В очередном Обзоре Верховного Суда РФ представлено уголовное дело, в котором лицо было признано виновным в получении взятки в особо крупном размере и осуждено по ч. 6 ст. 290 УК РФ. Защитники осужденного подали апелляционную жалобу, где просили об отмене приговора и его оправдании, ссылаясь на недостоверность положенных в основу обвинения показаний свидетеля, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве. По мнению адвокатов, данный свидетель был заинтересован в исходе дела и, кроме того, в судебном заседании не предупреждался об уголовной ответственности за дачу ложных показаний.
Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ оставила приговор без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения, указав, что в соответствии с Постановлением Конституционного Суда РФ от 20 июля 2016 г. № 17-П обвиняемый по уголовному делу, выделенному в отдельное производство в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве, имеющий обязательство сообщать сведения, изобличающие других соучастников преступления, по своему процессуальному статусу не является свидетелем по основному уголовному делу, и на него не распространяются требования ст. 307, 308 УК РФ об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и дачу заведомо ложных показаний и предусмотренные уголовно-процессуальным законом правила предупреждения допрашиваемого лица о такой ответственности.
Адвокат АП Свердловской области Сергей Колосовский отметил, что после введения в УПК РФ в 2009 г. института досудебного соглашения практика допроса в основном уголовном деле лиц, заключивших досудебное соглашение, шла двумя путями – по правилам допроса обвиняемого и по правилам допроса свидетеля. При этом в последние годы в судах сформировалась тенденция, приведенная в уголовном деле, попавшем в Обзор, в соответствии с которым предупреждение об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и дачу заведомо ложных показаний не требуется. «Таким образом, Верховный Суд не совершил революцию в этой части, однако окончательно констатировал в Обзоре сформированный тренд», – подчеркнул Сергей Колосовский.
По мнению адвоката, практический смысл данной констатации заключается, во-первых, в том, что исключаются жалобы на нарушения в ходе допроса. Во-вторых, косвенно указано на порядок привлечения к ответственности лица, заключившего досудебное соглашение и изобличенного в даче ложных показаний либо отказавшегося давать показания, – в порядке ст. 317.8 УПК РФ, а не ст. 307, 308 УПК РФ.
«В целом показания лица, заключившего досудебное соглашение, при любой форме его допроса всегда признавались допустимым доказательством, и опровергнуть их по формально-процессуальным признакам было проблематично. Поэтому институт досудебного соглашения представляется реакционным, поскольку, по моему глубочайшему убеждению, отечественная правоприменительная практика не готова к объективному использованию “синтетических” доказательств, полученных в результате его применения», – заключил адвокат.
Старший партнер юридического бюро «Байбуз и Партнеры» Вадим Байбуз обратил внимание на то, что особый процессуальный статус лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, не нашел своего отражения ни в уголовно-процессуальном законе, ни в единообразной судебной практике. «Поэтому Конституционный Суд самостоятельно, руководствуясь принципами конституционной гарантии прав и свобод человека, дает определение этого статуса, – объяснил он. – Это лицо, по мнению КС РФ, не является субъектом преступлений, предусмотренных ст. 307, 308 УК РФ. Следовательно, и нет необходимости предупреждения его об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Конституционный Суд указал, что дача ложных показаний лицом, заключившим досудебное соглашение, должна оцениваться как нарушение этого соглашения и, соответственно, влечь за собой его расторжение и рассмотрение дела в обычном порядке или пересмотр вынесенного приговора».
Он добавил, что правовая позиция Конституционного Суда РФ согласуется с позицией Европейского Суда по правам человека, имеющейся в постановлениях ЕСПЧ по делу «Владимир Романов против России» от 24 июля 2008 г. и по делу «Пичугин против России» от 23 октября 2012 г.
«Данная позиция очень важна для правоприменения. С ней не все согласны, но она есть, и ее надо придерживаться», – резюмировал эксперт.
