В рамках сессии «Диалог с регулятором. Реформа рынка юридических услуг» Петербургского международного юридического форума состоялось обстоятельное обсуждение перспектив проекта Концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи, предложенного российскому юридическому сообществу Министерством юстиции РФ, ключевые положения которого уже одобрили Федеральная палата адвокатов РФ и ряд авторитетных адвокатских организаций страны. В дискуссии приняли участие министр юстиции РФ Александр Коновалов и заместитель министра юстиции РФ Денис Новак, под руководством которых был подготовлен и активно дорабатывается проект Концепции.
Они рассказали о том, как проходит подготовка к реализации реформы, заявленной в проекте, и сообщили о важных корректировках сроков ее осуществления. Так, существенным представляется решение разработчиков реформы перенести начало приема частнопрактикующих юристов в адвокатскую корпорацию в упрощенном порядке с 2019-го на 2020 г. По словам замминистра юстиции, параллельно с принятием юристов в адвокатуру планируется проведение социологических и статистических исследований доступности оказываемой адвокатами юридической помощи. По моему мнению, это решение свидетельствует об ответственности и осторожности руководителей Минюста, а также об их понимании необходимости контролируемого и дозированного претворения в жизнь наиболее чувствительных из предусмотренных проектом Концепции нововведений.
Руководители Минюста в очередной раз отметили, что слышат и воспринимают критику отдельных положений предложенной ими реформы, и в подтверждение уделили внимание разным ее аспектам. Резюмировал свое выступление Денис Новак так: «Речь идет о постепенном и поэтапном реформировании».
С учетом озвученного решения о переносе сроков приема частнопрактикующих юристов в адвокатуру считаю необходимым продолжить уже затронутую мной в статье «Ахиллесова пята проекта Концепции» тему корректировки механизма упрощенного приема. Изложенные в статье доводы получили аргументированную критическую оценку со стороны первого вице-президента АП Московской области Михаила Толчеева («К вопросу об упрощенном приеме в адвокатуру»). Аргументы коллеги подчеркивают актуальность рассматриваемой проблемы и располагают к дискуссии. Хотелось бы отметить высокий уровень компетентности эксперта: высказанная им позиция последовательна и продуманна. Вместе с тем не все приведенные доводы представляются мне убедительными.
В своей статье Михаил Толчеев высказал убеждение в том, что «поведение, отвечающее профессиональным стандартам, – норма для подавляющего большинства практикующих юристов». В подтверждение своего тезиса он отмечает, что многие крупные юридические компании и объединения юристов самостоятельно разработали и приняли стандарты профессионального поведения, не уступающие, по его мнению, Кодексу профессиональной этики адвоката. Также коллега уверен, что принятие новых членов в корпорацию исключительно на основании результатов тестирования и общего соответствия формальным требованиям (образование, стаж) не навредит морально-этическому «климату» адвокатского сообщества. Он указывает на высокий профессионализм большинства частнопрактикующих юристов, в связи с чем считает преувеличенной опасность их вхождения в адвокатуру в сжатые сроки в упрощенном порядке.
С данным аргументом вряд ли можно согласиться полностью. Никто не оспаривает профессиональной квалификации членов команд таких респектабельных и влиятельных юридических фирм, компаний и холдингов, как «Юст», «Бейкер и Макензи», «Яковлев и Партнеры», «Пепеляев Групп». Однако какое место на юридическом рынке страны занимают сотрудники этих компаний или тех, которые хотя бы отчасти сопоставимы с ними по уровню профессионализма юристов и этической составляющей в их работе? И сколько условных ООО «ННН» – иногда даже со смелыми добавлениями Lawyer или Incorporated в названиях, – не слишком щепетильных в соблюдении этических норм, активно «творят» в пространстве коммерческой юриспруденции на территории России?
Вполне возможно, что в количественном отношении руководители и сотрудники подобных юридических «корпораций» превосходят юристов из структур, работающих с соблюдением высоких этических стандартов. При этом желание продолжить карьеру судебного представителя, получив в упрощенном порядке статус адвоката в придачу, скорее всего, возникнет у многих. Так не лучше ли будет, доверяя высшему юридическому образованию и стажу практической работы претендентов, все-таки проверить их реальную подготовленность к получению адвокатского статуса на устном квалификационном экзамене, пусть даже и посвященном исключительно знанию законодательства об адвокатуре?
Представляется спорным аргумент о необходимости сделать процесс приема частнопрактикующих юристов в адвокатскую корпорацию максимально комфортным с помощью тестирования, которое должно позволить избежать упреков в предвзятости при несдаче кем-либо из претендентов квалифэкзамена. Однако они и так будут находиться в привилегированном положении по сравнению с другими претендентами, поскольку на экзамене не потребуется подтверждать профессиональное владение юридическими знаниями по всем отраслям права, достаточно будет продемонстрировать знание положений Закона об адвокатской деятельности и КПЭА. Это решение было исчерпывающе разъяснено разработчиками реформы в проекте Концепции и в выступлениях, посвященных предложенным преобразованиям. Таким образом, причин для недовольства у частнопрактикующих юристов быть не может.
Полагаю, что сдача устного экзамена по законодательству об адвокатуре сделает получение юристами адвокатского статуса заслуженным достижением, которое коллеги и, возможно, клиенты посчитают более весомым.
Целесообразность упрощенного приема юристов-практиков в адвокатуру подтверждается, по мнению Михаила Толчеева, наличием дисциплинарного производства – более важного, чем сдача квалифэкзамена, этапа в контроле за этической и профессиональной составляющими деятельности адвокатов. В рамках дисциплинарного производства адвокатское сообщество выявляет готовность вступившего в корпорацию профессионала руководствоваться в своей работе принципами и традициями адвокатуры. При этом прекращение статуса адвоката, по словам первого вице-президента АПМО, «применяется только в случае действий, свидетельствующих о явном пренебрежении нормами адвокатской этики при полном осознании и понимании предъявляемых требований» и не является результатом ошибки или непродуманных решений, продиктованных незнанием нюансов или адвокатских традиций.
Соображения коллеги о роли и важности дисциплинарного производства в жизни адвокатской корпорации, несомненно, правильны. Но оно все же не умаляет значения квалификационного экзамена, который вряд ли можно считать исключительно формальной процедурой.
Кроме того, при недостаточной мировоззренческой и психологической подготовленности новых членов адвокатской корпорации может существенно увеличиться количество дисциплинарных производств, пусть даже большинство из них прекращением статуса и не закончится. Таким образом, нагрузка на членов Квалификационных комиссий и Советов Адвокатских палат увеличится, а репутация адвокатской корпорации не улучшится.
Наконец, принятие в адвокатуру только на основании сдачи теста вряд ли будет способствовать серьезному отношению юристов к своей вновь приобретенной принадлежности к адвокатскому сообществу. По крайней мере, в психологическом и мировоззренческом аспектах. Все, что легко дается, обычно не слишком ценится. К сожалению.
Я не сомневаюсь в высокой компетентности разработчиков проекта Концепции и все же позволю себе предложить им и более опытным коллегам-адвокатам – в первую очередь, членам Совета ФПА РФ, членам Советов и Квалификационных комиссий Адвокатских палат субъектов РФ – обдумать вопрос о пересмотре механизма приема в адвокатуру частнопрактикующих юристов. А в завершение от души желаю заявленной реформе успеха – на благо ее творцам и российской адвокатуре.
