10 октября Верховный Суд вынес Определение № 304-ЭС15-194 (22, 23) по делу № А27-18417/2013, в котором, в частности, разъяснено, что залоговый кредитор, который длительное время занимал пассивную позицию как в отношении определения порядка и условий продажи предмета залога, так и в отношении участия в решении вопроса о продолжении хозяйственной деятельности либо возможности передачи имущественного комплекса в аренду, самостоятельно несет риски утраты экономического смысла залога.
Повод для обращения в суд
В конце мая 2014 г. суд включил в третью очередь реестра требований кредиторов ОАО «Гурьевский металлургический завод» требование ООО «Трак» в 453,8 млн руб. как обеспеченное залогом имущества должника. Спустя несколько месяцев суд произвел процессуальную замену ООО «Трак» обществом «Средний 44», а впоследствии – обществом «Ломпром Ростов». Таким образом, основанием для возникновения требования «Ломпром Ростов» к должнику стала задолженность перед ПАО «Банк “Санкт-Петербург”» в рамках кредитного договора от 3 апреля 2008 г. Исполнение завода перед банком обеспечивалось залогом имущества, представлявшего солидную часть имущественного комплекса, используемого в производственной деятельности должника. Получаемые от такой деятельности доходы конкурсный управляющий направлял на погашение требований кредиторов.
Далее «Ломпром Ростов» запросил у конкурсного управляющего документацию об объеме расходов, отнесенных им к расходам, погашаемым в преимущественном порядке по отношению к требованиям залогового кредитора за счет реализации заложенного имущества должника, в том числе издержек на обеспечение сохранности предмета залога и реализацию его на торгах в соответствии с п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве. Поскольку кредитора не устроил полученный расчет, он обратился в суд с заявлением о разрешении разногласий в порядке ст. 60 Закона о банкротстве. Он требовал соблюдения принципа пропорционального распределения расходов на обеспечение сохранности предмета залога и реализацию его на торгах за счет денег, полученных от реализации имущественного комплекса должника. Залоговый кредитор просил установить сумму расходов, возмещаемых в первоочередном порядке за счет средств, полученных от реализации предмета залога в отношении залоговых требований, в 1,5 млрд руб. Конкурсный управляющий, возражая по заявленным требованиям, просил увеличить эту сумму до 2 млрд руб.
Позиции судов разошлись
Летом 2022 г. суд разрешил разногласия, определив суммы расходов, возмещаемых до погашения залоговых требований «Ломпром Ростов» за счет средств, полученных от реализации имущества должника, находящегося в залоге у этого кредитора, по состоянию на конец марта в размере 1,5 млрд руб. Эта сумма была определена пропорционально доле залогового имущества в общей массе имущественного комплекса. В состав расходов вошли ряд конкретных издержек, в том числе расходы на ремонт и отопление зданий, уплату налогов, оценку имущественного комплекса.
При этом суд отклонил предъявленные конкурсным управляющим к возмещению расходы на страхование и водоотведение, а также часть расходов на содержание двух служебных квартир как не отвечающие цели сохранности предмета залога. В свою очередь, расходы, понесенные в процедурах наблюдения и внешнего управления, признаны не подлежащими возмещению в порядке п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве, поскольку вышеуказанные процедуры были введены в отношении должника до вступления в силу этого Закона.
Позднее банк «ТРАСТ» и общество «Южная Сталь» обжаловали решение суда, однако апелляция оставила его без изменений. Апелляционный суд пришел к выводу, что произведенные в рамках осуществления хозяйственной деятельности расходы, в том числе по ремонту зданий, сооружений и оборудования, свыше 1 млрд руб. представляют собой издержки на обеспечение сохранности предмета залога, поскольку имущество должника представляет собой взаимосвязанный комплекс земельных участков, строений, размещенных в них оборудования, коммуникаций, требующих постоянного обслуживания для обеспечения сохранности. Ввиду комплексного использования этого имущества и зависимости работоспособности и сохранности его отдельных частей конкурсным управляющим должны были приниматься меры по ремонту и обеспечению сохранности таких активов.
Апелляция также учла, что имущественный комплекс завода объединен общим производственным процессом, включающим в себя 11 опасных производственных объектов. Остановка любого из подразделений, как основного, так и вспомогательного, в результате неисправности оборудования или в соответствии с предписанием надзорного органа из-за отсутствия выполнения мероприятий, направленных на содержание оборудования, зданий и сооружений в исправном состоянии, влечет негативные последствия в отношении иных связанных объектов, включая и заложенное имущество.
