Верховный Суд опубликовал Определение по делу № 5-КГ24-144-К2, в котором указал, что рекламораспространитель обязан немедленно прекратить распространение рекламы в адрес лица, обратившегося к нему с таким требованием, иначе гражданин вправе обратиться в суд.
В 2023 г. Сергею Севрюкову поступали звонки от АО «Банк Русский Стандарт» с предложениями оформить кредит, хотя клиентом банка он не являлся. 3 марта 2023 г. он направил в адрес банка требование о прекращении обработки персональных данных в связи с поступлением на его номер телефона звонков рекламного характера.
Поскольку после вручения претензии звонки не прекратились, Сергей Севрюков обратился в суд с иском к банку о признании действий по обработке персональных данных незаконными и взыскании компенсации морального вреда в размере 5 тыс. руб. Истец указал, что звонки от банка доставили ему изрядное неудобство, отвлекали его от личных дел, причиняли беспокойство и нравственные страдания. В подтверждение названных обстоятельств он представил сведения о вручении претензии банку, детализацию телефонных соединений, а также звукозапись телефонных разговоров.
Банк факт звонков истцу не оспаривал, но при этом ссылался на ошибочное включение номера телефона Сергея Севрюкова в список клиентов, давших согласие на получение рекламных звонков и подлежащих обзвону. Ответчик указал, что не имел намерения совершать звонки истцу, при этом сотрудники банка с абонентом не общались, поступившая информация не носила персонализированный, уникальный характер.
Решением Измайловского районного суда г. Москвы от 15 сентября 2023 г. в удовлетворении иска было отказано. Суд пришел к выводу о том, что банком не осуществлялась обработка персональных данных истца, поскольку между сторонами каких-либо договорных отношений не имелось, номер телефона сам по себе не позволяет идентифицировать субъекта, следовательно, поступившая от банка информация не носила персонализированный, уникальный характер, звонки на номер телефона истца совершены по технической ошибке. Такие выводы поддержали апелляция и кассация.
Не согласившись с вынесенными судебными актами, Сергей Севрюков подал кассационную жалобу в Верховный Суд. Рассмотрев дело, Судебная коллегия по гражданским делам ВС напомнила, что в силу ч. 1 ст. 23 Конституции РФ каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни. Суд отметил, что согласно ст. 150 ГК РФ неприкосновенность частной жизни относится к нематериальным благам, принадлежащим гражданину от рождения или в силу закона, защищаемым в соответствии с данным кодексом или другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных. В соответствии со ст. 151 ГК, если гражданину причинен моральный вред действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
Со ссылкой на п. 12 Постановления Пленума ВС РФ от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» ВС разъяснил, что обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий или бездействия причинителя вреда; причинной связи между ними и моральным вредом; вины причинителя вреда. Потерпевший – истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия или бездействие которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред. Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред.
Судебная коллегия обратила внимание, что ч. 1 ст. 18 Закона о рекламе предусмотрено, что распространение рекламы по сетям электросвязи, в том числе посредством использования телефонной, факсимильной, подвижной радиотелефонной связи, допускается только при условии предварительного согласия абонента или адресата на получение рекламы. Рекламораспространитель обязан немедленно прекратить распространение рекламы в адрес лица, обратившегося к нему с таким требованием.
ВС указал, что в рассматриваемом случае звонки рекламного характера от банка поступали истцу и после получения требования об их прекращении. При таких обстоятельствах доводы судов об отсутствии противоправности в действиях банка не соответствуют нормам права. При этом вина банка в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Довод как ответчика, так и суда об ошибочном включении телефонного номера истца в перечень телефонных номеров клиентов банка для распространения рекламы не опровергает вины банка и не является обстоятельством, исключающим его ответственность. При этом факт принадлежности телефонного номера истцу при рассмотрении дела банком не оспаривался, этот номер указан в претензии истца с требованием прекратить звонки, детализация соединений по этому же номеру представлена истцом в суд.
Как указал Верховный Суд, доводы возражений банка о том, что истец ссылался на положения законодательства о персональных данных, а не на ст. 151 ГК и Закон о рекламе, не могут служить основанием для отказа в удовлетворении кассационной жалобы. Ссылка истца в исковом заявлении на не подлежащие применению в данном деле нормы права сама по себе не является основанием для отказа в удовлетворении заявленного требования. Таким образом, ВС посчитал, что обжалуемые судебные акты нельзя признать соответствующими требованиям законности и обоснованности, а потому отменил их, направив дело на новое рассмотрение.
