По стопам остапа бендера

В предыдущих статьях (см.: «АГ» № 5 за 2014 г., «АГ» № 18 за 2013 г.) мы вкратце рассказали, как недобросовестные эксперты, оценщики, аудиторы поставляют фальсифицированные доказательства в гражданские и уголовные дела. В настоящем материале анализируются случаи ложной экспертизы, когда все зависит только от мнения судей, а также высказываются предложения и рекомендации о механизмах пресечения подобных правонарушений, основанные на опыте.

Международные суды
В отличие от национальных судов, где главный эксперт в области права – судья, и все попытки отдельных фирм представить в дело юридическое заключение какого-нибудь преподавателя, профессора выглядят смешными, международные арбитражи и иностранные суды широко привлекают экспертов в области права других стран и оценивают заключения экспертов и по званию, и по должности, и по известности фирмы, в которой работает эксперт.

Здесь фактически все отдано на судейское усмотрение. Часто международными арбитрами выступают адвокаты, которые связаны с экспертами или иными арбитрами в процессе сложными профессиональными, дружескими и даже порой семейными связями, о которых стороны (или – чаще – одна сторона) могут не знать. Если добросовестность эксперта очевидна, то небеспристрастный арбитр просто не упомянет его экспертизу в своем решении.

Подобное имело место в нашей практике в международном арбитраже ad hoc в Стокгольме. Спор был основан на доказательствах, полученных в российском арбитражном суде, из банка. Это доказательство – досье уполномоченного банка на паспорт международной сделки купли-продажи. В досье отражаются все поступления денежных средств и их распределение по поставкам. За недостоверность сведений, отраженных в досье, банк несет гражданскую, налоговую, валютную, таможенную, административную ответственность, а его сотрудники – уголовную.

Конечно, российское валютное законодательство очень сложное. Поэтому были приглашены эксперты – бывший начальник отдела иностранных инвестиций ЦБ России, бывший первый заместитель руководителя Таможенного комитета России и профессор Т. из Международной академии оценки.

Со стороны процессуального противника по личной просьбе бывшего мэра г. Москвы в качестве эксперта был привлечен сотрудник Московского отделения ЦБ России, участие которого в судебных процессах не по поручению своего руководства и не в ситуациях, где стороной выступает Российская Федерация, прямо запрещено законом, тем более с оплатой поездки стороной (эксперт утверждал в суде, что поехал за свой счет, но у нас имелись и счет на оплату его поездки, и письмо бывшего мэра в МГТУ ЦБ России), а также г-н П. из PricewaterhouseCoopers (Лондон).

Сотрудник МГТУ ЦБ России К. начал учить иностранцев и арбитров, как обойти валютное законодательство и осуществить поставки за рубеж без оплаты. Председатель состава арбитража, а также арбитр противника (как выяснилось впоследствии – привычный состав для нашего противника и аффилированных с ним лиц) категорически отказались принимать документы, подтверждающие приглашение эксперта мэром – т.е. участие государства со стороны частной компании в якобы объективном и беспристрастном Стокгольмском суде, а также факт подтверждения оплаты поездки. Но мы передали их в Шведскую торговую палату при заявлении повторного отвода арбитру противника, и в деле они все же оказались.

Г-н П. в преамбуле своего экспертного заключения заявил, что ни разу не видел досье банка на международную сделку и ничего не знает о российском бухгалтерском и валютном законодательстве, при этом давал советы банку, как вести досье и как бы он распределил средства по поставкам. Наши эксперты объяснили принципы императивности норм валютного и таможенного законодательства, а г-н Т. на пальцах разъяснил распределение средств по каждой поставке.

В результате состав арбитража в иске о взыскании задолженности в 27 млн долларов США, прямо указанных в досье, отказал. В решении суда заключение и пояснения эксперта Т. отсутствуют. Про госслужащего К. написано, что его показания не представляют необходимости, поэтому судом не анализируются (нам удалось поймать его на откровенной лжи, а также он не смог ответить на вопрос, являются ли его рекомендации по поставкам товаров за рубеж без оплаты официальной позицией ЦБ России, или это его личная помощь недобросовестным экспортерам из России?). А про отчет г-на П. сказано, что он вызывает доверие, и наш противник попытался доказать, что долга у него нет. Состав арбитража также счел, что российское валютное законодательство – слишком формально и что даже при его соблюдении могут быть ошибки, т.е. наличие ошибки в данном случае не доказано, но раз ошибки могут быть, значит и долг в 27 млн долларов США взысканию не подлежит!