24 сентября 2018 г. Волжский районный суд г. Саратова вынес обвинительный приговор Дмитрию Миненкову, который был назначен арбитражным управляющим в деле о банкротстве ООО «Стройресурс». Уголовное дело тесно связано с арбитражным процессом, который начался более 3 лет назад.
Банкротство ООО «Стройресурс»
4 марта 2015 г. решением Арбитражного суда Саратовской области по делу № А57-1178/2015 общество с ограниченной ответственностью «Стройресурс» признано несостоятельным, в отношении должника открыто конкурсное производство. В этот же день суд назначил конкурсного управляющего должником: им сталчлен «Первой Саморегулируемой Организации Арбитражных управляющих» Дмитрий Миненков.
В ходе процесса по банкротству ООО «Стройресурс» Дмитрий Миненков обратился с требованием об оспаривании сделки общества. Управляющий просил признать недействительным договор купли-продажи недвижимости, заключенный между ООО «Стройресурс» (продавец) и ООО «МКБ-лизинг» (покупатель), и применить нормы о двусторонней реституции.
Оспариваемая сделка была заключена за 3 месяца до принятия судом заявления о признании ООО «Стройресурс» банкротом. По условиям договора общество «МКБ-лизинг» обязалось принять и оплатить по цене около 100 млн. руб. объекты недвижимости, принадлежащие ООО «Стройресурс». Денежные средства в размере около 40 млн. руб. были зачтены ООО «МКБ-лизинг» посредством заключения соответствующего оглашения.
Дмитрий Миненков настаивал на том, что в данном случае отчуждение имущества было произведено по заниженной цене, сделка совершена в течение 6 месяцев, предшествующих подаче заявления должником о признании его банкротом, а потому на основании п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве должна быть признана недействительной как подозрительная.
Суд проанализировал материалы дела, результаты экспертизы и признал договор купли-продажи недействительным, применив последствия в виде возврата в конкурсную массу должника переданных в собственность ООО «МКБ-лизинг» объектов недвижимости.
Решение суда первой инстанции было оставлено без изменения апелляционной и кассационной инстанциями.
Однако дело о банкротстве ООО «Стройресурс» не исчерпывалось оспариванием только этой сделки. В день заключения договора купли-продажи между теми же сторонами был заключен еще один договор – выкупного лизинга, согласно которому общество «МКБ-лизинг» передало «Стройресурсу» то же недвижимое имущество за плату во временное владение и пользование, но уже в качестве объекта лизинга. Сторонами был согласован график платежей, которые в общем размере составили около 176 млн. руб. Рассчитав сальдо встречных обязательств по договору лизинга, общество «МКБ-лизинг» обратилось с заявлением о включении в реестр требований кредиторов.
Требование ООО «МКБ-лизинг» и договор лизинга также оспаривались конкурсным управляющим, равно как и зачет встречных обязательств в рамках договора купли-продажи.
Решением от 28 декабря 2016 г. Арбитражный суд Саратовской области удовлетворил заявление управляющего об отмене определения о включении в реестр требования ООО «МКБ-Лизинг».
Банкротное дело как основание для уголовного преследования
За несколько месяцев до этого, 24 июня 2016 г. Дмитрию Миненкову было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, – мошенничество, совершенное организованной группой либо в особо крупном размере.
Через три дня Кировский районный суд г. Саратова избрал в отношении Дмитрия Миненкова меру пресечения в виде заключения под стражу, которая была изменена на домашний арест лишь в январе 2017 г.
1 сентября 2016 г. Арбитражный суд Саратовской области освободил Дмитрия Миненкова от исполнения обязанностей конкурсного управляющего по его заявлению.
Как следует из обвинительного заключения, предоставленного в распоряжение «АГ», Дмитрий Миненков, используя свое служебное положение ликвидатора ООО «Стройресурс», действуя группой лиц по предварительному сговору (в число которой входил директор общества), путем обмана, из корыстных побуждений, совершил покушение на приобретение права на чужое имущество в особо крупном размере, принадлежащее ООО «МКБ-лизинг», право собственности на которое было приобретено по спорному договору купли-продажи.
По мнению стороны обвинения, разработанный группой лиц с участием Дмитрия Миненкова преступный план, направленный на приобретение права на чужое имущество, состоял из двух этапов.
Первый – инициировать в Арбитражном суде Саратовской области упрощенную процедуру банкротства, с тем чтобы получить возможность не исполнять обязательства по оплате лизинговых платежей, а также оспорить в судебном порядке договоры купли-продажи и лизинга.
Второй – в судебном порядке, пользуясь процедурой банкротства и положениями законодательства о банкротстве, признать сделки, совершенные между обществами «Стройресурс» и «МКБ-лизинг», недействительными, с тем чтобы вывести недвижимое имущество из собственности «МКБ-лизинг» в конкурсную массу должника и наложить на него обеспечительные меры, чтобы собственник не мог им распорядиться.
