– Ровно пять лет назад в УПК РФ появилась ст. 450.1, позволяющая проводить обыск, осмотр или выемку в помещении адвоката только в присутствии члена совета адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, на территории которого производятся указанные следственные действия, или иного представителя, уполномоченного президентом этой адвокатской палаты. Можно ли сегодня сказать, что это был значимый шаг в защиту прав адвокатов?
– Дополнение УПК РФ ст. 450.1, регламентирующей порядок производства таких следственных действий, как осмотр, обыск и выемка в отношении адвоката, – это, безусловно, шаг навстречу, причем даже не столько адвокатскому сообществу, сколько обществу в целом, и вот почему.
Статья 51 Конституции РФ гарантирует, что никто не обязан свидетельствовать против себя самого. Обращаясь к адвокату за квалифицированной юридической помощью, человек сообщает ему сведения, составляющие его личную, иногда семейную тайну, предоставляет какие-то предметы, документы, которые в ходе производства следственного действия в жилом или служебном помещении адвоката могут стать предметом их изучения сотрудниками правоохранительных органов, что, в свою очередь, не столько навредит адвокату, сколько нарушит конституционное право человека не свидетельствовать против себя самого. Это право означает не только отсутствие у лица обязанности давать против себя показания в качестве свидетеля, подозреваемого, обвиняемого или предоставлять такие сведения в какой бы то ни было иной форме, но и запрет на принудительное изъятие и использование таких сведений, если они были ранее доверены лицом адвокату под условием сохранения их конфиденциальности в целях обеспечения защиты своих прав и законных интересов.
– В какой мере влияют на возможности реализации полномочий представителя палаты Методические рекомендации, принятые Советом ФПА РФ 16 мая 2017 г., а также Порядок осуществления защиты профессиональных прав адвокатов, утвержденный Советом ФПА РФ 22 марта 2021 г.?
– Часть 1 ст. 450.1 УПК РФ состоит из одного предложения в 19 строк, в нюансах которого в апреле 2017 г., когда эта норма была принята, без какой-либо судебной практики и понимания, как ее применять, было довольно сложно разобраться не только адвокатам, но и правоохранителям.
Методические рекомендации для представителя адвокатской палаты при производстве обыска, осмотра и выемки в отношении адвоката, утвержденные решением Совета ФПА РФ от 16 мая 2017 г., – это весьма и весьма своевременный документ, поскольку он появился заблаговременно, еще до того, как ст. 450.1 УПК РФ вступила в силу, что позволило представителям адвокатских палат понять, о чем говорится в ст. 450.1 УПК РФ, какие права есть у представителя палаты, а также как их реализовывать.
Как я уже ранее писал в статье под названием «”Теперь мы идем к вам”. Обыск у адвоката по новым правилам», опубликованной в «АГ» еще в 2017 г. (№ 17 (250). – Прим. ред.), «…законом не регламентированы полномочия представителя адвокатской палаты при производстве обыска, осмотра и выемки в отношении адвоката. Часть 1 статьи 450.1 УПК РФ содержит лишь указание на то, что представитель адвокатской палаты обеспечивает неприкосновенность предметов и сведений, составляющих адвокатскую тайну…».
Однако наличия одних только Методических рекомендаций ФПА РФ недостаточно для определения прав и обязанностей представителя адвокатской палаты, так как они в силу требований п. 4 ч. 1 ст. 7 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» обязательны для адвоката (представителя адвокатской палаты), но не для должностного лица, уполномоченного производить следственное действие в отношении адвоката.
Не стоит забывать, что в силу п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ следователь уполномочен самостоятельно направлять ход расследования, принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий, а также осуществлять иные полномочия, в отличие от представителя адвокатской палаты, который «присутствует» при производстве следственного действия.
Порядок осуществления защиты профессиональных прав адвокатов (далее – Порядок), утвержденный решением Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации от 22 марта 2021 г., как и любой другой документ ФПА РФ, является очень важным для адвокатского сообщества, в особенности для тех адвокатских палат, которые не имеют внутреннего документа, регламентирующего порядок защиты профессиональных прав адвокатов.
