27 мая Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС25-1730 по делу № А40-298758/2023, в котором он пояснил порядок проведения зачета встречных однородных требований в рамках субподряда, когда встречное обязательство возникло не из договора, а из причиненного ущерба.
Осенью 2016 г. ООО «МИП-Строй № 1» заключило с ООО «ЗОЛЬТ Групп» договор субподряда, по условиям которого «ЗОЛЬТ Групп» обязалось выполнить комплекс работ по звукоизоляции технических помещений на объекте, а подрядчик – принять их и уплатить фактическую цену работ. По условиям договора фактическая цена работ определялась на основе ведомости договорной цены и выполненного по факту объема работ. Оплата должна была производиться промежуточными платежами после подписания сторонами акта о приемке выполненных работ, справки об их стоимости и затрат. В договоре также отмечалось, что субподрядчик не предоставляет банковскую гарантию, а подрядчик оплачивает выполненные работы за вычетом 5% удержания от суммы каждого промежуточного платежа в соответствии с п. 4.4 договора, устанавливающего гарантийное удержание в обеспечение исполнения обязательств по договору, с последующим возвратом удержанных сумм субподрядчику.
Далее общество «ЗОЛЬТ Групп» обратилось в суд с иском к подрядчику о взыскании свыше 8 млн руб. задолженности по возврату гарантийного удержания и 505 тыс. руб. процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 1 июня 2023 г. по 18 декабря 2023 г. с продолжением начисления процентов с 19 декабря 2023 г. Истец со ссылкой на акт об окончании выполнения работ от 30 декабря 2020 г., акт о сдаче-приемке завершенных работ от 21 января 2021 г. указал, что выполнил работы на общую сумму 644,5 млн руб., при этом «МИП-Строй № 1» выплатил лишь 24 млн руб. гарантийного удержания.
Суд отказал в удовлетворении иска, приняв сторону ответчика, который ссылался на то, что обязательство по выплате гарантийного удержания прекращено зачетом встречных однородных требований по уведомлению от 9 августа 2022 г. на общую сумму свыше 8 млн руб., в том числе 424,6 тыс. руб. долга за поставку материалов и 7,3 млн руб. причиненного субподрядчиком ущерба. Первая инстанция отметила, что по условиям договора гарантийный срок строительно-монтажных работ заканчивается в конце 21 января 2026 г., субподрядчик требует возврата гарантийного удержания до окончания гарантийного срока, тогда как стороны не подписывали акт о завершении гарантийных сроков. Впоследствии апелляция и кассация поддержали эти выводы.
Изучив кассационную жалобу «ЗОЛЬТ Групп», Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда, в частности, напомнила, что гарантийное удержание является частью основной цены, которую одна сторона платит другой. Она отметила, что п. 4.7 договора стороны предусмотрели порядок оплаты выполненных работ, согласно которому окончательные расчеты между сторонами, в том числе возврат гарантийного удержания в обеспечение исполнения обязательств по договору, производятся подрядчиком в течение 60 рабочих дней с даты подписания сторонами акта сдачи-приемки результата завершенных работ, при условии предоставления субподрядчиком банковской гарантии, предусмотренной п. 9.2 договора. Также договор предусматривает, что если субподрядчик не предоставил банковскую гарантию, то подрядчик вправе удержать полностью или частично суммы, причитающиеся при окончательном расчете, включая последний промежуточный платеж, а также суммы, удерживаемые согласно п. 4.4 договора, до истечения установленного договором гарантийного срока. При этом общий размер удержанных таким образом сумм не должен превышать 5% от фактической цены работ. Гарантийный срок результата выполненных работ, материалов, конструкций, изделий и оборудования, смонтированного на объекте, был определен сторонами с даты подписания акта сдачи-приемки результата завершенных работ и составил 60 месяцев на строительно-монтажные, общестроительные работы.
