2 апреля председатель Правительства РФ Михаил Мишустин подписал постановление № 417 об утверждении Правил поведения, обязательных для исполнения гражданами и организациями при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации (далее – Правила).
Прежде чем перейти к обсуждению названного документа, считаю необходимым отметить, что период, который мы сейчас проживаем, осложнен эпидемиологической ситуацией, связанной с распространением инфекции, возбудитель которой, как утверждают генетики-вирусологи, «ведет себя необычно». Говоря о необычности, специалисты подчеркивают высокую вирулентность вируса, его патогенность и способность к мутациям, что не позволяет адекватно реагировать в рамках привычного modus operandi.
Ситуация осложняется еще и значительным объемом ежедневных, зачастую противоречивых, публикаций в СМИ, касающихся распространяющейся по миру пандемии 2019-nCoV, что, безусловно, создает дисбаланс в функционировании государственных институтов и бизнеса, общественная жизнь переживает экстремальные и молниеносные метаморфозы. Это неизбежно вызывает у многих людей панические состояния. В таких условиях критически важное значение приобретают своевременные и адекватные меры, связанные с предупреждением распространения коронавируса.
Принятые на сегодняшний день правовые акты (указы Президента РФ, распоряжения Правительства РФ и субъектов Федерации), связанные с угрозой распространения 2019-nCoV, широко обсуждаются общественностью и профессиональным сообществом. Не входя в обсуждение проблемы их противоэпидемической эффективности, замечу, что толкование указанных актов с учетом правовых позиций Конституции РФ представляется неоднозначным.
Очевидно, что нормы права и механизмы правоприменения не обладают присущей 2019-nCoV способностью стремительно адаптироваться в окружающей среде, поэтому у них нет шансов комплементарно «отреагировать» на разворачивающуюся эпидемиологическую ситуацию. Данное обстоятельство, на мой взгляд, существенно затрудняет достижение правовой определенности в сфере безопасности государства, общества, а также граждан и организаций.
В результате мы наблюдаем быструю реакцию законодательных органов и принятие правовых актов, направленных на недопущение ухудшения санитарно-эпидемиологической ситуации в России, однако скорость их принятия неизбежно влияет на качество содержания и оставляет массу вопросов для обсуждения. К таким актам можно отнести и Правила, утвержденные Постановлением Правительства РФ от 2 апреля № 417.
Данные Правила, на мой взгляд, носят общий характер и не направлены на разрешение текущей санэпидемиологической ситуации в стране.
Напомню, что указами Президента РФ от 25 марта и 2 апреля в РФ период с 30 марта по 30 апреля 2020 г. объявлен нерабочими днями. В рамках этих указов главами субъектов были введены режимы повышенной готовности. При этом гражданам РФ рекомендована «самоизоляция на дому».
С юридической точки зрения сложно понять, что это за термин, поскольку в законодательстве он отсутствует. В целом режим «самоизоляция на дому» носит ограничительный характер – выходить из дома можно только в случае крайней необходимости. В то же время рекомендация в виде «самоизоляции на дому» сама по себе не может являться требованием.
Возвращаясь к Правилам, считаю целесообразным остановиться на п. 3, устанавливающем обязанности граждан при введении режима повышенной готовности на территории ряда субъектов РФ. Даже при первом взгляде на этот пункт возникают неразрешимые практические вопросы в части исполнения налагаемых обязанностей.
Так, в соответствии с положениями п. 3 Правил гражданам «при получении инструкций (указаний) от уполномоченных должностных лиц, в том числе через средства массовой информации», предписано эвакуироваться с территории, на которой существует угроза возникновения ЧС или из зоны ЧС, и использовать средства коллективной и индивидуальной защиты и другое имущество (в случае их предоставления органами власти).
Вообще такая ситуация легко моделируется, если существует, например, зона заражения инфекцией, внесенной в перечень особо опасных (карантинных) инфекций на территории РФ (к примеру, выявлен очаг сибирской язвы). Названная зона, как правило, имеет ограниченную территорию, на которой применяются нормы давно утвержденных и действующих в настоящее время санитарно-эпидемиологических правил.
Напомню, что Постановлением Правительства РФ от 31 января 2020 г. № 66 коронавирусная инфекция (2019-nCoV) включена в перечень заболеваний, представляющих опасность для окружающих, наряду с ранее упомянутой сибирской язвой, а также чумой, холерой и т.д. В отношении последних выработаны санитарно-эпидемиологические правила. Однако, несмотря на включение 2019-nCoV в указанный перечень, соответствующих санитарно-эпидемиологических правил в отношении этой инфекции не принято. Функционирование системно значимых предприятий и организаций частично продолжается, эвакуировать никто никого не собирается, способ информирования не детализирован, процедуры не формализованы, что неизбежно ведет к неразберихе и злоупотреблениям. Остается рассчитывать на здравомыслие и правовую культуру исполнителей.
В целом обсуждаемые Правила, на мой взгляд, трудноприменимы к нынешним реалиям в стране. Кроме того, они накладывают обязанности, не исполнимые при текущей санэпидемиологической обстановке, и не позволяют полноценно ее разрешить.
Не сомневаюсь, что к разработке текста документа были привлечены ученые- эпидемиологи и вирусологи, однозначно участвовали экономический и силовой блоки правительства. В то же время, учитывая разнонаправленность целевых функций экспертов, результат получился, как в той басне, где воз (не ВОЗ!) и ныне там.