Комментируя определение ВС, директор юридического департамента Европейской медиагруппы Дмитрий Григорьев отметил, что в нем затронута довольна острая проблема. «По спаму у ФАС России самое большое количество дел. Но их проблема в том, что от штрафа государству гражданин ничего не получает. Более того, как указал КС РФ в Определении от 25 апреля 2024 г. № 1111-О, антимонопольный орган вообще может не привлекать гражданина к участию в таком деле. То есть получается абсурдная вещь – нарушена неприкосновенность частной жизни гражданина, а его даже не считают нужным признать участником дела. Более того, не будучи участником такого дела, гражданин не может получить решение УФАС, чтобы пойти с ним в суд за компенсацией морального вреда. Поэтому в случае спама гражданину лучше сразу идти в суд с иском о компенсации морального вреда, указывая как на нарушение Закона о рекламе, так и Закона о персональных данных, не прибегая к государственной защите», – рассуждает эксперт.
Дмитрий Григорьев с удивлением отметил, что нижестоящие суды не признали звонок нарушением Закона о персональных данных, поскольку ст. 15 данного закона прямо указывает: обработка персональных данных в целях продвижения товаров, работ, услуг на рынке путем осуществления прямых контактов с потенциальным потребителем с помощью средств связи, а также в целях политической агитации допускается только при условии предварительного согласия субъекта персональных данных. В этом смысле, по мнению эксперта, абсурдно не считать номер телефона персональными данными, особенно если до человека дозвонились.
«Крайне печально, что в таком простом деле судам изначально недостаточно базового понимания о приватности как этической категории и фундаментальном праве гражданина, которое должно быть защищено. Такая категория просто отсутствует в правовой культуре, и именно поэтому менеджмент банков считает возможным практиковать такие звонки. Именно пренебрежение этой культурой породило телефонное мошенничество. ВС, фактически напрямую применив Конституцию, указал, что такие звонки нарушают право на неприкосновенность частной жизни и неважно в какой правовой форме совершено нарушение. Такой подход нужно только приветствовать. Также хочется верить, что тот факт, что звонок продолжался после получения претензии, отразится на повышенной компенсации, поскольку такое поведение банка представляет собой откровенное неуважение к частной жизни клиента», – поделился мнением Дмитрий Григорьев.
Управляющий партнер юридической фирмы LEXING Андрей Тишковский также считает, что затронутая в определении проблема остается актуальной, поскольку операторы связи отмечают ежегодный прирост нежелательных спам-звонков, который исчисляется миллиардами, несмотря на штрафы от 100 до 500 тыс. руб. за незаконное распространение рекламы без согласия адресата. «Антимонопольная служба неохотно привлекает к ответственности распространителей рекламы, а граждане довольно инертны в защите своего информационного пространства и редко обращаются с жалобами в ФАС и, тем более, редко идут в суд в силу сложности процедуры привлечения рекламодателя к гражданско-правовой ответственности, и, как мы увидели в этом деле, высокого риска отказа нижестоящими судами по формальным основаниям», – подчеркнул он.
По мнению эксперта, определение ВС относится к тем судебным актам, которыми судам предлагается рассматривать дела с участием граждан шире, менее формально, фактически выходя за рамки указанных в иске мотивов истца. Он отметил, что истец обосновывал незаконность действий ответчика через нормы о незаконной обработке персональных данных и суды формально рассмотрели дело, указав, что договорных отношений между истцом и ответчиком нет, персональные данные не обрабатывались, звонки совершались по ошибке, следовательно, оснований для взыскания морального вреда нет.
«ВС обоснованно отметил, что такими звонками ответчик нарушил личные неимущественные права и нематериальные блага истца и основания для взыскания вреда имеются, несмотря на доводы ответчика об ошибочности звонков. Считаю, что Верховный Суд дал важный сигнал для нижестоящих судов и участников сферы распространения рекламы с помощью спам-звонков, смысл которого в том, что граждане могут обращаться в суд к незаконным распространителям рекламы и взыскивать в свою пользу компенсацию морального вреда», – прокомментировал Андрей Тишковский.