Кассация отменила решения апелляции и кассации и вернула обособленный спор на новое апелляционное рассмотрение. Суд округа посчитал, что изложенная в Определении ВС РФ от 8 апреля 2021 г. № 305-ЭС20-20287 правовая позиция о погашении имущественных налогов на предмет залога за счет выручки от реализации заложенного имущества до начала расчетов с залоговым кредитором неприменима в рассматриваемом случае, поскольку с учетом обстоятельств дела и даты возникновения залогового обязательства (до внесения изменений в ст. 334 ГК РФ) залоговый кредитор не мог преимущественно перед иными кредиторами получить удовлетворение своих требований за счет доходов от использования заложенного имущества.
Кассационный суд указал, что отнесение в этой ситуации на залогового кредитора расходов на содержание предмета залога за период его использования в составе имущественного комплекса должника, доходы от результатов которого не переданы последнему, существенно нарушает права и законные интересы такого кредитора, возлагая на него необоснованные и явно несправедливые затраты, существенно уменьшающие размер требований такого кредитора, подлежащих преимущественному удовлетворению. Возникновение текущих платежей обусловлено ведением должником производственной деятельности, а не исключительно содержанием и обеспечением сохранности имущества. Нижестоящими судами не устанавливался размер доходов должника от ведения производственной деятельности в период конкурсного производства с использованием предмета залога, что не позволяет соотнести его с издержками на осуществление такой производственной деятельности, в составе которых находятся расходы на содержание и обеспечение сохранности предмета залога.
ВС выявил злоупотребления залогового кредитора
Впоследствии общество «Мечел-Сервис» и конкурсный управляющий направили кассационные жалобы в Верховный Суд, требуя отменить постановление суда округа, оставив в силе судебные акты судов первой и апелляционной инстанций. Рассмотрев дело, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ отметила, что исходя из даты заключения договора залога (28 мая 2008 г.) окружным судом был сделан правильный вывод о том, что к залоговым правоотношениям общества «Ломпром Ростов» и должника не применяется абз. 4 п. 2 ст. 334 ГК РФ. Вместе с тем кассация не учла, что эта норма подразумевает возможность получения приоритетного удовлетворения залоговым кредитором своих требований за счет доходов от использования заложенного имущества именно третьими лицами, к числу которых относятся, в частности, доходы от сдачи такого имущества в аренду.
В рассматриваемом же случае, указал ВС, должник продолжал пользоваться предметом залога в рамках собственной хозяйственной деятельности. При этом на выручку от деятельности самого залогодателя с использованием заложенного имущества не распространяются залоговые права залогодержателя по смыслу п. 2 ст. 334 ГК РФ, за исключением случаев, когда стороны отдельно согласовали залог прав по договорам, в рамках которых поступает соответствующая выручка. Таким образом, независимо от момента возникновения залоговых правоотношений между «Ломпром Ростов» и заводом денежные средства в виде доходов, поступающих в конкурсную массу должника от продолжения ведения им хозяйственной деятельности, включаются в конкурсную массу и распределяются в порядке, установленном ст. 134 Закона о банкротстве.
Экономколлегия также не поддержала вывод окружного суда о том, что при нераспространении на залоговые правоотношения залогового кредитора и должника п. 2 ст. 334 ГК РФ применение п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве нарушает права и законные интересы залогового кредитора. Она пояснила, что в рассматриваемом случае процедура конкурсного производства открыта в отношении завода 15 ноября 2016 г., т.е. уже после вступления в силу Закона «О внесении изменений в Федеральный закон “О несостоятельности (банкротстве)” и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» от 29 декабря 2014 г. № 482-ФЗ, в связи с чем судами первой и апелляционной инстанций был сделан правильный вывод о том, что понесенные с момента открытия процедуры конкурсного производства расходы на обеспечение сохранности предмета залога и реализацию его на торгах покрываются за счет средств, поступивших от реализации предмета залога, до расходования этих средств в соответствии с п. 1 и 2 ст. 138 Закона о банкротстве. В свою очередь окружной суд, ссылаясь на Определение ВС РФ от 8 апреля 2021 г. № 305-ЭС20-20287, не учел, что обстоятельства этого спора имеют существенные отличия от обстоятельств, изложенных в вышеуказанном определении, которые связаны прежде всего с сохраняемой в процедуре банкротства приоритетной имущественной выгодой залогового кредитора от продажи предмета залога.