Позиция защитников
Антон Лагуткин – адвокат, осуществлявший защиту Дмитрия Миненкова на стадии предварительного следствия (в том числе по вопросу об изменении меры пресечения с заключения под стражу на домашний арест), рассказал, что его удивляло желание правоохранительных органов в качестве потерпевших представить лиц, которые приобрели право собственности на основании недействительной сделки (признанной таковой вступившим в законную силу судебным актом).
«Были все признаки того, что свою незаконную сделку потерпевшие хотят “обелить” через уголовный процесс. Дело Миненкова выделяется, даже с учетом последней негативной практики, когда для вменения ст. 159 УК РФ с признаком “обман суда” нет необходимости доказывать состав преступления, предусмотренного ст. 303 УК РФ (фальсификация доказательств)», – пояснил адвокат.
По словам Елены Сергун – адвоката, защищавшего интересы обвиняемого в суде, основным доказательством, на которое ссылались представители обвинения, стали материалы арбитражного дела.
Защита настаивала на том, что сторона обвинения не доказала состава преступления в действиях обвиняемого. Кроме того, суд не имел права выйти за пределы выводов и оценок, ранее данных судебными актами, которые вступили в законную силу.
Как утверждала Елена Сергун в ходе судебных прений, обман или злоупотребление доверием является обязательным признаком объективной стороны состава мошенничества, поэтому должен быть доказан следствием. Иными словами, обвинение должно доказать: где, когда, при каких обстоятельствах и каким способом обвиняемый обманул представителей ООО «МКБ-лизинг». Об этом, по словам адвоката, в обвинительном заключении нет ни слова.
«При этом, в чем заключается корыстный мотив лично Дмитрия Миненкова, каким образом конкурсный управляющий мог завладеть имуществом, переданным в конкурсную массу банкротящегося предприятия, и как он мог повлиять на торги, проходящие только в электронном виде, в обвинительном заключении также не говорится», – поясняет Елена Сергун.
Кроме того, адвокат апеллировала к положениям ст. 90 УПК РФ о преюдициальности вступившего в законную силу решения суда, принятого в рамках арбитражного судопроизводства.
«Банкротство ООО “Стройресурс” не признано преднамеренным или фиктивным, а суд в рамках уголовного производства не вправе пересматривать и переоценивать факты и обстоятельства, установленные вступившими в законную силу судебными актами Арбитражного суда Саратовской области о недействительности договоров купли-продажи и лизинга», – считает Елена Сергун.
Она подчеркнула, что спорные объекты недвижимости были признаны вещественными доказательствами по уголовному делу, и в нарушение вступивших в законную силу решений Арбитражного суда Саратовской области, который признал незаконным право собственности ООО «МКБ-лизинг» и обязал вернуть их в конкурсную массу ООО «Стройресурс», по ходатайству следователя были арестованы и переданы на ответственное хранение ООО «МКБ-лизинг».
Антон Лагуткин утверждает, что ему известна как положительная, так и отрицательная практика применения ст. 90 УПК РФ о преюдициальности: «В последнее время возникают определенные проблемы при защите лиц, подозреваемых (обвиняемых) по ст. 199 УК РФ, поскольку сотрудники следственных комитетов руководствуются “тайным” письмом заместителя председателя Следственного комитета Е.Е. Леоненко от 19 сентября 2017 г. № 242-32-2017 “о положительном опыте расследования налогового преступления”, в котором речь как раз идет о возможности преодоления “преюдиции”».
«На мой взгляд, данное уголовное дело представляет собой откровенную противоправную попытку органов предварительного следствия отменить вступившие в законную силу решения Арбитражного суда Саратовской области, оставленные без изменения всеми вышестоящими судебными инстанциями, изменить их в интересах заказчика – коммерческой структуры, что, на мой взгляд, несомненно, свидетельствует о наличии признаков коррупционной составляющей в действиях должностных лиц следственных органов, принимавших участие в “расследовании” данного дела», – подчеркнула Елена Сергун.
Действия подсудимого в соответствии с законом – не влияют на вывод о виновности
Несмотря на усилия защиты, 24 сентября 2018 г. Волжский районный суд г. Саратова вынес Дмитрию Миненкову обвинительный приговор, признав его виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ.
Усматривая в действиях Дмитрия Миненкова квалифицирующий признак состава преступления с использованием служебного положения, суд исходил из следующего: он являлся конкурсным управляющим ООО «Стройресурс» и в силу занимаемого положения без доверенности осуществлял действия от имени общества, руководил им и распоряжался финансово-хозяйственной деятельностью, то есть являлся лицом, выполняющим функции единоличного исполнительного органа.
Суд квалифицировал действия Дмитрия Миненкова и директора общества как покушение на мошенничество, поскольку «преступление не было доведено до конца по независящим от них обстоятельствам».
При этом суд указал, что доводы защиты о том, что Миненков при процедуре банкротства действовал в соответствии с требованиями АПК и Закона о несостоятельности, не влияют на выводы суда о его виновности в совершении преступления, поскольку его вина подтверждается совокупностью исследованных судом доказательств.
