30 сентября Верховный Суд вынес Определение суда кассационной инстанции по делу № 46-УДП25-8-К6, которым отменил обвинительный приговор и последующие судебные акты в отношении врача-патологоанатома, осужденного за получение взяток, и прекратил уголовное дело в связи с отсутствием состава преступления.
В июле 2023 г. суд признал бывшего патологоанатома Самарской городской больницы № 4 Николая Черяпина виновным в получении им как должностным лицом денежных взяток за незаконные действия в пользу четырех взяткодателей в крупном и особо крупном размерах (п. «в» ч. 5 и ч. 6 ст. 290 УК РФ). Суд выявил, что подсудимый, будучи врачом-патологоанатомом в больнице, за денежное вознаграждение от П. оказывал комплекс услуг, связанных с подготовкой захоронению трупов умерших в больнице и за ее пределами, а также с организацией приема и хранения в холодильной камере патологоанатомического отделения трупов умерших за пределами медучреждения. За денежное вознаграждение от Ш., К. и С. подсудимый совершал как указанные действия, так и предоставлял им информацию о лицах, умерших в этом медучреждении, их персональные данные и персональные данные их родственников. За выполнение этих действий Черяпин получил от Ш. 832,7 тыс. руб., от К. – 1,7 млн руб., от С. – 231,8 тыс. руб., от П. – 242 тыс. руб.
Со ссылкой на Положение № 777 от 2 июля 2014 г. «О патологоанатомическом отделении» ГБУЗ СО «Самарская городская больница № 4», приказ главного врача от 30 октября 2017 г. о переводе работников на другую работу, должностную инструкцию от 2 июля 2014 г., а также устав больницы суд отверг доводы подсудимого о том, что он не является должностным лицом, и указал, что Николай Черяпин в силу занимаемой должности выполнял организационно-распорядительные функции в госучреждении. Ему было назначено наказание в виде восьми с половиной лет лишения свободы в ИК строгого режима со штрафом в 7 млн руб., с лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных функций в медицинских организациях, сроком на пять лет.
Апелляция поддержала приговор и дополнительно отметила, что осужденный, являясь должностным лицом, обладал полномочиями, имеющими юридическое значение и влекущими юридические последствия. В свою очередь кассация изменила эти судебные акты, исключив из них назначение дополнительного наказания в виде запрета занимать должности, связанные с осуществлением организационно-распорядительных функций в учреждениях и организациях в сфере оказания медицинских услуг. Также кассация отменила приговор и апелляционное определение в части неразрешения вопроса относительно конфискации имущества в порядке ст. 104.1–104.2 УПК РФ, материалы дела были переданы на новое судебное в порядке ст. 397–399 Кодекса.
В августе 2024 г. районный суд вынес постановление о взыскании с осужденного в доход государства свыше 3 млн руб. в счет конфискации денежных средств, полученных в результате совершения преступлений. При отсутствии денежных средств постановлено конфисковать в доход государства иное принадлежащее Черяпину имущество в пределах указанной или недостающей суммы. Апелляция согласилась с этим.
В кассационном представлении в Верховный Суд заместитель Генпрокурора России Игорь Ткачёв просил об отмене состоявшихся по делу судебных решений и прекращении производства по делу в связи с отсутствием в действиях Николая Черяпина состава преступления. Он сослался на решение о прекращении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления, принятое ВС РФ от 13 февраля 2025 г. в отношении гражданина К., который обвинялся в передаче взятки Николаю Черяпину. Заместитель генпрокурора добавил, что осужденный не выполнял организационно-распорядительных функций, т.е. не был должностным лицом. По этим причинам он не может нести уголовную ответственность за получение денежного вознаграждения от четырех граждан. Игорь Ткачёв также указал, что пересмотру подлежит и судебные акты о взыскании с осужденного в доход государства денежных средств с прекращением производства по материалу.
В кассационной жалобе в ВС РФ Николай Черяпин также сослался на то, что он работал врачом-патологоанатомом и не обладал организационно-распорядительными функциями. Его обязанности ограничивались проведением патологоанатомических исследований, оформлением меддокументации, руководством лаборантом и санитаром в рамках своей профессиональной деятельности. Осужденный добавил, что услуги по подготовке тел умерших к захоронению выполнялись им самостоятельно, за пределами рабочего времени, и не входили в его должностные обязанности.
