал вице-президент ФПА.
