На прошлой неделе история предпринимателя Александра Рубцова, о которой мы рассказывали ранее, получила продолжение: Европейский Суд по правам человека удовлетворил жалобу на его незаконное заключение под стражу.
Предыстория
1 октября 2013 г. предприниматель Александр Рубцов был арестован по подозрению в мошенничестве, совершенном при помощи фиктивного торгового контракта. Рубцову инкриминировалось в качестве преступных действий участие на Кипре в общем собрании акционеров офшорной компании, зарегистрированной на Британских Виргинских Островах. На собрании было принято решение о продаже одного из активов этой компании – акций кипрской компании, которая владела предприятием в Московской области. По мнению одного из партнеров, цена, по которой продали кипрскую компанию, была явно заниженной, и по его заявлению УВД по ЦАО г. Москвы возбудило уголовное дело в отношении неустановленных лиц. При этом уголовное дело в России было возбуждено по факту действий, совершенных за пределами Российской Федерации по законодательству Кипра и БВО и касавшихся имущества иностранного юридического лица.
Рассмотрение дела в национальных судах
3 октября 2013 г. Таганский районный суд г. Москвы арестовал Александра Рубцова, несмотря на грубейшие нарушения, допущенные при его задержании: к нему не был допущен адвокат, обыск и задержание провели по надуманному поводу и в связи с предпринимательской деятельностью Рубцова. Суд, заключая его под стражу, ограничился стандартными формулировками: может воспрепятствовать следствию, скрыться, оказать давление на свидетелей. Попытки обжаловать арест вплоть до Верховного Суда РФ никакого результата не дали.
Расследование дела передали из УВД ЦАО г. Москвы в Управление МВД по ЦФО, а после расформирования данного управления – в Следственный департамент МВД РФ. В связи с передачей дела в другие следственные органы менялись районные суды – Таганский, Останкинский, Тверской. Вот только результат оставался прежним: Рубцов продолжал находиться под стражей.
В течение 11 месяцев «расследования уголовного дела» даже не были назначены бухгалтерская, оценочная и правовая экспертизы, Рубцова не допросили в качестве обвиняемого и не провели очных ставок, однако следователь СД МВД РФ Метелкин объявил об окончании расследования и приступил к «ознакомлению с делом». При этом выдача материалов дела искусственно тормозилась следствием, а фактически следователь продолжал расследование, которое называлось «дополнением следственных действий по ходатайству потерпевшего»: назначались экспертизы, проводились выемки, допросы, очные ставки. Содержание под стражей Рубцова продлевалось Московским городским судом уже за пределами установленного законом для тяжких преступлений максимального 12-месячного срока.
Наконец, защите удалось добиться освобождения Рубцова из-под стражи. Его перевели под домашний арест. В апреле 2015 г. Мосгорсуд вынес постановление об отмене домашнего ареста. Рубцову был назначен залог. При этом суд вынес частное постановление в адрес Следственного департамента МВД РФ в связи с выявленными многочисленными нарушениями.
Жалоба в Европейский Суд
Подавая в 2014 г. жалобу в ЕСПЧ, защита заявила о неправомерности заключения Рубцова под стражу, поскольку закон в п. 1.1 ст. 108 УПК РФ прямо это запрещал: «Заключение под стражу в качестве меры пресечения не может быть применено в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных статьями 159–159.3, 159.5, 159.6, 160, 165, если эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности, а также статьями 171–174, 174.1, 176–178, 180–183, 185–185.4, 190–199.4 Уголовного кодекса Российской Федерации, при отсутствии обстоятельств, указанных в пунктах 1–4 ч. 1 настоящей статьи».
Обвинение в покушении на мошенничество, предъявленное Рубцову, было связано с его участием в управлении коммерческой деятельностью офшорной компании, открытием ее банковских счетов, организацией общего собрания и непосредственным участием в общем собрании владельцев-бенефициаров компании, проходившем на Кипре, на котором было принято решение об одобрении сделки по продаже активов компании.
Суд при заключении под стражу и последующем продлении меры пресечения не выяснил, в какой сфере деятельности совершено преступление. Кроме того, российскими властями в лице следственных и судебных органов были нарушены права Рубцова на справедливое судебное разбирательство в течение разумного срока и на освобождение из-под стражи до суда. Расследование по уголовному делу производилось крайне неэффективно и являлось скорее давлением на Рубцова с целью принуждения его к согласию с обвинением в обмен на свободу.
