Верховный Суд РФ опубликовал Определение Судебной коллегии по экономическим спорам от 5 сентября № 302-ЭС24-6555 по делу № А19-24434/2022, в котором разъяснил, когда реализация мажоритарной доли новому участнику общества с ограниченной ответственностью не нарушает права экс-супруги участника общества.
Вкратце напомню фабулу дела. В процессе расторжения брака с Татьяной Зашихиной Олег Левчук, который являлся единственным участником ООО, принял решение об увеличении уставного капитала общества с 10 тыс. руб. до 100 тыс. руб. за счет внесения третьим лицом (его двоюродным братом) денежного вклада в 90 тыс. руб. Вследствие этого номинальная стоимость доли Олега Левчука составила 10 тыс. руб., или 10%, а нового участника – 90 тыс. руб., или 90%.
Данные обстоятельства не были оставлены Татьяной Зашихиной без внимания. Она обратилась в арбитражный суд с иском к бывшему мужу, его двоюродному брату и территориальному подразделению ФНС России, которое внесло соответствующую запись в ЕГРЮЛ, о признании недействительной сделки по увеличению уставного капитала общества до 100 тыс. руб. за счет вклада третьего лица. Доводы истца сводились к следующему: она не давала нотариального согласия на совершение оспариваемой сделки, единственная цель которой – уклонение от уплаты алиментов и раздела совместно нажитого имущества, а сама сделка является притворной, так как в действительности представляет собой отчуждение мажоритарной доли в ООО третьему лицу.
Суд с позицией истца согласился и удовлетворил исковые требования: сделка была признана недействительной, и применено последствие недействительности в виде признания недействительным решения территориального подразделения МИФНС. Дополнительным решением было также применено последствие недействительности в виде взыскания с общества в пользу третьего лица 90 тыс. руб.
Однако апелляционная инстанция отменила данное решение и отказала в иске. Кассация в свою очередь поддержала первую инстанцию, оставив ее судебный акт в силе.
Верховный Суд поставил в этом споре «точку»: отменил решение и дополнительное решение суда первой инстанции, а также постановление кассации, а апелляционное постановление оставил в силе.
Что же «смутило» первую и кассационную инстанции, и почему Верховный Суд разрешил спор именно таким образом?
Обращают на себя внимание следующие обстоятельства, указанные в решениях судов первой и кассационной инстанций:
- наличие родственных связей между лицом, решившим произвести отчуждение доли, и третьим лицом;
- совершение действий в бракоразводный период;
- отсутствие доказательств наличия у общества финансовых трудностей, требующих внесения вклада;
- целесообразность инвестирования 90 тыс. руб. в уставный капитал общества, активы которого составляют около 70 млн руб.;
- переход в конечном счете 90% доли О. Левчука к третьему лицу, что привело к «размытию» доли первого.
Ключевым моментом спора являлось разрешение вопроса о том, в чьей собственности находится спорная доля в уставном капитале ООО. Необходимо было установить: когда возникло право Олега Левчука на данную долю; вкладывались ли в общество для обеспечения его хозяйственной деятельности денежные средства Т. Зашихиной либо другое совместно нажитое имущество?
Верховный Суд согласился с апелляционной инстанцией в том, что в рассматриваемой ситуации режим совместной собственности к доле Олега Левчука неприменим – это его личное имущество. Следовательно, он может им распоряжаться по своему усмотрению, даже если данные действия не являются экономически целесообразными.
При этом Судебная коллегия по экономическим спорам ВС сослалась на положения п. 2 ст. 17, п. 2 ст. 19 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» и указала: «Поскольку доля в уставном капитале отражает объем обязательственных прав участника в отношении имущества общества, то принятие нового участника и внесение им вклада влечет за собой изменение (перераспределение) долей участия и по общему правилу должно приводить к увеличению чистых активов общества, а значит, и действительной стоимости долей в уставном капитале. Простое изменение относительного размера доли в уставном капитале, выраженного в процентах, не свидетельствует об отчуждении доли. При этом не имея личных неимущественных прав в отношении общества, супруга не может непосредственным образом участвовать в управлении обществом, в том числе влиять на принятие решений относительно состава участников общества».
Было подчеркнуто, что принятие О. Левчуком решения о введении в ООО нового участника с внесением им неэквивалентного дополнительного вклада в уставный капитал общества может рассматриваться как сделка, противоречащая п. 2 ст. 35 Семейного кодекса РФ, поскольку такое действие является по существу распоряжением общим имуществом супругов. Так, в Определении СКЭС ВС от 28 августа 2023 г. № 305-ЭС23-8438 по делу № А40-91941/2022 в качестве примера приводится ситуация, свидетельствующая о противоправной цели такой сделки: общество, исходя из его финансового положения, не нуждалось в привлечении инвесторов, а за принятием нового участника спустя непродолжительный период времени последовал выход супруга из общества. В данных ситуациях другому супругу предоставляется возможность защиты собственных интересов – в частности, посредством применения норм ст. 39 Семейного кодекса и п. 2 ст. 167 ГК РФ.
Другая часть определения посвящена вопросу о том, может ли облагаться алиментами доход от реализации долей участия в уставном капитале ООО. ВС пояснил: нет, не может. Такой подход продиктован толкованием Конституционного Суда РФ, который в Определении от 11 мая 2012 г. № 800-О-Р указал, что не облагаются алиментами доходы, полученные гражданином вне связи с осуществлением им трудовой и экономической деятельности, – в частности, при разовых сделках по продаже недвижимости (квартиры, земельного участка, садового домика и пр.). Соответственно, реализация долей участия в уставном капитале ООО в таком смысле также является разовой сделкой.
Примечательно, что в данном случае СКЭС ВС продолжила подход, изложенный в Кассационном определении Судебной коллегии по административным делам ВС от 6 декабря 2019 г. № 5-КА19-52, согласно которому подобное отчуждение не является ни трудовой, ни экономической деятельностью, поскольку полученный доход имеет компенсационную природу, т.е. лицо трансформирует долю в ее денежную форму – эквивалент.
Таким образом, в Определении № 302-ЭС24-6555 разрешен неоднозначный спор о признании сделки недействительной с учетом норм законодательства, а также разъяснений Конституционного и Верховного судов.
