К вопросу о юридической технике

К ВОПРОСУ О ЮРИДИЧЕСКОЙ ТЕХНИКЕ

Формулировки Кодекса профессиональной этики адвоката нуждаются в большей точности

Опубликованный в «АГ» № 17 (130) и размещенный на официальном сайте Федеральной палаты адвокатов проект изменений и дополнений в Кодекс профессиональной этики адвоката (далее – Проект) вызвал большой интерес коллег и стал предметом широкого обсуждения в адвокатском сообществе. В связи с этим хотелось бы присоединиться к дискуссии и обратить внимание на некоторые недостатки юридической техники Проекта.

1. Представляется целесообразным внести некоторые исправления в текст статьи 4.1, включение которой в Кодекс профессиональной этики адвоката (далее – Кодекс) предусматривает Проект. Данная статья посвящена Комиссии Федеральной палаты адвокатов по этике.

Во-первых, формулировка пункта 1 статьи 4.1 «выполнение задач, возложенных Законом об адвокатской деятельности и Кодексом» представляется нуждающейся в корректировке в связи со следующим.

Ни Федеральный закон от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон), ни Кодекс не возлагают на адвокатское сообщество выполнение каких-либо задач. Правильнее говорить о целях, для достижения которых создана и функционирует адвокатура.

Указанные нормативные акты определяют цель адвокатской деятельности (п. 1 ст. 1 Закона), цели деятельности региональной адвокатской палаты (п. 4 ст. 29) и Федеральной палаты адвокатов (п. 2 ст. 35), цели принятия Кодекса (преамбула).

Во-вторых, слово «создается» в контексте статьи 4.1 Кодекса представляется не совсем удачным. 

В отношении органов адвокатских палат Закон устанавливает порядок создания в том же пункте, где дает общую характеристику соответствующего органа: собрания адвокатов (ст. 30 Закона), совета адвокатской палаты (ст. 31), ревизионной комиссии (ст. 32), Всероссийского съезда адвокатов (ст. 36), Совета Федеральной палаты адвокатов (ст. 37).

Кроме того, самостоятельное указание на то, что Комиссия создается, с юридико-технической точки зрения представляется избыточной, поскольку в пункте 3 Кодекса закреплен порядок ее создания (избрания). В связи с этим нормы пунктов 1 и 3 статьи 4.1 являются в значительной степени дублирующими друг друга.

Представляется целесообразным объединение указанных пунктов в пункт 1 следующего изложения:

«Для содействия адвокатскому сообществу в достижении целей, возложенных Федеральным законом “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации” и настоящим Кодексом, Всероссийским съездом адвокатов на период между съездами избирается Комиссия по этике Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации (далее – Комиссия по этике)».

В-третьих, употребленное в пункте 5 статьи 4.1 и пункте 3 статьи 25.1 Кодекса в редакции Проекта словосочетание «дает согласие» не вполне уместно применительно к рассматриваемым нормам. Безусловно, Комиссия по этике выносит некий «обвинительный» акт с соответствующей мотивировкой, на основании которого Совет Федеральной палаты адвокатов решает вопрос о необходимости возбуждения производства в отношении президента региональной палаты.

Однако следует отметить, что Совет на момент дачи Комиссией этого согласия ни о каком согласии Комиссию не просит, потому что в качестве действующего лица обсуждаемой процедуры «импичмента» появляется позже Комиссии по этике.

Законодательство, регулируя аналогичные вопросы, использует устоявшийся термин «заключение». Например, для выдвижения Государственной Думой обвинения Президента в совершении тяжкого преступления необходимы заключение Верховного Суда о наличии в действиях Президента признаков преступления и заключение Конституционного Суда о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения (ч. 1 ст. 93 Конституции РФ).

Далее, содержащаяся в Проекте формулировка пункта 5 статьи 4.1 Кодекса практически дословно повторяет формулировку пункта 3 статьи 25.1. С точки зрения юридической техники более выгодной представляется следующая редакция рассматриваемых поправок:

— «Комиссия по этике принимает участие в возбуждении дисциплинарного производства в отношении президента адвокатской палаты субъекта Российской Федерации в соответствии со статьей 25.1 настоящего Кодекса» (п. 5 ст. 4.1 Кодекса);

— «Комиссия по этике выносит заключение о необходимости возбуждения дисциплинарного производства в отношении президента адвокатской палаты субъекта Российской Федерации и направляет его на рассмотрение Совета Федеральной палаты адвокатов» (п. 3 ст. 25.1 Кодекса).

2. Представляется, что формулировки статьи 9 Кодекса в редакции Проекта также нуждаются в некотором совершенствовании.