«Приоритет удовлетворения требований залогового кредитора реализован в банкротстве на принципе обособленности процедуры, касающейся судьбы залогового имущества, что подразумевает погашение за счет ценности этого имущества обязательств перед залоговым кредитором за минусом возможных издержек, связанных, собственно, с этим имуществом. Вопрос о судьбе предмета залога в значительной степени находится во власти залогового кредитора, способного эффективно влиять на скорость решения вопроса о реализации залогового имущества, – указал Верховный Суд. – Переход на залогового кредитора права определения судьбы имущества влечет и переход обязанности по возмещению из полученной в дальнейшем из стоимости такого имущества расходов, необходимых для его сохранения и реализации. В ином случае возникала бы ситуация, при которой благо от продажи имущества получал бы только залоговый кредитор, в то время как бремя содержания имущества полностью возлагалось на иных (незалоговых кредиторов), не имеющих возможности получить свою долю от выручки».
Суд также напомнил, что есть три основных варианта исчисления периода, за который бремя уплаты имущественных налогов относится на залогового кредитора, которые применимы и к иным расходам на обеспечение сохранности и реализацию залогового имущества. Такие сроки начинаются со дня объявления резолютивной части об открытии конкурсного производства, если требования залогового кредитора были установлены в реестре до этого дня; со дня включения требований залогового кредитора в реестр, если такое установление приходится на период конкурсного производства; за весь период с возбуждения дела о банкротстве, если выручка от аренды или иной эксплуатации имущества передавалась исключительно залоговому кредитору, а не распределялась между всеми кредиторами.
В Постановлении КС РФ от 9 апреля 2024 г. № 16-П разъяснено, что размер текущих обязательств, погашаемых до распределения выручки от реализации предмета залога, может быть уменьшен судом при утрате экономического смысла залога, за исключением случая, если это произошло в результате поведения самого залогового кредитора, создавшего условия для формирования такого объема задолженности, который порождает соответствующие негативные последствия. Тем самым КС допускает возможность определения справедливой очередности удовлетворения требования кредитора, исходя из всей совокупности обстоятельств в каждом конкретном деле.
В рассматриваемом случае, заметил ВС, требование правопредшественника «Ломпром Ростов» – общества «Трак» попало в реестр требований кредиторов в процедуре наблюдения. Процессуальная замена кредитора правопреемником «Ломпром Ростов» произведена до открытия в отношении должника конкурсного производства. Таким образом, залоговый кредитор, уже начиная с 15 ноября 2016 г., мог влиять на скорость решения вопроса о реализации залогового имущества. Кроме того, в январе 2016 г. в отношении «Ломпром Ростов» была инициирована процедура банкротства (дело № А53-156/2016), спустя три года в отношении этого общества было введено конкурсное производство. Однако как до признания банкротом, так и после «Ломпром Ростов» в период 2016–2022 гг. занял пассивную позицию в отношении вопроса о скорейшей реализации заложенного имущества должника, поэтому конкурсный управляющий проводил все мероприятия по продаже имущества должника самостоятельно в судебном порядке.
Так, в ноябре 2017 г. им направлено в суд заявление об утверждении Положения о порядке, сроках и условиях продажи как залогового, так и незалогового имущества должника ввиду отсутствия ответов от залоговых кредиторов на его соответствующий запрос. Однако в связи с применением при процедуре банкротства завода правил банкротства градообразующей организации и необходимости учета специальных правил продажи имущества такой организации в марте 2018 г. конкурсный управляющий отказался от заявления об утверждении положения, приступив к регистрации предприятия как имущественного комплекса; в конце декабря 2020 г. объекту был присвоен кадастровый номер. В марте 2021 г. управляющий провел оценку стоимости предприятия как имущественного комплекса, в состав которого входит как залоговое, так и незалоговое имущество, в адреса залоговых кредиторов были направлены запросы о согласовании порядка его продажи, ответы на которые ему также не поступили.
В апреле 2021 г. в суд поступило новое заявление конкурсного управляющего об утверждении Положения о порядке, условиях и сроках имущества должника, которое определением было удовлетворено, в связи с чем конкурсный управляющий приступил к реализации имущественного комплекса. В настоящее время активы должника реализованы на публичных торгах за 555 млн руб. ПАО «Челябинский металлургический комбинат».