Несмотря на то что этот Порядок осуществления защиты профессиональных прав адвокатов во многом схож с Положением о Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов Адвокатской палаты Краснодарского края, утвержденным решением Совета АПКК еще 26 октября 2017 г., в заключениях Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов мы ссылаемся именно на Порядок, утвержденный решением Совета ФПА, поскольку он регулирует порядок обращения в адвокатскую палату адвоката или его представителя, имеющего статус адвоката, с сообщением о нарушении профессионального права адвоката.
К сожалению, некоторые адвокаты все еще считают, что, размещая в социальных сетях информацию о нарушении их профессионального права, они могут рассчитывать на обязательную реакцию адвокатской палаты субъекта. Отсутствие помощи от палаты в таком случае они выставляют в негативном свете, подрывая авторитет органов адвокатского самоуправления.
В связи с этим довольно сложно переоценить важность Порядка, утвержденного решением Совета ФПА РФ, для всего адвокатского сообщества, поскольку в п. 3 прямо указано, что обращение о защите профессиональных прав адвоката направляется адвокатом или его представителем в Комиссию по защите прав адвокатов адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, членом которой является адвокат, чьи профессиональные права и интересы нарушены. Комиссия не вправе предпринимать какие-либо действия до тех пор, пока не получит обращение адвоката с просьбой защитить его профессиональные права.
– Законодатель, однако, не упомянул представителя палаты в гл. 8 УПК РФ, содержащей сведения об иных участниках уголовного процесса? И не стал конкретизировать норму ст. 450.1. Это упущение или обычная практика? И есть ли какие-то иные нормативные акты на этот счет?
– То, что законодатель не предусмотрел в гл. 8 УПК РФ статьи, регулирующей полномочия представителя адвокатской палаты как участника уголовного судопроизводства, это, конечно же, упущение, ведь именно там должно было быть указано, кем является представитель адвокатской палаты, кто может быть таковым, каким документом подтверждаются его полномочия, какими он наделен правами и обязанностями, а также регламентированы порядок его вызова для участия в следственных действиях и его ответственность.
На страницах «АГ», в статье под названием «Адвокат для адвоката?», я говорил, что в определении КС РФ (от 8 ноября 2005 г. № 439-О «По жалобе граждан С.В. Бородина, В.Н. Буробина, А.В. Быковского и других на нарушение их конституционных прав статьями 7, 29, 182 и 183 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации») отмечается, что приоритет УПК РФ перед другими федеральными законами не является безусловным: он может быть ограничен как установленной Конституцией РФ (ч. 3 ст. 76) иерархией федеральных конституционных законов и обычных федеральных законов (к их числу относится и УПК), так и правилами о том, что в случае коллизии законов равной юридической силы приоритетными признаются последующий закон и закон, специально предназначенный для регулирования соответствующих правоотношений.
В частности, КС РФ указал: «О безусловном приоритете норм уголовно-процессуального законодательства не может идти речь и в случаях, когда в иных (помимо Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющего общие правила уголовного судопроизводства) законодательных актах устанавливаются дополнительные гарантии прав и законных интересов отдельных категорий лиц, обусловленные в том числе их особым правовым статусом…».
КС РФ сделал вывод, что ст. 7 УПК РФ не исключает применения в ходе производства процессуальных действий норм иных, помимо Кодекса, законов, если этими нормами закрепляются гарантии прав и свобод участников соответствующих процессуальных действий.
По отношению к адвокату таким законом является Федеральный закон «Об адвокатской деятельности…» – именно он предоставляет для адвоката гарантии того, что адвокатская палата обязана представлять и защищать его в государственных органах (ч. 4 ст. 29), а Совет адвокатской палаты обязан защищать не только социальные, но и профессиональные права адвоката (п. 10 ч. 3 ст. 31).
Несмотря на, казалось бы, урегулированный КС РФ вопрос законности применения Федерального закона «Об адвокатской деятельности…», как дополняющего УПК РФ, суды не хотят ни слушать, не слышать такой сложной конструкции регламентации полномочий представителя адвокатской палаты, в связи с чем УПК РФ нуждается в дополнении статьями, не только регулирующими полномочия представителя адвокатской палаты, но и расширяющими его полномочия, позволяющими ему полноценно участвовать в уголовном судопроизводстве с целью восстановления нарушенного профессионального права адвоката.