Включение в договор подряда таких условий об оплате работ, указал ВС, не противоречит положениям ст. 711, 746 ГК РФ. В конце мая 2021 г. стороны подписали допсоглашение № 9 о том, что подрядчик вправе осуществить субподрядчику возврат гарантийного удержания в 32,2 млн руб. при условии предоставления последним счета, без предоставления банковской гарантии, предусмотренной п. 9.2 договора, в следующем порядке: платеж в размере 75% от суммы гарантийного удержания осуществляется подрядчиком единовременно или частями в срок до конца 2021 г. при условии предоставления субподрядчиком оригинала счета в срок не позднее конца 2021 г. Платеж в размере 25% от суммы гарантийного удержания осуществляется подрядчиком единовременно или частями в срок до конца мая 2023 г. при условии предоставления субподрядчиком оригинала счета. Это соглашение вступило в силу с даты его подписания сторонами, действует до полного исполнения сторонами всех обязательств, является неотъемлемой частью договора.
Во исполнение соглашения в период с 28 мая 2021 г. по 8 июня 2022 г. подрядчик перечислил субподрядчику свыше 24 млн руб., что составляет 75% от суммы гарантийного удержания. В иске истец указывал на истечение срока, установленного п. 1.2 соглашения, и просил взыскать с ответчика свыше 8 млн руб. гарантийного удержания (25% от общей суммы). «Между тем суды, признавая правомерными доводы ответчика об отсутствии акта о завершении гарантийных сроков и предъявлении истцом требований до окончания гарантийного срока по договору, вопреки требованиям ст. 65, 71, 168 АПК РФ оставили без внимания и правовой оценки факт подписания сторонами соглашения № 9, обстоятельства, связанные с изменением условий договора, не исследовали и не дали толкование условиям соглашения о сроках и порядке возврата гарантийного удержания. Судами также не дана оценка тому, что подрядчик перечислил субподрядчику частями до 8 июня 2022 г. сумму в размере 75% гарантийного удержания, которую субподрядчик принял», – заметил ВС.
Он добавил: в то же время, ссылаясь на то, что субподрядчик требует возврата гарантийного удержания до окончания гарантийного срока, суды сделали непоследовательный вывод о прекращении обязательства ответчика по возврату гарантийного удержания зачетом встречных однородных требований на вышеуказанную денежную сумму.
Со ссылкой на п. 19 Постановления Пленума ВС РФ от 11 июня 2020 г. № 6 «О некоторых вопросах применения положений Гражданского кодекса РФ о прекращении обязательств» Суд также напомнил, что обязательства могут прекращаться зачетом после предъявления иска по одному из требований. Тогда сторона по своему усмотрению вправе заявить о зачете как во встречном иске, так и в возражении на иск, юридические и фактические основания которых равно исследуются судом. Требование лица, которое осуществляет зачет своим односторонним волеизъявлением, является активным. Обстоятельства, касающиеся законности и обоснованности предъявленных к зачету требований, определения размера таких требований, допустимости осуществления зачета соответствующей суммы в счет обязательства по оплате выполненных работ и правомерности учета предъявленной к зачету контрагентом суммы, юридически значимы (Определение ВС РФ от 21 ноября 2023 г. № 305-ЭС23-15021).
В этом деле, как заметил ВС, нижестоящие суды, делая вывод о наличии оснований для зачета встречных требований, сослались на отсутствие со стороны субподрядчика каких-либо возражений на уведомление подрядчика о прекращении обязательств зачетом встречных однородных требований, которое было получено «ЗОЛЬТ Групп» 9 августа 2022 г. При этом в решении первой инстанции не раскрыта природа предъявленной ответчиком к зачету суммы. В свою очередь апелляция сочла, что ответчиком осуществлен зачет на сумму 8 млн руб. за вычетом компенсации ущерба и долга за поставку давальческих материалов на общую сумму в 7,6 млн руб. Эта инстанция со ссылкой на два протокола о недостатках от 6 июня 2018 г. указала, что субподрядчик производил на объекте работы по прокладке инженерных коммуникаций, при комиссионном обследовании было выявлено повреждение огнезащитного покрытия.
В рамках этого дела общество «ЗОЛЬТ Групп» утверждало, что в уведомлении о зачете не раскрыта правовая природа активного требования ответчика, ущерб в 7,6 млн руб. не обоснован и документально не подтвержден. На объекте работы выполняли три подрядные организации, протоколами не определены ни размер причиненного ущерба, ни конкретный причинитель вреда. Требование о зачете не было связано с ненадлежащим качеством выполненных субподрядчиком работ. Вышеуказанные доводы истца имели значение для правильного рассмотрения спора, однако суды надлежаще не исследовали основания для прекращения обязательства подрядчика зачетом требований и вопрос, связанный с законностью и обоснованностью направленного к зачету активного требования, с раскрытием непосредственно материально-правовой природы зачета, как в части суммы заявленного ущерба, так и в части суммы долга за поставку материалов, заключила Экономколлегия.