Во-первых, содержание предлагаемой поправки в подпункт 4 пункта 1 статьи 9 Кодекса нужно соотнести с пунктом 4 статьи 6 Кодекса.

В частности, согласно пункту 4 статьи 6 Кодекса адвокат вправе без согласия доверителя использовать сообщенные ему доверителем сведения в объеме, который адвокат считает необходимым для собственной защиты (представления интересов) по уголовному, дисциплинарному или гражданскому делу.

В нынешней редакции подпункт 4 пункта 1 статьи 9 Кодекса не содержит указания на использование адвокатом сведений, сообщенных ему доверителем, в связи с чем не требует отсылки к пункту 4 статьи 6 Кодекса. В случае же дополнения указанной нормы словами «и использовать их в своих интересах или в интересах третьих лиц» возникнет формальное противоречие с положениями пункта 4 статьи 6 Кодекса.

В связи с этим можно предложить следующий вариант изложения подпункта 4 пункта 1 статьи 9 Кодекса:

«1. Адвокат не вправе … 4) разглашать без согласия доверителя сведения, сообщенные им адвокату в связи с оказанием ему юридической помощи, и использовать их в своих интересах или в интересах третьих лиц, за исключением случаев, предусмотренных законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре и настоящим Кодексом».

Во-вторых, в целях достижения терминологического единообразия Кодекса текст подпункта 9 пункта 1 статьи 9 Кодекса в редакции Проекта представляется необходимым привести в соответствие с формулировкой пункта 7 статьи 15 Кодекса, который указывает на обязанность адвоката участвовать в оказании юридической помощи по назначению в порядке, определяемом адвокатской палатой субъекта Российской Федерации.

Предлагается следующая редакция подпункта 9 пункта 1 статьи 9 Кодекса:

«1. Адвокат не вправе … 9) оказывать юридическую помощь по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда в нарушение порядка ее оказания, определяемого адвокатской палатой субъекта Российской Федерации».

3. Проект  предусматривает дополнение пункта 6 статьи 10 Кодекса нормой о том, что при отмене или по исполнении поручения адвокат должен предоставить доверителю по его просьбе отчет о проделанной работе.

Однако в случае принятия поправки в нынешнем виде обязанность адвоката предоставить отчет о работе будет иметь место как при исполнении поручения, так и при его отмене, а обязанность вернуть оригиналы документов и доверенность – лишь при отмене поручения. Между тем очевидно, что эта последняя обязанность должна выполняться адвокатом и после исполнения поручения.

В связи с этим представляется возможным изложить рассматриваемую поправку в следующей редакции:

«6. При отмене или по исполнении поручения адвокат должен незамедлительно возвратить доверителю все полученные от последнего подлинные документы по делу и доверенность, а также предоставить доверителю по его просьбе отчет о проделанной работе».

4. Возможно предложить редакцию формулировок частей 3 и 4 статьи 8 Кодекса, учитывающую стиль изложения действующих частей указанной статьи.

Статья 8 Кодекса закрепляет некоторые обязанности адвоката. При этом нормативный материал излагается путем указания на то, что адвокат делает в ходе оказания юридической помощи (глаголы в настоящем времени), без использования слова «обязан».

В связи с этим предлагается следующее изложение рассматриваемой поправки:

«При осуществлении профессиональной деятельности адвокат…

3) постоянно повышает свой профессиональный уровень…;

4) ведет адвокатское производство».

5. В завершение о двух появившихся в поправках терминах, которые не коррелируют с терминологией действующего российского законодательства.

В пункте 2 статьи 3 Кодекса трудовые обязанности сотрудников адвокатских образований предлагается именовать функциональными. Однако согласно положениям статей 27–28 Закона помощник и стажер являются субъектами трудовых правоотношений с соответствующим адвокатским образованием. Значит, следует говорить именно о трудовых обязанностях как указанных лиц, так и иных сотрудников.

Кроме того, Трудовой кодекс Российской Федерации не использует такого словосочетания, как «функциональные обязанности». Напротив, трудовое законодательство повсеместно оперирует термином «трудовые обязанности» (в частности, ст. 21–22 ТК РФ).

Таким образом, рассматриваемая поправка направлена на введение в текст Кодекса термина, который не соответствует отраслевому (трудовому) законодательству.

Поправка в пункт 3 статьи 9 Кодекса предлагает в качестве синонима термина «юридические услуги» использовать словосочетание «правовая помощь». Между тем Закон об адвокатской деятельности и Кодекс не содержат понятия «правовая помощь»; указанные акты употребляют устоявшееся словосочетание «юридическая помощь», который и выглядит более верным в тексте рассматриваемой поправки.