Представитель «Ломпром Ростов» в судебном заседании ВС не опроверг доводов конкурсного управляющего о том, что залоговый кредитор вплоть до 2022 г. никак не участвовал в мероприятиях, направленных на реализацию предмета залога. «При этом именно залоговый кредитор был инициатором этого обособленного спора, именно его требования были удовлетворены судом первой инстанции. Однако по ходу рассмотрения спора этот кредитор изменил свою процессуальную позицию, заявив о необходимости снижения заявленной им же суммы расходов на содержание предмета залога. Сложилась ситуация, при которой в апелляционный суд истцом (кредитором с его стороны и привлекаемым к субсидиарной ответственности по его обязательствам лицом) обжаловано определение, которым удовлетворены требования этого истца. Это обстоятельство служит основанием для отклонения соответствующих возражений на основе общеправового принципа “эстоппель”, предполагающего запрет противоречивого поведения», – заметил Суд.
Он пришел к выводу, что именно залоговый кредитор, принимая в качестве обеспечения исполнения обязательства то или иное имущество, может оценить его стоимость и, следовательно, несет связанные с этим риски, в том числе касающиеся ее последующего изменения. Кроме того, заблуждение относительно определенных результатов экономической деятельности и связанные с этим изменения в стратегии экономической деятельности не должны рассматриваться как основание для того, чтобы спустя длительный период времени пытаться пересмотреть результаты рассмотрения судебного спора, обжалуя вступивший в законную силу судебный акт.
Кроме того, ВС учел установленные в рамках дел о банкротстве организаций, входивших в подконтрольную Вадиму Варшавскому группу компаний «Эстар», к числу которых относятся завод и «Ломпром Ростов», обстоятельства реструктуризации задолженности всей группы. Так, общество «Ломпром Ростов», будучи взаимозависимой компанией по отношению к должнику, вместо прямого погашения кредитной задолженности выкупило ее у независимого кредитора банка «Санкт-Петербург», тем самым сохранив залоговое обеспечение внутри группы компаний. «Таким образом, в рассматриваемом случае залоговый кредитор, длительное время занимая пассивную позицию как в отношении определения порядка и условий продажи предмета залога, так и в отношении участия в решении вопроса о продолжении хозяйственной деятельности либо возможности передачи имущественного комплекса в аренду, самостоятельно несет риски утраты экономического смысла залога. При этом вопреки занятой судом округа позиции расходы на обеспечение сохранности залогового имущества должны быть компенсированы конкурсной массе за счет выручки, полученной от продажи предмета залога в силу прямого указания п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве, которым бремя содержания залогового имущества возложено на залогового кредитора», – отмечено в определении.
Вывод окружного суда о том, что возникновение текущих платежей обусловлено ведением должником производственной деятельности, а не исключительно содержанием и обеспечением сохранности имущества, а также доводы банка «ТРАСТ» и «Южной Стали» о том, что часть понесенных расходов на ремонт зданий, сооружений и оборудования не могут быть отнесены к расходам, связанным с обеспечением сохранности предмета залога, фактически направлены на переоценку представленных доказательств, что не относится к полномочиям кассации, заметила Экономколлегия. Первой и апелляционной инстанциями установлено, что произведенные в рамках осуществления хозяйственной деятельности расходы в 1,5 млрд руб. представляют собой расходы на обеспечение сохранности предмета залога и его реализацию, поскольку имущество должника представляет собой взаимосвязанный имущественный комплекс, требующий постоянного обслуживания для обеспечения сохранности. Произведенный залоговым кредитором пропорционально объему залогового имущества в общей массе имущества должника расчет расходов признан судами правильным, соответствующим требованиям действующего законодательства и фактическим обстоятельствам дела.
Кроме того, окружной суд нарушил требования АПК, отменив решения судов первой и апелляционной инстанций, но при этом направив обособленный спор на новое рассмотрение в апелляционный суд. Тем самым он фактически создал ситуацию правовой неопределенности, поскольку должен был направить спор на новое рассмотрение в первую инстанцию.
В связи с этим ВС отменил постановление окружного суда и оставил в силе судебные акты первой и апелляционной инстанций.
