25 августа Верховный Суд вынес Кассационное определение по делу № 64-КАД21-4-К9 о взыскании со следственного изолятора и исправительной колонии компенсации морального вреда в пользу заключенного за нарушение условий содержания.
Суды не усмотрели нарушений в действиях администрации исправительных учреждений
В марте 2014 г. Михаил Феденко был приговорен к пяти годам лишения свободы, с марта 2014 г. он содержался в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Сахалинской области, в ноябре 2014 г. был направлен в ФКУ ИК-1 УФСИН России по Сахалинской области, затем был переведен в колонию-поселение, а в декабре 2017 г. был освобожден условно-досрочно.
В 2019 г. бывший заключенный обратился в суд с иском к СИЗО и ИК, считая, что в период нахождения в них было нарушено его право на надлежащие условия содержания. Обосновывая заявленные требования, Михаил Феденко указал, что в период содержания в СИЗО его регулярно запугивали сотрудники следственного изолятора и что на него было совершено нападение. Он отметил, что в данном учреждении не оказывалась надлежащая и своевременная медицинская помощь, администрацией допускались нарушения санитарно-гигиенических требований, вследствие чего в камере были плесень и повышенная влажность, находились мыши и крысы; питание было также ненадлежащим. Помимо этого, он сообщил, что администрацией учреждения регулярно вскрывалась его переписка с адвокатом.
Как указал в суде Михаил Феденко, нарушение прав продолжалось и в ИК: в конце января 2015 г. на него было совершено нападение, но администрацией надлежащие меры реагирования не были приняты, заявления заключенного об обеспечении мер безопасности были проигнорированы, проверки по его заявлениям о совершенных на него нападениях надлежащим образом не проведены. Михаил Феденко также рассказал о том, что администрацией колонии было отказано в предоставлении возможности присутствовать на похоронах его матери в июне 2016 г., что, по его мнению, является незаконным вмешательством в право на уважение семейной жизни.
Кроме того, по мнению истца, должностными лицами исправительных учреждений неправомерно измельчались передаваемые родственниками продукты питания; о нарушении условий содержания под стражей также свидетельствует нахождение его за металлическим ограждением при проведении судебных заседаний в Сахалинском областном суде, что нарушает ст. 3 Конвенцию о защите прав человека и основных свобод.
В августе 2019 г. суд отказал в удовлетворении исковых требований, апелляция поддержала данное решение. Суды указали, что администрации СИЗО и ИК действий, нарушающих права и законные интересы истца, не совершили, не создали препятствий к осуществлению его прав. В свою очередь, содержание на законных основаниях лица под стражей или отбывание им наказания в местах, соответствующих установленным государством нормативам, заведомо не может причинить физические и нравственные страдания.
Тем не менее кассационный суд направил дело на новое апелляционное рассмотрение. В результате чего апелляцией было принято решение о частичном удовлетворении иска: была взыскана компенсация морального вреда в размере 20 тыс. руб. за нарушение прав истца в части несвоевременного оказания медицинской стоматологической помощи и в части цензуры переписки с адвокатом. Данное определение было оставлено кассационным судом без изменения.
Верховный Суд выявил множество допущенных нижестоящими инстанциями нарушений при рассмотрении дела
В кассационной жалобе в Верховный Суд РФ Михаил Феденко просил отменить апелляционное и кассационное определения и направить дело на новое рассмотрение. Изучив материалы дела, Судебная коллегия по административным делам ВС, ссылаясь на ч. 2 и 6 ст. 12, ч. 1 ст. 13 УИК РФ, напомнила, что осужденные имеют право на вежливое обращение со стороны персонала учреждения, исполняющего наказания; не должны подвергаться жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или взысканию; право на охрану здоровья, включая получение первичной медико-санитарной и специализированной медицинской помощи в амбулаторно-поликлинических или стационарных условиях в зависимости от медицинского заключения; право на личную безопасность.
Суд обратил внимание, что иски о компенсации за нарушения условий содержания под стражей и в исправительных учреждениях должны рассматриваться в порядке административного судопроизводства, что закреплено с 27 января 2020 г. Федеральным законом от 27 декабря 2019 г. № 494-ФЗ.