Изучив материалы дела и доводы сторон, Судебная коллегия по уголовным делам ВС напомнила, что субъектом преступления, предусмотренного ст. 290 УК, может быть только должностное лицо, которое постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляет функции представителя власти либо выполняет организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в органах и учреждениях, перечисленных в примечании к ст. 285 УК. Для признания лица субъектом преступления, предусмотренного ст. 290 УК, необходимо осуществление им лишь таких полномочий по руководству коллективом или отдельными работниками, которые позволяют ему осуществлять указанные организационно-распорядительные функции.
Между тем из показаний осужденного следует, что он работал врачом-патологоанатомом в городской больнице, но не являлся заведующим патологоанатомического отделения, поскольку такой должности не было в штатном расписании. Общее руководство отделением осуществлял главврач больницы. В профессиональные обязанности осужденного входили проведение исследований умерших, оформление протоколов вскрытия и медсвидетельств о смерти. При поступлении трупа в морг он помещался в холодильную камеру, также с телом умершего поступала медкарта, содержащая персональные данные покойного. Как заметил ВС, Николай Черяпин самостоятельно оказывал услуги по подготовке тел к захоронению в нерабочее время, поскольку это не входило в его обязанности и не было предусмотрено в перечне платных услуг больницы. При этом он лично закупал соответствующие расходные материалы. Средний и младший медицинский персонал находился в распоряжении подсудимого, но не в подчинении. Осужденный был наделен полномочиями лишь на оказание содействия в выполнении ими своих обязанностей и в соблюдении правил охраны труда, однако он не мог формировать кадровый состав отделения, определять их трудовые функции, применять меры поощрения и взыскания.
Как отметила коллегия, показания осужденного согласуются с показаниями главврача больницы и заместителя последнего по медицинской части. Они сообщили в суде, что в больнице не было должности заведующего патологоанатомическим отделением. В обязанности осужденного входили проведение вскрытий тел умерших, оформление медицинской документации и иные перечисленные в его должностной инструкции. Услуги по подготовке тел умерших к захоронению медучреждением не предоставлялись. Николай Черяпин работал совместно со средним и младшим медицинским персоналом, он организовывал их работу, давал им указания в рамках своей работы как врач, не обладая организационно-распорядительными либо административно-хозяйственными полномочиями. Из показаний фельдшера-лаборанта и двух санитаров следует, что среди них подсудимый являлся старшим, а они находились у него в подчинении. По его распоряжению они проводили обработку помещений, предварительную подготовку трупа к вскрытию, а по завершении исследования – манипуляции, связанные с выдачей трупа родственникам.
Согласно приказу от 30 октября 2017 г. и должностной инструкции от 2 июля 2014 г. Николай Черяпин занимал должность врача-патологоанатома с возложением на него обязанностей, в том числе по проведению вскрытий трупов, гистологических исследований и патологоанатомической диагностики, по обеспечению оформления протокола патологоанатомического исследования после окончания вскрытия, по заполнению медсвидетельства о смерти, по составлению клинико-патологоанатомического эпикриза. Эта должностная инструкция соответствует типовой, приведенной в Едином квалификационном справочнике должностей руководителей, специалистов и служащих в сфере здравоохранения, утвержденном Приказом Минздравсоцразвития России от 23 июля 2010 г. № 541н. Согласно этому справочнику должность врача-патологоанатома отнесена к разряду «специалисты», а не к категории «руководители».
Анализ должностных функций осужденного свидетельствует о том, что он не руководил младшим и средним медицинским персоналом как трудовым коллективом отделения, не определял их трудовых функций, не формировал кадровый состав и не применял меры дисциплинарного воздействия. «Таким образом, Николай Черяпин не обладал по отношению к указанному персоналу организационно-распорядительными полномочиями, а взаимодействовал с ними исключительно в рамках выполнения своих профессиональных задач, связанных с проведением медицинских манипуляций по посмертному исследованию тел», – заметил ВС.
Согласно правилам и порядку проведения вскрытия тел умерших, урегулированным Приказом Минздрава России от 6 июня 2013 г. № 354н «О порядке проведения патолого-анатомических вскрытий», врач-патологоанатом вместе с телом, направленным на вскрытие, получает его медицинскую карту, содержащую помимо медсведений персональные данные умершего и его родственников. Размещение и хранение объектов исследования врач-патологоанатом организует в холодильных камерах морга, что является рабочим местом этого специалиста, с использованием которого он обеспечивает выполнение медицинских манипуляций по исследованию тел умерших.