– Неужели тема представителя адвокатской палаты в уголовном судопроизводстве и необходимость регулирования его полномочий заботит лишь адвокатов и членов комиссий по защите их профессиональных прав?
– Тема урегулированности полномочий представителя адвокатской палаты в уголовном судопроизводстве заботит в большей части адвокатское сообщество, поскольку именно на институт адвокатуры законом возложена обязанность оказания квалифицированной юридической помощи.
Однако вопрос о необходимости расширения полномочий представителя адвокатской палаты не может не заботить и государство, поскольку именно на государстве лежит обязанность обеспечить человека гарантиями его прав и свобод.
Одним из основополагающих прав человека является право на защиту, в том числе посредством выбранного защитника. Но как его реализовать, если человек находится под стражей, а адвоката к нему не допускают, или лицо, подозреваемое в совершении преступления, находится в федеральном или международном розыске, а адвоката не допускают к участию в деле путем ознакомления его с документами, право на ознакомление с которыми закреплено в п. 6 ч. 1 ст. 53 УПК РФ?
Адвокат, отстаивая свое профессиональное право на осуществление защиты лица, привлекаемого к уголовной ответственности, защищает не свои права и свободы, как, возможно, склонны считать правоохранители, а права и свободы подозреваемого, обвиняемого. Таким образом, когда адвокат обращается в региональную адвокатскую палату за помощью в защите его профессиональных прав, он фактически просит защитить права и свободы лица, привлекаемого к уголовной ответственности, из чего следует вывод, что представитель адвокатской палаты, помогая восстановить нарушенное профессиональное право адвоката, опосредованно защищает конституционное право человека на защиту, что согласуется с назначением уголовного судопроизводства, закрепленным в ст. 6 УПК РФ.
– Вы констатировали, что законодатель оставил открытым вопрос о том, кто может выступать как представитель адвокатской палаты, какими правами и обязанностями наделено данное лицо, предусмотрены ли процессуальные гарантии в отношении него, а также не обозначил ответственность представителя палаты. А может ли адвокатское сообщество самостоятельно заполнить эту лакуну?
– ФПА РФ на сегодняшний день предпринимает все возможное, чтобы это сделать, о чем свидетельствуют Методические рекомендации, принятые Советом ФПА РФ 17 мая 2017 г., а также Порядок осуществления защиты профессиональных прав адвокатов, утвержденный Советом ФПА РФ 22 марта 2021 г. Но, как я уже говорил, как бы адвокатское сообщество ни старалось урегулировать полномочия представителя адвокатской палаты своими локальными актами, они распространяют свою силу исключительно на адвоката (представителя адвокатской палаты), но не на следователя и суд. Поэтому без поддержки государства в лице законодательной власти урегулировать полномочия представителя адвокатской палаты невозможно.
– Если адвокатура не вправе определить порядок участия представителя палаты в уголовном или административном судопроизводстве, даже если речь идет о нарушении профессиональных прав адвоката, например, в ходе обыска, то, возможно, имеет смысл привлечь внимание депутатов и сенаторов, чтобы инициировать рассмотрение такого вопроса в парламенте?
– Безусловно, необходимо привлекать внимание и депутатов, и сенаторов, но это компетенция ФПА РФ.
Публикуя научные статьи, участвуя в конференциях, я, со своей стороны, стараюсь привлечь внимание научного сообщества к вопросу неурегулированности полномочий представителя адвокатской палаты и необходимости их расширения.
Основная идея, которую я стараюсь донести до ученых, заключается в том, что адвокат-защитник не должен тратить время на обжалование решений и постановлений следователя и суда, нарушающих его профессиональные права, он должен сосредоточиться на защите своего доверителя. Вопросами восстановления нарушенного профессионального права адвоката должен заниматься представитель адвокатской палаты. Такой механизм мог бы значительно повысить качество оказания квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве.
– А вы могли бы сформулировать основные положения, которые, на ваш взгляд, следовало бы внести в УПК РФ, чтобы определить определенные права и обязанности представителя палаты?