ВС указал, что в случае возникновения угрозы личной безопасности осужденного он может обратиться к любому должностному лицу учреждения, исполняющего наказания, с просьбой об обеспечении личной безопасности, должностное лицо в свою очередь обязано незамедлительно принять соответствующие меры.
Обращаясь к ч. 3 ст. 91 УИК, Верховный Суд отметил, что переписка осужденного с защитником или иным лицом, оказывающим юридическую помощь на законных основаниях, не подлежит цензуре. Исключения составляют те ситуации, если администрация исправительного учреждения располагает достоверными данными о том, что содержащиеся в переписке сведения направлены на инициирование, планирование или организацию преступления либо вовлечение в его совершение других лиц.
Суд напомнил об ответственности, которую несет администрация исправительных учреждений за выполнение установленных санитарно-гигиенических и противоэпидемических требований, обеспечивающих охрану здоровья осужденных.
Также Верховный Суд обратил внимание, что в соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 97 УИК осужденным к лишению свободы, содержащимся в том числе исправительных колониях, могут быть разрешены краткосрочные выезды за пределы исправительных учреждений продолжительностью до семи суток, не считая времени, необходимого для проезда туда и обратно, в связи с исключительными личными обстоятельствами (смерть или тяжелая болезнь близкого родственника, угрожающая жизни больного; стихийное бедствие, причинившее значительный материальный ущерб осужденному или его семье).
ВС указал, что при рассмотрении дела факт нападения на Михаила Феденко был установлен и подтверждался его медицинской картой, однако нижестоящие суды не дали оценки, являлось ли такое нападение следствием ненадлежащего исполнения обязанностей сотрудников администрации по контролю и надзору за осужденными.
Суд также отметил, что, соглашаясь с выводом суда первой инстанции о недоказанности нарушений ответчиками санитарно-гигиенических требований, апелляция не дала правовой оценки доводу истца о том, что были исследованы только доказательства ответчиков. По мнению ВС, ходатайство Михаила Феденко о вызове в суд свидетелей, которые содержались в той же камере, что и он, и могли подтвердить этот факт, судом первой инстанции необоснованно отклонено.
Со ссылкой на ч. 8 ст. 84 КАС Верховный Суд разъяснил, что результаты оценки доказательств суд обязан отразить в своем решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими. ВС добавил, что эту же позицию излагает Конституционный Суд РФ в Определении от 22 марта 2012 г. № 555-0-0.
Обращаясь к Постановлению ЕСПЧ по делу «Ананьев и другие против России», ВС подчеркнул, что бремя доказывания, возлагаемое на заявителя в судебном разбирательстве по поводу компенсации, не должно быть чрезмерным.
Таким образом, с учетом изложенного Верховный Суд посчитал, что апелляционное и кассационное определения являются неправильными в части отказа в присуждении компенсации за нарушение условий содержания Михаилу Феденко под стражей и содержания в исправительном учреждении, выразившиеся в несоблюдении СИЗО санитарно-гигиенических требований. Нарушения проявились и в отказе ИК предоставить возможность осужденному присутствовать на похоронах матери, в неприменении в отношении него мер безопасности, в отсутствии надлежащего реагирования в связи с совершенным на него нападением, в нарушении ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод ввиду содержания его за металлическим ограждением при проведении судебных заседаний в Сахалинском областном суде и в части размера компенсации морального вреда, который определяется в зависимости от степени допущенных нарушений. В связи с этим Судебная коллегия пришла к выводу об отмене обжалуемых судебных актов в указанной части и направлении дела в этой части в суд апелляционной инстанции на новое рассмотрение.
Адвокаты оценили значимость судебного акта ВС
Адвокат АП Мурманской области Евгения Рогозина считает, что в кассационном определении ВС РФ затрагивается актуальная проблема, когда лица, подвергшиеся уголовному преследованию и осужденные за совершения преступлений, вынуждены отстаивать свои права и защищаться от незаконных действий должностных лиц в судебном порядке. Кроме того, по мнению адвоката, в рассматриваемом деле описаны типичные нарушения, допускаемые в отношении осужденных, содержащихся в СИЗО и исправительных учреждениях.
Евгения Рогозина отметила, что важным моментом является разъяснение ВС РФ о том, что иски о компенсации за нарушения условий содержания под стражей и в исправительных учреждениях должны рассматриваться в порядке административного судопроизводства, так как с 27 января 2020 г. ст. 227.1 КАС РФ закреплено такое право.
