12 октября на XVII Ежегодной научно-практической конференции «Адвокатура. Государство. Общество» был в очередной раз поднят вопрос о необходимости введения «фильтра» при принятии в адвокаты бывших сотрудников правоохранительных органов.
Вопрос так называемой чистоты адвокатских рядов обсуждается в корпорации довольно давно. Как правило, спорящие делятся на два «лагеря». Те, кто не работал в правоохранительных органах, утверждают, что их коллеги из числа бывших правоохранителей нередко привносят в адвокатуру негласное сотрудничество с «государственной машиной», коррупцию и скептически-обвинительное отношение к доверителям. Другие утверждают, что опыт работы в правоохранительных органах обязателен для адвоката, специализирующегося на уголовных делах, а коллеги, такого опыта не имеющие, менее компетентны, зачастую не понимают принципов работы системы, не могут качественно работать в ночное время или в состоянии усталости.
На мой взгляд, обозначенному обсуждению в сообществе уделяется преувеличенное внимание, и если оно и уместно, то лишь в рамках размышлений, каким образом молодому юристу, желающему работать в уголовно-правовой специализации, выстроить карьерный путь. На мой взгляд, адвокаты не могут разделяться на «правильных» и «неправильных», «хороших» и «плохих» по признаку предыдущего места работы. Надлежащие этические принципы воспитываются с детства – прежде всего в семье и школе. Как правило, на момент окончания высшего учебного заведения человек является уже сформировавшейся личностью. Иначе говоря, если он настроен на коррупционные виды заработка, то пойдет по данному пути и в правоохранительных органах, и в адвокатуре. Думаю, коллеги согласятся, что определенные возможности для этого предоставляют и та, и другая деятельность.
Что касается квалификации адвокатов со стажем работы в правоохранительной системе, то, с моей точки зрения, в первые годы профессионального становления юриста еще можно говорить о том, что молодой человек, работавший следователем или прокурором, чуть опытнее того, кто пришел в адвокатуру непосредственно после окончания института. Полагаю, это связано с тем, что государство, как правило, дает начинающим юристам больше работы, чем может найти для себя начинающий адвокат. Значительный объем работы позволяет получить больше опыта за короткий промежуток времени. Однако, во-первых, этот опыт является весьма узким и ограничен стадией предварительного расследования, в которой работает юрист в качестве сотрудника правоохранительных органов. Во-вторых, спустя какое-то время опыт приобретут оба юриста (молодой адвокат – скорее всего чуть позже), а лучшим станет тот, кто обладает более высоким уровнем порядочности, интеллекта, работоспособности и другими качествами, выделяющими действительно хорошего юриста.
Мой профессиональный опыт связан с довольно долгой работой следователем, и мне не за что стыдиться этого периода. Более того, многое, что я сейчас знаю и использую в адвокатской деятельности, получено именно благодаря работе следователем. Однако я давно не ассоциирую себя со следственной работой, не использую какие-либо «наработанные» связи (да их фактически и не осталось), а происходящее сейчас в правоохранительных органах заставляет меня грустно морщиться, когда кто-то упоминает обо мне как о бывшем следователе.
Что касается сугубо профессиональных навыков, то мне, безусловно, на начальном этапе адвокатской деятельности при довольно неплохом понимании стадии предварительного расследования не хватало опыта выступлений в суде и широты адвокатского мышления, позволяющего правильно предвидеть последствия любого совершаемого защитой действия.
Таким образом, если бы я сейчас был начинающим юристом и выстраивал свою карьерную траекторию, то она либо не предусматривала бы опыта работы следователем (для получения опыта я постарался бы устроиться в крупное адвокатское образование, которое давало бы мне, стажеру, много рабочих поручений), либо планировал отработать следователем недолго – два-три года.
В связи с этим обозначенную проблему адвокатов – выходцев из правоохранительных органов – нахожу скорее надуманной и не требующей введения каких-либо «фильтров». Еще раз подчеркну, что не только в адвокатуре, но и в любой другой профессии есть хорошие и плохие люди. Ни профессионализм, ни порядочность не зависят от предыдущего опыта работы, поэтому введение каких-либо дополнительных «фильтров» для отдельных категорий кандидатов в адвокаты, на мой взгляд, будет противоречить духу адвокатской профессии – профессии свободных и уважающих друг друга людей. Тем более, у нас много иных проблем, заслуживающих внимания, – это и резко выраженный обвинительный уклон в российских судах, и регулярное нарушение профессиональных прав адвокатов, и участившиеся случаи уголовного преследования коллег, в том числе за «завышенные» гонорары. Полагаю, истинным адвокатом может быть всякий, кто им по-настоящему является. От того, родился адвокат в семье адвокатов или когда-то работал прокурором, это, думаю, не зависит.
В государстве, где понятие презумпции невиновности порой носит декларативный характер, по моему мнению, вряд ли уместно утверждать, что судьи, прокуроры и следователи – исключительно «плохие» люди, а представители адвокатуры олицетворяют собой идеал юриста. Мы все, юристы, так или иначе ответственны за формирование сложившейся системы – кто-то тем, что в ней работал, кто-то тем, что ее формировал, а кто-то тем, что в свое время не возражал против происходящего или получал от него выгоду. И поменять систему мы сможем только тогда, когда начнем что-то делать для реальных перемен – например, обсуждать пороки, вносить предложения об изменениях, открыто спорить с теми, кто делает плохо, учить молодых юристов правильному отношению к профессии и этическим принципам.
Что касается озвученных на конференции предложений об обучении молодых адвокатов, закреплении за ними опытных наставников, передаче новым членам корпорации этических ценностей адвокатуры, то их, безусловно, следует поддержать. Подобные обучающие мероприятия, направленные на вхождение новых адвокатов в сообщество, на мой взгляд, должны проводиться для всех вступающих в адвокатуру, а не только для бывших правоохранителей. Возможно, было бы целесообразно проводить такое обучение еще до допуска претендента к экзамену на получение статуса адвоката.
В целом хочется пожелать коллегам больше времени уделять развитию собственных юридических навыков и, конечно, помощи доверителям, оказание которой должно находиться в приоритете по сравнению со всеми другими направлениями деятельности адвоката.
