С каждым годом растет число лиц, которым требуется юридическая помощь в связи с привлечением их к уголовной ответственности за участие в мошеннических операциях с банковскими счетами в качестве дропа или дроповода.
В интернете содержится различная информация на этот счет: так, на сайтах кредитно-финансовых учреждений сообщается, что любой дроп или дроповод будет привлечен к уголовной ответственности по ст. 159 и ст. 187 УК РФ. В то же время в сентябре 2024 г. МВД России заявило о разработке и направлении в Правительство РФ законопроекта, предусматривающего ответственность за данную деятельность, что позволяет заключить, что статей, под которые подпадают действия дропов и дроповодов, в Уголовном кодексе нет, несмотря на то что уголовные дела в отношении дропов в производстве следователей есть по всей стране.
Первой проблемой является отсутствие легального определения понятий «дроп», «дроповод», в связи с чем в интернете содержатся всевозможные интерпретации. Например, отмечается, что дроп, или дроппер, – русское сленговое название соучастника мошенничества с использованием банковских счетов, подставного лица, на счет которого зачисляются похищенные средства, тем самым связывая дропов с делами о дистанционном мошенничестве. Также существует определение дропа как лица, которое предоставляет мошенникам свою банковскую карту или банковский счет для «отмывания» похищенных денег или обналичивает их самостоятельно, тем самым расширяя границы «полномочий» дропов.
С дроповодами ситуация несколько проще – это лица, которые ищут и привлекают дропов, фактически выступая в качестве их «работодателей».
Проблемы квалификации деяний дропов и дроповодов
Деятельность дропов, а также значительный рост их числа представляют угрозу экономической стабильности общества и государства, поэтому стремление государства в лице правоохранительных органов привлечь дропов к уголовной ответственности представляется обоснованным. На текущий момент сформировалась практика привлечения дропов по ст. 159 УК как соучастников мошенничества либо по ст. 187 УК.
Основная сложность для обоих составов преступления заключается в установлении наличия или отсутствия у привлекаемого лица такого элемента состава преступления, как субъективная сторона. Деяния, предусмотренные ст. 159 и 187 УК, совершаются исключительно умышленно, т.е. когда лицо осознает общественную опасность своих действий (бездействия), предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желает их наступления (ст. 25 Кодекса).
Однако зачастую «среднестатистический» дроп является студентом, мигрантом или подростком, который откликнулся на объявление о легком, а главное – легальном заработке, получив за свои услуги от 5 до 10 тыс. руб. Редко дропов посвящают в вопросы дальнейшего использования приобретенного банковского продукта: дроповоды – как правило, обладающие хорошими психологическими навыками и опытом совершения мошенничеств, – рассказывают заранее подготовленную легенду о том, что банковская карта будет необходима для торговли на бирже, арбитража, вывода выигрыша из интернет-казино или для использования лицом, находящимся в процедуре банкротства.
Дропы зачастую не проявляют должной внимательности и предусмотрительности, действуя по легкомыслию или небрежности, но в подавляющем большинстве случаев у них отсутствует умысел на совершение преступления, тем более такой квалифицирующий признак, как «группа лиц по предварительному сговору» или «организованная группа».
Как ранее писала «АГ», в конце февраля 2025 г. Восьмым кассационным судом общей юрисдикции вынесено решение по делу о неправомерном обороте средств платежа, связанном с участием дропа, который признал вину и совершил явку с повинной. Кассационный суд пришел к обоснованному выводу о том, что объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 187 УК, образуют не только изготовление с целью сбыта или сбыт поддельных кредитных или расчетных карт и иных платежных документов, но и аналогичные действия, связанные со сбытом легальных средств платежа, но с целью осуществления неправомерного осуществления приема, выдачи, перевода денежных средств.
Сославшись в том числе на Определение Конституционного Суда РФ от 26 сентября 2024 г. № 2122-О, суд указал, что уголовная ответственность по ст. 187 УК подлежит применению с учетом фактических обстоятельств конкретного дела и предполагает ответственность лишь при условии доказанности умысла лица на совершение этих действий, в том числе включающего осознание им предназначения изготавливаемых или сбываемых документов как платежных, а также возможности их использования именно в противоправных целях.
Принимая во внимание, что в материалах уголовного дела не содержались доказательства того, что, передавая банковскую карту, лицо, привлекаемое к ответственности, достоверно знало, что карта будет использоваться для осуществления противоправных действий по приему, выдаче и переводу средств, Восьмой КСОЮ удовлетворил кассационную жалобу адвоката, отменив судебные акты нижестоящих инстанций и прекратив уголовное дело в связи с отсутствием в действиях подсудимого состава преступления, признав за ним право на реабилитацию, что, безусловно, является важным и верным шагом со стороны судов.
3 апреля 2025 г. свою позицию высказала Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ по делу, в котором к уголовной ответственности привлекался номинальный директор и учредитель одной из организаций, получивший доступ к системам дистанционного банковского обслуживания, электронным средствам и носителям информации, передав их третьим лицам за вознаграждение. ВС поддержал выводы Восьмого КСОЮ, указав, что привлечение к уголовной ответственности по ст. 187 УК возможно только при доказанности умысла лица на совершение указанных неправомерных действий. Это включает осознание предназначения изготавливаемых или сбываемых поддельных документов или платежных карт именно в таком качестве, а также понимание, что сбываемые электронные средства, электронные носители информации, технические устройства и компьютерные программы предназначены для неправомерного осуществления приема, выдачи и перевода денежных средств.
