Доказательственное право является важнейшей частью уголовно-процессуального права. Его проблемы всегда находились в центре внимания процессуалистов. В последние годы особенно возрос интерес к изучению проблем недопустимости доказательств.
Институт допустимости доказательств, свойственный состязательному типу уголовного судопроизводства, был воспринят российским уголовным процессом с началом реформ 1864 г. На протяжении ряда лет в советском уголовном процессе вопросам допустимости доказательств, на мой взгляд, не уделялось достаточного внимания – в законодательстве отсутствовали нормы, прямо определяющие условия допустимости доказательств.
Эффективность доказательств должна быть оценена с точки зрения как соответствия назначению уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ), так и гарантий прав и законных интересов участников уголовного процесса, а также обеспечения равноправия сторон обвинения и защиты.
При этом необходимо учесть, что практически невозможно предусмотреть в законе все ситуации, возникающие при проведении следственных и процессуальных действий, которые могут привести к признанию доказательств недопустимыми и их исключению. Таким образом, при решении вопросов о допустимости того или иного доказательства его следует оценивать в ракурсе соблюдения конституционных прав и свобод человека – с учетом того, что является приоритетным в назначении уголовного судопроизводства.
Особенно важными с точки зрения защиты прав участников уголовного судопроизводства и обеспечения законности решений в уголовном процессе являются вопросы, касающиеся процедуры признания доказательств недопустимыми и их исключения из совокупности доказательственного материала.
Формулировка ч. 1 ст. 75 УПК РФ при буквальном толковании позволяет необоснованно сужать основания признания доказательств недопустимыми, что противоречит ч. 2 ст. 50 Конституции РФ и может приводить к исследованию в судебном заседании недопустимых доказательств. Поясню свою точку зрения. Требование ч. 2 ст. 50 Конституции связывает признание доказательства недопустимым с нарушением любого закона, а ч. 1 ст. 75 УПК ограничивает это понятие соблюдением норм уголовно-процессуального кодекса.
В качестве положительного примера признания недопустимыми доказательств приведу уголовное дело, в котором я участвовал в качестве защитника.
Органом предварительного следствия В. был привлечен в качестве лица, совершившего четыре преступных деяния, относящихся к категории тяжких.
Я вступил в данное дело в качестве защитника на стадии предварительного расследования.
Анализ доказательств обвинения помог выявить в ходе сбора доказательств существенные нарушения, допущенные субъектом расследования.
В частности, в материалах дела имелся протокол осмотра места происшествия – жилища обвиняемого. Согласно ст. 176 УПК осмотр места происшествия, местности, жилища, иного помещения, предметов и документов производится в целях обнаружения следов преступления, выяснения других обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела (ч. 1); осмотр места происшествия, документов и предметов может быть произведен до возбуждения уголовного дела (ч. 2).
В соответствии со ст. 25 и 55 Конституции каждому гарантируется право на неприкосновенность жилища, и предусмотрено, что никто не вправе проникать в жилое помещение против воли проживающих в нем лиц, кроме как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения; права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо для достижения конституционно значимых целей.
Согласно ч. 1 ст. 12 УПК осмотр жилища производится только с согласия проживающих в нем лиц или на основании судебного решения. Исключение составляют случаи, предусмотренные ч. 5 ст. 165 Кодекса. Если проживающие в жилище лица возражают против осмотра помещения, следователь в порядке ч. 5 ст. 177 УПК заявляет в суд ходатайство о производстве осмотра на основании ст. 165 УПК.
Исходя из системного толкования указанных норм, при отсутствии согласия проживающих на осмотр жилища уголовно-процессуальное законодательство устанавливает обязательный судебный контроль производства данного следственного действия, в процессе которого оценивает изложенные в ходатайстве (уведомлении) сведения на предмет законности и обоснованности. Осмотр жилища как места происшествия исключением для применения указанных норм закона не является.
Следователем в нарушение требований ст. 165, 176 и 177 УПК был проведен осмотр места происшествия – жилища в отсутствие как согласия проживающих там лиц, так и последующего судебного контроля законности следственного действия.
В ходе судебного следствия я неоднократно ходатайствовал о признании недопустимыми и исключении из числа доказательств протокола осмотра места происшествия и всех производных от него доказательств. Особо отмечу, что в число производных от протокола осмотра места происшествия входили все проведенные по данному делу заключения экспертиз: судебно-биологической, молекулярно-генетической, дактилоскопической и т.д.
Суд указал, что оценка указанным ходатайствам будет дана в совещательной комнате при вынесении итогового решения по делу.
В итоговом постановлении ввиду существенности допущенных сотрудником следственного органа нарушений в силу требований ст. 75 УПК суд признал протокол осмотра места происшествия – жилища, а также всех доказательств, производных от данного протокола, в части произведенных действий с изъятыми в ходе осмотра предметами недопустимыми доказательствами и исключил из материалов дела. В адрес руководителя следственного органа вынесено частное постановление.
Завершить заметку хочу крылатой фразой «дорогу осилит идущий». Уверен, что адвокатскому сообществу по силам, сообща, оказать влияние на оценку доказательств в целях ее соответствия назначению уголовного судопроизводства.