Суд назначил Дмитрию Миненкову наказание в виде 5 лет лишения свободы в колонии общего режима и штраф 300 тыс. руб. В срок отбытия наказания зачтены 7 месяцев пребывания под стражей и 5 месяцев под домашним арестом. При этом мера пресечения осужденному была изменена на содержание под стражей сразу после оглашения приговора, то есть до момента вступления его в законную силу.
Антон Лагуткин подчеркнул, что сам факт вынесения обвинительного приговора не может быть признан законным основанием для изменения меры пресечения независимо от срока наказания. «Приговор суда не вступил в законную силу, и лицо продолжает оставаться невиновным, следовательно, должны применяться положения гл. 13 УПК. К сожалению, Определение Конституционного Суда РФ от 27 марта 2018 г. № 862-О в том смысле, как стали его толковать суды, фактически закрыло возможность на быстрое рассмотрение вышестоящим судом решения суда первой инстанции об изменении меры пресечения, как это было в делах Навального и Мисюриной», – заключил Антон Лагуткин.
Предстоит борьба в апелляции
В настоящий момент Елена Сергун обжалует решение Волжского районного суда г. Саратова об изменении меры пресечения на заключение под стражу. Адвокат также направила апелляционную жалобу на приговор суда.
Елена Сергун пояснила, что в приговоре суд сослался на недействующую редакцию ст. 90 УПК РФ и утратившее в связи с изменениями в редакции закона актуальность Определение КС РФ от 15 января 2008 г. № 193-О-П о преюдиции.
Она пояснила, что суд пришел к поразительному с точки зрения несоответствия закону выводу, что «данная статья рассматривает вопрос о преюдициальном значении только одного судебного акта – приговора по уголовному делу и не касается возможности признания в уголовном процессе имеющих юридическое значение фактов, установленных судом в порядке гражданского или арбитражного судопроизводства».
«Мне очень трудно представить, как при вынесении приговора можно было потерять ориентацию во времени на 10 лет и попасть “в прошлое” – аж в 2008 г. Но, полагаю, “прокатиться на машине времени” суду понадобилось лишь для того, чтобы положить во всех отношениях незаконное и недостоверное заключение эксперта в основу обвинительного приговора. Это не единственное и не главное основание для оспаривания обвинительного приговора, но, пожалуй, самое уникальное», – заключила адвокат.
Дело Миненкова как показатель системы правосудия
Михаил Кириенко, адвокат, партнер АБ «Ковалёв, Рязанцев и партнеры», считает, что данное уголовное дело является показателем состояния действующей системы правосудия и правоохранительных органов.
«Показателем того, как правоохранительные органы умеют “криминализировать” профессиональную деятельность, к сожалению, забывая о самих себе, ощущая чувство полной вседозволенности. Тенденция привлечения “профессиональных консультантов” становится крайне опасной. Дело Дмитрия Миненкова – яркий пример того, что грань гражданско-правовых и уголовно-правовых отношений как была, так и остается иллюзорной», – пояснил адвокат.
Он считает, что мошенничество, как «резиновый» состав преступления, был и остается дубинкой правоохранителей в борьбе с любыми непонятными, сложными или неоднозначными ситуациями. Однако, по мнению Михаила Кириенко, оценка арбитражными судами сделок как недействительных при отсутствии фальсификации доказательств в рамках арбитражного дела и установленного факта обмана суда не является преюдицией, но может считаться показателем отсутствия умысла со стороны арбитражного управляющего на хищение.
Адвокат привел пример из своей практики: когда при наличии задолженности, подтвержденной всеми судебными инстанциями (тогда еще системы арбитражных судов), было возбуждено уголовное дело и доказано, что требование носило фиктивный характер, работы, за которые подрядчик требовал платы, им не выполнялись, а документы приемо-передачи являются подложными.
«Сложно было представлять потерпевшего, но, с другой стороны, это оправдано, так как должны обеспечиваться соблюдение непротиворечивости судебных актов и действие принципа правовой определенности. Поэтому вопрос о преюдициальности решений арбитражных судов должен решаться через призму позиции Конституционного Суда РФ, которую он выразил в Постановлении от 21 декабря 2011 г. № 30-П и определил отсутствие абсолютной преюдиции судебных решений по гражданским делам», – пояснил Михаил Кириенко.
Адвокат назвал изменение меры пресечения в виде заключения под стражу после вынесения приговора реалиями, с которыми приходится жить, поскольку наличие ст. 29, 108, 109, 255 УПК РФ в их формально неопределенном виде позволяет судам применять их весьма вольно. Он подчеркнул, что сам факт вынесения обвинительного приговора не может служить новым обстоятельством, которое требует усиления меры пресечения, это является нарушением презумпции невиновности.
«Неслучайно и абсолютно обоснованно с этим активно борется Совет при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека, и очень надеюсь, что его инициативы получат как законодательное оформление, так и реализацию в правоприменительной практике», – заключил Михаил Кириенко и пожелал сил и упорства стороне защиты в отстаивании своей позиции.