Коммуницировав жалобу Рубцова, ЕСПЧ поставил перед Правительством РФ следующие вопросы: является ли национальное российское законодательство предсказуемым в применении, как того требует п. 1 ст. 5 Конвенции? В частности, является ли термин «предпринимательская деятельность», указанный в п. 1.1 ст. 108 УПК РФ, достаточно точным и предсказуемым, учитывая его применение в отношении Рубцова? Совместима ли длительность срока содержания Рубцова под стражей с требованием «разумного срока» согласно положениям п. 3 ст. 5 Конвенции?
Сторонам было предложено представить Европейскому Суду статистические данные и примеры случаев, когда национальные суды применяли п. 1.1 ст. 108 УПК РФ, а также представить полные тексты судебных решений и таблицу с цитатами из судебных решений для демонстрации того, что не считается предпринимательской деятельностью.
В ответ на вопросы ЕСПЧ Правительство РФ отвергло все претензии, предоставив Суду формальный ответ, в котором указывалось, что обвинение Рубцова не связано с предпринимательской деятельностью. Доводы жалобы Рубцова не были надлежащим образом проанализированы, оценены и опровергнуты.
Решение ЕСПЧ
В опубликованном 10 апреля 2018 г. решении по делу Рубцова и Балаяна, жалоба которого была объединена с жалобой Рубцова, Европейский Суд констатировал нарушение ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод («Право на свободу и личную неприкосновенность»):
«1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:
…;
c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;
….
3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом “c” пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд».
Европейский Суд отметил, что в деле Рубцова и Балаяна основное внимание уделяется вопросу о применимости п. 1.1 ст. 108 УПК РФ, а именно о невозможности заключения под стражу лиц, обвиняемых в преступлениях в сфере предпринимательской деятельности.
В отношении Рубцова, который подозревался в обмане своих партнеров путем организации продажи акций компании по заниженной цене, национальные суды без какого-либо явного анализа заявили, что его преступление не было связано с предпринимательской деятельностью. ЕСПЧ установил, что национальные суды не смогли разъяснить свое решение об отказе применять п. 1.1 ст. 108 УПК РФ в свете конкретных фактов по делу Рубцова. Так, российский суд первой инстанции не объяснил причины неприменимости п. 1 ст. 108 УПК РФ и не позволил Рубцову представить осмысленную апелляцию. В результате остались не рассмотренными национальными судами утверждения Рубцова о том, что предполагаемое правонарушение подпадает под сферу его предпринимательской деятельности и что п. 1.1 ст. 108 УПК РФ применим к его ситуации.
Европейский Суд констатировал, что отсутствие аргументации в постановлении о заключении под стражу Рубцова может свидетельствовать о его произвольности и, следовательно, о нарушении п. 3 ст. 5 Конвенции.
Решение ЕСПЧ явилось победой здравого смысла над правовым нигилизмом российских властей.
К сожалению, Европейский Суд настолько перегружен работой с российскими жалобами, что среднее время рассмотрения жалобы с момента ее подачи, согласно данным статистики ЕСПЧ, составляет 4 года. За это время многое может измениться. Так, к моменту вынесения решения Суда Александр Рубцов уже 3 года как был освобожден.
Европейский Суд присудил Рубцову 5 тыс. евро, но, разумеется, деньги не смогут возместить всех тех мучений и страданий, которые он перенес в связи с длительным отрывом от своей семьи и работы. Вместе с тем формально и юридически вступившее в силу решение ЕСПЧ является основанием для обращения в Верховный Суд РФ с целью отмены по вновь открывшимся обстоятельствам ранее состоявшихся решений судов об аресте и продлении срока содержания под стражей.
Системные проблемы российской правоприменительной практики
Решение ЕСПЧ в очередной раз показало нам давнюю проблему советского и российского законодательства, связанную с отрывом закона, написанного на бумаге, от того, что мы видим в реальности. Сталинская Конституция, принятая в СССР в 1936 г., считалась одной из самых демократичных, но мы все знаем, как она применялась на практике. Принятые в 2010 г., в период правления Дмитрия Медведева, поправки, касавшиеся защиты прав предпринимателей, в том числе для защиты от рейдеров в погонах, также не работают или же работают исключительно «для своих».
Дело Александра Рубцова как нельзя лучше иллюстрирует эту проблему: предприниматель был арестован по несуществующему преступлению – за организацию и участие на Кипре и по законам Кипра в собрании акционеров по вопросу о сделке по продаже кипрского бизнеса, из которой в итоге на Кипре была извлечена прибыль. Рубцов по заявлению своего компаньона просидел в СИЗО больше года.
Персональная ответственность конкретных должностных лиц, судей и следователей за нарушение закона и прав человека позволила бы исправить ситуацию. В противном случае подобная непредсказуемость в применении закона будет и дальше наносить непоправимый ущерб российскому инвестиционному климату.