– В УПК РФ, на мой взгляд, необходимо внести следующие изменения:
Статью 5 УПК РФ дополнить п. 33.1. «Представитель адвокатской палаты» следующего содержания: «33.1. Представитель адвокатской палаты – это член совета адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, на территории которого производятся следственные действия, указанные в статье 450.1. настоящего Кодекса, или иной представитель, уполномоченный президентом адвокатской палаты, имеющий статус адвоката. Представитель адвокатской палаты является участником следственных действий, предусмотренных статьей 450.1 настоящего Кодекса, с правами, предусмотренными статьей 60.1 настоящего Кодекса»;
– гл. 8 УПК РФ дополнить ст. 60.1 следующего содержания:
«60.1. Полномочия представителя Адвокатской палаты
1. Вызов представителя адвокатской палаты на место производства следственного действия осуществляется путем направления соответствующего уведомления в адрес адвокатской палаты того субъекта Российской Федерации, по месту которого планируется проведение следственного действия, но не ранее чем за 12 часов до его начала.
2. Представитель адвокатской палаты вправе:
1) знакомиться с постановлением суда о разрешении производства следственного действия в отношении адвоката, получить копию такого постановления, в том числе, с помощью технических средств, включая фотосъемку;
2) обжаловать постановление суда, разрешающее производства обыска, осмотра и (или) выемки в отношении адвоката;
3) участвовать в следственном действии, делать по поводу следственного действия заявления и замечания, подлежащие занесению в протокол;
4) производить аудио и (или) видеофиксацию следственного действия;
5) знакомиться с протоколом следственного действия, в производстве которого он участвовал, а также получить копию протокола, в том числе с помощью технических средств, включая фотосъемку;
6) приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, начальника подразделения дознания, начальника органа дознания, органа дознания, следователя и прокурора, ограничивающие его права;
7) не допускать ознакомления должностных лиц, участвующих в проведении следственного действия, с предметами и документами, содержащими сведения, отнесенные к адвокатской тайне, а также их изъятия и занесения в протокол следственного действия.
4. Представитель Адвокатской палаты может быть предупрежден о недопустимости разглашения данных предварительного расследования в порядке, установленном статьей 161 настоящего Кодекса. За разглашение данных предварительного расследования представитель адвокатской палаты несет ответственность в соответствии со статьей 310 Уголовного кодекса Российской Федерации».
Также, по моему мнению, необходимо дополнить ч. 3 ст. 56 УПК РФ п. 3.1. следующего содержания:
«3.1. Представитель адвокатской палаты – об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с осуществлением обязательного присутствия при производстве осмотра, обыска или выемки в отношении адвоката, за исключением случаев, если о допросе в качестве свидетеля ходатайствует сам представитель адвокатской палаты».
Кроме того, на мой взгляд, следует:
– дополнить ст. 166 УПК РФ новой ч. 8.1:
«8.1. В случае если участвующий в производстве следственного действия представитель адвокатской палаты воспрепятствовал ознакомлению следователя с обнаруженными предметами и документами в связи с их отнесением к адвокатской тайне, следователь отражает данный факт в протоколе следственного действия с перечислением указанных объектов, не допускающим раскрытия их содержания»;
– изложить ч. 2 ст. 125 УПК РФ в следующей редакции: «Жалоба может быть подана в суд заявителем, его защитником, законным представителем, представителем адвокатской палаты или представителем непосредственно либо через дознавателя, начальника подразделения дознания, начальника органа дознания, орган дознания, следователя, руководителя следственного органа или прокурора»;
– ч. 8 ст. 182 УПК РФ изложить в следующей редакции: «Следователь вправе запретить лицам, присутствующим в месте, где производится обыск, покидать его, а также общаться друг с другом или иными лицами до окончания обыска. Запрет общаться друг с другом не распространяется на представителя адвокатской палаты и на адвоката, в помещении которого производится следственное действие в случаях, установленных ст. 450.1 настоящего Кодекса».
– Как вы считаете, есть ли сегодня перспективы принятия Закона, устанавливающего ответственность за воспрепятствование адвокатской деятельности и незаконное вмешательство в нее, которые прямо запрещены ст. 18 Закона об адвокатуре?