Адвокат обратила внимание, что Верховный Суд очередной раз указывает на необходимость соблюдения и применения Конвенции о защите прав человека и основных свобод и постановлений ЕСПЧ, а также правовой оценки всех доводов жалобы, рассматриваемой судом. «Полагаю, что апелляционное рассмотрение в порядке административного судопроизводства должно поставить точку в данном деле и внести вклад в положительную практику по защите прав осужденных», – выразила надежду Евгения Рогозина.
Председатель Коллегии адвокатов Республики Марий Эл «Тезис» адвокат Оксана Ухова отметила, что о массовости жалоб о нарушении прав осужденных при отбывании ими наказаний прямо говорит статистика обращения российских граждан с подобными запросами в ЕСПЧ. «Так, согласно официальным сведениям, указанным ЕСПЧ в Решении по делу “Шмелев и другие против России”, после принятия пилотного постановления по делу Ананьева в Европейский Суд поступили более 1700 заявлений против России, которые содержали prima facie обоснованные жалобы на ненадлежащие условия содержания под стражей. По состоянию на март 2020 г. более 1450 жалоб против России на ненадлежащие условия содержания ожидали рассмотрения в ЕСПЧ», – поделилась Оксана Ухова.
Адвокат обратила внимание, что практика применения нового средства защиты в нашей стране пока только складывается и разъяснения высшей судебной инстанции о том, кто и в каком объеме обязан представить доказательства обсуждаемых обстоятельств, какие факты подлежат установлению при рассмотрении спора, являются очень важными ориентирами для нижестоящих инстанций. «Нижестоящие суды традиционно занимают “прогосударственную” позицию, транслируя обществу решения о том, что вынесение обвинительного приговора фактически означает в стране и поражение осужденного во многих общечеловеческих правах как само собой разумеющееся. Об указанном свидетельствуют и мизерные компенсации, которые присуждают обратившимся при установлении судом фактов нарушения их прав при отбытии наказания», – считает Оксана Ухова.
Она подчеркнула: примечательным является тот факт, что Верховный Суд соглашается с позицией, высказанной ЕСПЧ, о смещении бремени доказывания на защищающуюся сторону. «К сожалению, до указанных рассуждений суды зачастую руководствовались прямо обратным подходом, отклоняя требования заявителей в связи с тем, что они не доказали факт нарушения их прав надлежащими доказательствами», – заметила Оксана Ухова.
По словам адвоката, партнера АБ ZKS Алексея Буканёва, нарушение прав обвиняемых, содержащихся в СИЗО, а также осужденных в колониях и тюрьмах – давно известная проблема российской пенитенциарной системы: «Сложность ее решения заключается в том, что, находясь в изоляции, очень сложно, а иногда даже невозможно доказать факты нарушения прав. Да, можно заявлять об этом, но, как правило, никаких доказательств этого представить невозможно».
Алексей Буканёв считает, что практически единственным фактом для доказывания подобных ситуаций является наличие телесных повреждений. Хотя здесь адвокат отмечает, что их должен фиксировать медик этого же учреждения в погонах, который напрямую подчиняется начальнику учреждения. «Как мы знаем, никто не хочет “выносить сор из избы”, а значит, и фиксировать телесные повреждения, а тем более правильно описывать морфологические особенности телесных повреждений. Это же может повлечь в дальнейшем установление механизма образования гематомы и не даст возможности сказать, что “сам упал с кровати”», – размышляет Алексей Буканёв.
Адвокат пояснил, что осужденный, попадая в исправительное учреждение, находится в полной зависимости от его сотрудников, которые часто злоупотребляют своими правами, в том числе с применением физической силы. Неподчинение даже незаконным требованиям может грозить определенным «наказанием», ухудшением условий содержания, например, как видно из определения ВС РФ, осужденного не отпустили на похороны матери, добавил Алексей Буканёв. «Данное определение дает надежду, что суды более внимательно будут рассматривать жалобы осужденных, учитывая их возможности по доказыванию незаконных действий сотрудников учреждений. Положительные решения в сторону содержащихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы будут “дисциплинировать” сотрудников этих учреждений», – резюмировал адвокат.