Действия, касающиеся подготовки тел умерших к захоронению, как усматривается из показаний работников медучреждения, а также документации больницы, не относились к обязанностям осужденного. Они выполнялись Николаем Черяпиным по собственной инициативе за пределами рабочего времени, с использованием закупленных им самим расходных материалов. Таким образом, действия, связанные с передачей персональных данных умерших и их родственников, с приемом и хранением в холодильной камере тел умерших за пределами медучреждения, а также с оказанием комплекса услуг по подготовке трупов умерших к захоронению, были совершены осужденным в рамках исполнения им своих профессиональных обязанностей врача-патологоанатома. Осужденным не использовались организационно-распорядительные полномочия, в том числе связанные с принятием решений, имеющих юридическое значение и влекущие определенные юридические последствия.
В связи с этим ВС отменил обвинительный приговор и последующие судебные акты, прекратив дело в связи с отсутствием состава преступления. Суд также признал за Николаем Черяпиным право на реабилитацию и отменил судебные акты о взыскании с этого гражданина в доход государства свыше 3 млн руб. в счет конфискации денежных средств, полученных в результате совершения преступлений.
В комментарии «АГ» член ПАСО Андрей Попов, который был защитником Николая Черяпина в Верховном Суде, заметил, что определение ВС по этому делу окажет существенное и положительное влияние на судебную практику. «В нем раскрыто законодательное понятие должностного лица, и дается оценка, что не каждый работник больницы подходит под определение должностного лица, разъясняется необходимость конкретизации организационно-распорядительных функций, которыми наделено должностное лицо, а также нормативных документов, которыми эти функции закреплены. В этом деле нижестоящие суды в основном ссылались на то, что осужденный занимал должность в госучреждении, однако не раскрывали, какими именно организационно-распорядительными функциями он был наделен. Кроме того, указание на полномочия, которые влекут юридически значимые последствия, в том числе требует более обширной трактовки, а не формальной ссылки на Постановление Пленума ВС РФ от 16 октября 2009 г. № 19 “О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий”», – полагает он.
Адвокат МКА «Князев и партнеры» Артем Чекотков заметил: в этом деле ВС РФ не согласился с тем, что полномочия обвиняемого подпадают под признаки должностного лица, поскольку он не обладал ни организационно-распорядительными, ни административно-хозяйственными полномочиями: его обязанности ограничивались проведением исследований умерших, оформлением необходимых документов и руководством младшим и средним медперсоналом в рамках профессиональной деятельности, что не влекло юридических последствий. «Анализируемая ситуация неправильного определения специального субъекта преступления по делам о получении взятки и иным должностным преступлениям не является редкостью в правоприменительной практике. Ошибки относительно наличия у лица организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций связаны как с объективной сложностью отграничения таких функций от иных, не влекущих юридических последствий, так и с тем, что нередки случаи, когда следствие и суды несколько поверхностно относятся к изучению вопроса о том, подпадают ли должностные обязанности обвиняемого под признаки должностного лица. Поэтому представляется, что выводы ВС об обязательности четкого установления наличия организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций, необходимых для квалификации лица в качестве специального субъекта должностных преступлений, окажут благотворное влияние на практику», – заключил он,
Член АП Республики Карелия Николай Флеганов также обратил внимание на то, что осужденный не обладал признаками субъекта преступлений, которые ему инкриминировали. «Как правильно отметил ВС, получателем взятки с точки зрения уголовного закона может быть только должностное лицо и лицо, обладающие организационно-распорядительными функциями в силу специального полномочия. Анализ совокупности документов, связанных с работой осужденного, указывал на то, что он не являлся должностным лицом и каким-либо административными функциями наделен не был. Очевидно, что в такой ситуации постановка обвинительного приговора была невозможной. С практической точки зрения вызывает интерес тот факт, что ранее постановленные судебные акты были отменены по представлению замгенпрокурора, которое он подал в связи с прекращением уголовного преследования так называемого взяткодателя, которого обвиняли как раз в даче взятки. Радует, что в итоге справедливость восторжествовала», – подытожил он.