Позиция законодателя
В сентябре 2024 г. МВД России разработало и направило в правительство законопроект о введении ответственности за данную деятельность. Долгое время единственной доступной информацией был комментарий заместителя начальника следственного департамента МВД России Даниила Филиппова, который отмечал, что «предлагается определить эту деятельность как преступление средней степени тяжести, а в отдельных случаях – как тяжкое преступление».
2 мая 2025 г. проект поправок в ст. 187 УК (законопроект № 909076-8) внесен в Госдуму.
Сложно сказать, почему при столь очевидной проблеме потребовалось так много времени для того, чтобы законопроект о дропах и дроповодах «вышел из тени», поскольку было очевидно, что ст. 187 УК «Неправомерный оборот средств платежей» не охватывает действия большинства дропов и дроповодов.
Во-первых, в действующей редакции статьи не унифицированы используемые в ней определения – такие, в частности, как «электронные средства», «электронные носители информации», «технические устройства», «компьютерные программы», так как данные термины нигде не определены. Например, Федеральный закон от 27 июня 2011 г. «О национальной платежной системе» оперирует иными понятиями.
Во-вторых, не определено понятие «предназначенных для неправомерного осуществления приема, выдачи, перевода денежных средств», так как на текущем этапе правоприменители трактуют эти действия по-разному. Одни считают, что неправомерность заключается в нарушении соглашения между банком и клиентом, другие – что речь идет исключительно о совершении противоправных действий, таких как мошенничество.
В-третьих, продолжаются споры относительно того, о чем идет речь в диспозиции статьи – об изготовлении с целью сбыта или сбыте только поддельных кредитных или расчетных карт и иных платежных документов либо также о легально полученных банковских продуктах, которые впоследствии передаются и используются для осуществления неправомерных приема, выдачи или перевода денежных средств.
В-четвертых, в действующей редакции нормы отсутствует требование о наличии корыстного мотива или иной личной заинтересованности, поскольку без прояснения этого момента любой человек, передающий банковскую карту родственнику, другу или иному близкому человеку, рисковал оказаться подозреваемым по данной статье УК.
В представленном на рассмотрение Госдумы законопроекте учтены данные особенности (возможно поэтому для его внесения потребовался практически год). Новая редакция ст. 187 УК (отдельные ее части) предусматривает уголовную ответственность за факт передачи средств платежей (банковских карт, данных от приложений и т.д.) из корыстной заинтересованности. В примечании к статье предлагаются определения средств платежа и электронных средств платежа. Устанавливается понятие неправомерных операций – теперь это любые операции без предусмотренных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований.
Одним из главных критериев привлечения к уголовной ответственности становится факт получения прибыли за передачу или использование иным лицом средств платежей. Это позволит, наконец, объяснить гражданам, почему передача банковской карты внуку, чтобы он сходил в магазин, не является уголовно наказуемым деянием, а передача карты другому лицу за вознаграждение (даже если он не собирается использовать ее в преступных целях) будет пресекаться.
При этом законодатель решил жестко, на мой взгляд, подойти к проблеме дропов и не разграничивать виды ответственности – например, в случае передачи средств платежа на возмездной основе привлекать к административной ответственности, а при повторном нарушении или причинении существенного ущерба – к уголовной. Это демонстрирует серьезность намерений законодателя и дает основания полагать, что после принятия указанных изменений количество уголовных дел по ст. 187 УК резко возрастет.
Учитывая, что дроповоды представляют особый интерес для правоохранительных органов, логичным со стороны государства видится введение примечания об освобождении от уголовной ответственности – по аналогии с законодательством о взятках и коммерческих подкупах – в случае активного содействия раскрытию и расследованию преступления.
Однако возникает вопрос: насколько такие изменения будут соответствовать интересам правоохранительных органов с точки зрения статистического учета. На данный момент одна из главных проблем, связанных с дропами, заключается в том, что с их помощью совершаются дистанционные мошенничества. Как показывает практика, по таким делам уголовное преследование зачастую осуществляется в отношении дропов или курьеров, в то время как остальные организаторы остаются недосягаемыми, зачастую за пределами России. Представляется, что введение отдельного состава преступления для дропов может привести к снижению доли раскрытия дел о дистанционном мошенничестве, поскольку дропа привлекли бы к ответственности по специальной статье, в которой тем более есть оговорка об освобождении от уголовной ответственности в связи с наличием примечания, а по делам о мошенничестве найти обвиняемого будет сложнее.
В то же время такой подход будет соответствовать принципам законности и справедливости, ведь в нынешних реалиях на скамье подсудимых нередко оказываются молодые люди – например, 17-летняя девушка, которая из-за трудной жизненной ситуации продала банковскую карту за 5000–10 000 руб., даже не зная, для каких целей она будет использоваться. В итоге она сталкивается с риском лишения свободы на срок до 10 лет и многомиллионным гражданским иском.
Можно, конечно, напомнить, что «бесплатный сыр бывает только в мышеловке» и «незнание закона не освобождает от ответственности». Однако справедливое наказание виновных и отказ от уголовного преследования невиновных в целях уголовного судопроизводства столь же важны.
Поэтому в некоторой степени можно утверждать, что для дропов принятие законопроекта в предложенной редакции будет иметь ряд плюсов, но для дроповодов и других участников рынка, активно пользующихся услугами дропов, в том числе вне сферы осуществления мошеннических действий, возникнут ряд новых проблем. Остается вопрос: как и насколько быстро изменится «рынок дропов», поскольку то, что потребность в данных лицах исчезнет с принятием закона, вызывает сомнения. Как показывает практика в отношении законопроекта, который разрабатывался почти год, правоохранители со временем опять окажутся в статусе «догоняющих», однако на этот раз у них на вооружении будут новая редакция ст. 187 УК и весь арсенал механизмов государственного принуждения.