– Министерством юстиции Российской Федерации разработан и размещен в сети «Интернет» для проведения процедуры общественного обсуждения законопроект «О внесении изменений в УК РФ и УПК РФ» (в части установления дополнительных гарантий реализации принципа состязательности сторон). Новость об этом была опубликована Минюстом России 1 сентября 2020 г.
Законопроект предполагает внесение изменений в УК РФ путем дополнения его ст. 294.1 «Воспрепятствование законной деятельности адвоката».
На сегодняшний день на официальном сайте для размещения информации о подготовке федеральными органами исполнительной власти проектов нормативных правовых актов и результатах их общественного обсуждения содержится информация о том, что документ принят Минюстом России. Это дает все основания полагать, что законопроект может стать предметом обсуждения депутатами ГД ФС РФ.
Принятие разработанного Министерством юстиции РФ законопроекта «О внесении изменений в УК РФ и УПК РФ» (в части установления дополнительных гарантий реализации принципа состязательности сторон) могло бы стать шагом навстречу институту адвокатуры, который выполняет в том числе и публичные функции, возложенные на него государством.
Все предлагаемые мной изменения в действующие законодательство направлены исключительно на укрепление статуса адвоката, на то, чтобы адвокат стал сильным участником уголовного процесса, а уголовное судопроизводство – состязательным.
Происходящие в мире события свидетельствуют о том, что наше государство сильное, а сильное государство может себе позволить сильного оппонента, в том числе и на правовом поле. Таким оппонентом мог бы стать адвокат, при условии усиления гарантий независимости адвокатуры и повышения статуса адвоката в уголовном процессе, что, в свою очередь, позволило бы государству повысить уровень доверия граждан к себе.
– Расскажите о деятельности Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов АПКК, с какими еще сложностями обычно сталкиваются члены комиссии при осуществлении своих полномочий?
– Комиссия по защите профессиональных прав сегодня – это сплоченный коллектив единомышленников, которые готовы оставить все свои дела и прийти на помощь коллеге. Вот только иногда адвокаты, обращаясь в палату, отказываются понимать, что у представителя палаты нет полномочий, как у прокурора или суда, например. Адвокат, например, говорит: «Я не могу предоставить протокол судебного заседания или постановление, которым меня отстранили от участия в деле, мне его не дают», при этом задавая вопрос: «А зачем тогда палата, если вы не можете получить нужный для обжалования документ?» На сегодняшний день наша самая большая проблема – это отсутствие полномочий, которые позволили бы эффективно восстанавливать нарушенные профессиональные права адвокатов.
– Добавьте несколько слов о себе – как вы пришли в адвокатуру, в каких областях права чувствуете себя увереннее всего, продолжаете ли практику, занимая пост вице-президента палаты и председателя коллегии?
– В адвокатуру я пришел в 2002 г., начинал работать в юридической консультации в одном из многочисленных районов Краснодарского края. Работа в сельской местности, где всего несколько адвокатов на весь район, не предполагает возможности специализироваться на каких-то определенных категориях дел, в связи с чем, несмотря на уголовно-правовую специализацию, мне пришлось работать и по семейным делам, и по гражданско-правовым спорам и даже успешно представлять интересы доверителей по трудовым спорам. После 2007 г. я стал все больше заниматься гражданскими делами, поскольку только в них я мог добиваться законного судебного решения, получая удовлетворение от проделанной работы.
Адвокатская практика в сельской местности научила меня одинаково хорошо разбираться и в гражданских, и в уголовных делах. Приобретенный многолетний опыт сегодня позволяет мне быть председателем государственной экзаменационной комиссии одного из университетов, принимать экзамены по гражданскому и гражданско-процессуальному праву и параллельно участвовать в конференциях по уголовному праву, писать научные статьи по совершенствованию УПК РФ.
После того как был избран в Совет АПКК и позже на должность вице-президента, вся моя адвокатская практика заключается в том, чтобы отстаивать в суде решения Совета АПКК, которые обжалуются гражданами и иногда адвокатами, либо в судах представлять интересы адвокатов, чьи профессиональные права нарушены. На то, чтобы участвовать в других делах в качестве защитника или представителя, у меня попросту не хватает свободного времени.