Кроме того, «ЗОЛЬТ Групп» утверждало, что требование о компенсации ущерба, предъявленное в уведомлении о зачете от 9 августа 2022 г., заявлено после истечения срока исковой давности, поскольку протоколы о недостатках были оформлены 6 июня 2018 г. Как пояснил представитель кассатора в судебном заседании ВС, на момент получения уведомления истек срок исковой давности по требованию ответчика, поэтому возражения на него не направлялись. В связи с этим Верховный Суд отменил судебные акты нижестоящих инстанций и вернул дело на новое рассмотрение.
Адвокат, советник INTELLECT Илья Абрамов отметил, что в этом деле Верховный Суд усмотрел два ключевых вопроса, оценка которых нижестоящими судами была неудовлетворительной. «Первый вопрос касается толкования условий договора: ВС РФ справедливо отмечает противоречие в позиции ответчика и выводах судов о том, что срок возврата гарантийного удержания еще не наступил, тогда как в материалах дела имеется дополнительное соглашение об обратном. Действительно, условие дополнительного соглашения о том, что ответчик “вправе” осуществить возврат гарантийного удержания досрочно, может толковаться двояко, в том числе и как не изменяющее срок данного платежа. Тем не менее подрядчик вернул часть удерживаемых денег субподрядчику именно в соответствии с этим соглашением, что было оставлено без внимания судами нижестоящих инстанций», – заметил он.
Второй вопрос, добавил эксперт, связан с применением норм о зачете встречных однородных требований. «Здесь суды также были непоследовательны, поскольку одновременно сделали два вывода – о ненаступлении срока возврата удержания и о том, что обязательство о возврате прекращено зачетом. Либо обязательство есть, но истец необоснованно досрочно обратился с требованием о его исполнении, либо обязательство прекращено зачетом. Это две совершенно разные юридические реальности. Более того, нижестоящие суды неверно применили нормы и о самом зачете. Истец указывал, что встречное активное требование ответчика, которое тот предъявил к зачету, не было достаточно обосновано: имелись существенные сомнения в его размере и существовании. ВС РФ справедливо отметил, что в данном случае предметом судебной оценки должны были стать и сами встречные требования ответчика, раз он ссылался на их зачет против требований истца. Еще одна ошибка – игнорирование судами довода истца о пропуске срока исковой давности по требованиям ответчика, предъявленным к зачету. Действительно, если срок исковой давности по активному требованию истек, то зачет не допускается, в терминологии ВС такая односторонняя сделка не имеет правового значения. Следовательно, при верности этого возражения истца зачет в принципе не состоялся, а обязательства ответчика по возврату гарантийного удержания не исполнены», – полагает Илья Абрамов.
По мнению адвоката МКА «ВМ-право» Юниса Дигмара, определение ВС ориентирует нижестоящие суды на то, что необходимо учитывать не только фактические обстоятельства спора и отходить от формального разрешения дела, но и нормы материального права и разъяснения Пленума ВС РФ, в частности, выраженные в Постановлении от 11 июня 2020 г. № 6. «На мой взгляд, в определении Суда прослеживаются три основные мысли, которые важны для укрепления единообразия правоприменительной практики. Во-первых, допустимость удержания заказчиком части суммы вознаграждения подрядчика в качестве гарантийного удержания до окончания гарантийного срока на результаты выполненных работ. Во-вторых, речь идет о недопустимости зачета требований, если срок исковой давности по активному требованию истек и об этом заявлено стороной в споре. В-третьих, необходимо исследование законности и обоснованности предъявленной к зачету суммы требования. Это закрепление ранее высказанной позиции ВС имеет существенное значение для судебной практики, поскольку устанавливает обязанность суда исследовать зачетоспособность требования, т.е. его подтвержденность относимыми и допустимыми доказательствами, обоснованность и законность, отсутствие факта истечения срока давности по нему», – отметил он.