Эксперты прокомментировали выводы Суда
Управляющий партнер юридической компании ЮКО Юлия Иванова выделила несколько ключевых и определяющих дальнейшее развитие судебной практики выводов в определении ВС РФ. «Оно содержит важные выводы касательно как прав залогового кредитора в банкротстве относительно доходов от использования имущества, так и принципов распределения бремени расходов на заложенное имущество. В первую очередь Суд повторил ранее сформулированный принцип невозможности и недопустимости отнесения на незалоговую конкурсную массу и в конечном счете на незалоговых кредиторов расходов на содержание, сохранность и реализацию предмета залога. Возмещение этих расходов через ограничение прав залогового кредитора на преимущественное удовлетворение его требования за счет стоимости предмета залога действует и в ситуациях, когда он не получал какие-либо выгоды вследствие использования заложенного имущества. Бремя несения данных расходов возлагается на залогового кредитора независимо от того, имел ли он возможность удовлетворить свои требования за счет доходов от использования залога и его реализации. Единственное исключение из этого правила касается ситуации, когда по независящим от залогового кредитора причинам и при его разумном и добросовестном поведении размер требований, которые подлежат приоритетному погашению перед залоговым кредитором, в принципе нивелирует экономический смысл залога. Исходя из занятой ВС позиции, даже если залоговый кредитор был неправомерно лишен возможности получить удовлетворение своих требований за счет доходов от имущества, это дает ему только основания требовать возмещения убытков или выплаты неосновательного обогащения с виновных лиц, но не переносит бремя расходов на незалоговую конкурсную массу», – полагает она.
По мнению эксперта, ВС по существу сделал универсальным данный подход применительно ко всем расходам на содержание и обеспечение сохранности предмета залога. Во-первых, речь идет об обособленности процедуры реализации предмета залога, выражающейся в отдельном порядке реализации, распределении выручки, несении рисков, связанных с залогом. Во-вторых, в период контроля залогодержателя над указанной процедурой последний несет все экономические риски, связанные с залогом, включая риски увеличения расходов на содержание и сохранность заложенного имущества. «Начало такого периода определяется датой, когда залоговый кредитор получает реальную возможность влиять на судьбу заложенного имущества, в частности определять порядок, сроки и цену реализации. В-третьих, для устранения и минимизации указанных рисков залоговый кредитор должен занимать активную позицию в процедуре банкротства и своевременно совершать все действия, позволяющие в максимально короткие сроки реализовать предмет залога. ВС также признал правомерным принцип пропорционального распределения расходов между выручкой от реализации заложенного имущества и незалоговой конкурсной массой, если по каким-то объективным причинам нельзя выделить расходы, понесенные исключительно в отношении предмета залога из общих расходов на содержание и сохранность всего имущества должника», – заметила Юлия Иванова.
Она добавила, что касательно права залогового кредитора на получение преимущественного удовлетворения из доходов, которые приносит заложенное имущество, необходимо отметить приведенное в определении ВС разграничение между доходами от использования имущества третьими лицами и доходами от использования имущества самим залогодателем. «Если в первом случае право на преимущественное удовлетворение подразумевается в силу существования залоговых правоотношений, то во втором случае залоговое преимущество должно быть специально оговорено в соглашении залогодателя и залогодержателя. Указанное разграничение применимо не только к банкротным делам, но и к общегражданским спорам, касающимся прав залогодержателя на доходы от заложенного имущества», – полагает эксперт.
Управляющий партнер юридической компании «Замалаев, Стороженко и партнеры», арбитражный управляющий Павел Замалаев отметил, что на первый взгляд может показаться несправедливым решение переложить все расходы, в том числе и на ремонт зданий, в размере свыше 1 млрд руб. на залогового кредитора. «Но по мере прочтения определения ВС сомнения в его справедливости рассеиваются. Суд последовательно и качественно расписывает порядок применения норм Закона о банкротстве и ГК РФ во времени в части распределения выручки от залогового имущества и от использования такого имущества – в этой части судебный акт можно использовать как инструкцию. Далее ВС расписывает злоупотребления на стороне залогового кредитора, упоминая тот факт, что он входит в одну группу с должником, а также применяя принцип эстоппель в части непоследовательного и противоречивого поведения залогового кредитора. В итоге сомнения в обоснованности и справедливости выводов ВС рассеиваются, а это, на мой взгляд, и должно быть критерием качественности. Полагаю, что в последующем суды будут регулярно ссылаться на это определение ВС», – считает он.
