Общее впечатление от ознакомления со статистическими данными Судебного департамента ВС РФ за первое полугодие в сопоставлении с показателями предыдущего года – это стабильность заложенных в них цифр.
Не знаю, как сейчас, но раньше в правоохранительной системе, в частности в МВД, также стремились если не к повышению планки раскрываемости преступлений, то, по крайней мере, к поддержанию ее на уровне не ниже прежнего. И все региональные структуры делали все возможное и невозможное, чтобы дотянуть до этого предела. И зачастую такая тяга к средневзвешенным показателям по стране (кому на итоговой годовой коллегии у министра захочется краснеть и выслушивать в свой адрес претензии по поводу недочетов и упущений в работе) приобретала карикатурные формы, когда обычная кража со взломом квалифицировалась по трем статьям уголовного закона – незаконное проникновение в жилище, умышленное повреждение имущества (двери) и собственно кража как таковая. И вместо реально оконченного расследованием одного преступления в статистику подавались соответственно три карточки. Так искусственным путем пытались повышать уровень раскрываемости преступлений. Информационные центры региональных управлений внутренних дел, в свою очередь, направляли эти данные в органы государственной статистики. Таким образом, указанные показатели не отражали истинной картины в сфере борьбы с преступностью, и это не было ни для кого секретом. Не случайно, еще министр внутренних дел Рашид Нургалиев в свое время обещал упразднить «палочную» систему, чтобы устранить предпосылки для злоупотреблений и превышения подчиненными сотрудниками должностных полномочий. И «липовая» статистика здесь не играла главную роль. Именно в погоне за служебными показателями, формирующими уровень раскрываемости преступлений, оперативные работники нередко применяли недозволенные методы воздействия, пытки, физическое и психологическое насилие. Но с тех пор, как представляется, в части статистической отчетности воз и ныне там. Сами работники полицейского ведомства признаются, что борьбу за «эпизоды» и повышение уровня раскрываемости преступлений никто не отменял.
Хотя, на мой взгляд, для обеспечения объективной оценки деятельности правоохранительных органов достаточно лишь использовать судебную статистику – сколько по факту преступлений нашло отражение в приговоре, столько и надлежит учитывать в официальных регистрах, касающихся сведений об эффективности борьбы с преступностью. Эти данные будут в значительно большей степени соответствовать реальному положению дел (учитывая, что и суды не безгрешны и также ошибаются). А случаи, когда прокурор отказался от поддержания обвинения или лицо оправдано судом по каким-то из дополнительно вмененных в вину деяниям, следует рассматривать как повод для принятия мер к должностным лицам, виновным в искажении официальных статистических данных.
Анализируя судебную статистику, сложно отделаться от мысли, что теперь и суды встали на путь поддержания неких усредненных данных, касающихся качества судопроизводства.
Коснусь лишь нескольких показателей из таблиц Верховного Суда РФ.
Первое, что прежде всего интересует адвокатское сообщество, – это количество оправдательных приговоров. За первое полугодие текущего года из общего числа лиц, в отношении которых дела рассмотрены по существу (437 814), оправдано всего 1053 человека (0,2%), но это с учетом дел частного обвинения, а без них, то есть районными и вышестоящими судами, – в два раза меньше – 530 граждан (0,1%). Признать невиновным подсудимого, которому в процессе противостоит не государство, а обычный гражданин, безусловно, проще. Так что поаплодируем мировым судьям и тем представителям судебной системы, которые еще берут на себя смелость вынести оправдательный вердикт, а не пытаются «вытянуть» дело любым путем, нередко подменяя государственного обвинителя. Надо признать, что оправдательный приговор в нынешнее время, как объект из Красной книги. При этом апелляционными инстанциями отменены оправдательные приговоры, вынесенные мировыми судьями, в отношении 76 лиц (14% от числа оправданных), а федеральными судами – 187 (35%). Характерно, что по делам, рассмотренным судами присяжных, оправдано 24 человека, при этом отменяющих их апелляционных решений Верховным Судом РФ не выносилось. Данный фактор со всей очевидностью свидетельствует в пользу таких судов. Учитывая сохраняющуюся тенденцию к снижению этого важного показателя качества правосудия, вряд ли стоит испытывать радужные ожидания, что в перспективе ситуация изменится к лучшему.
Эта печальная, на мой взгляд, статистика, полностью соответствует аналогичному периоду 2017 г. Сложно представить, но во времена сталинских репрессий оправдательные приговоры выносились гораздо чаще, и в период с 1935 по 1941 гг. их количество превышало 10% от общего количества рассмотренных дел. Как говорится, комментарии излишни.
Обращает на себя внимание запредельно высокий уровень дел, рассмотренных в особом порядке при согласии подсудимого с предъявленным обвинением, – 277 966 (63,6% от общего числа дел), за 6 месяцев 2017 г. – 292 279 (65%). Соответственно, осуждено по ним 239 440 человек, или 54,7% от общего числа (2017 г. – такой же показатель в процентном соотношении). Таким образом, две трети дел разрешаются без исследования доказательств, деятельность суда в данном случае сводится лишь к составлению приговора. Защитник, как правило, участвует в таких процессах по назначению суда. Вместе с тем именно в этой категории уголовных дел нередко можно обнаружить привлечение к ответственности невиновных лиц, когда отсутствуют бесспорные и убедительные доказательства причастности обвиняемого к совершению инкриминируемого деяния.
В моей практике мне выпала честь четыре раза представлять интересы подсудимых по рассматриваемой категории дел в порядке ст. 51 УПК РФ. Не позволяя себе формального исполнения обязанностей защитника, нарушая привычный ход судебного производства (поскольку на рассмотрение каждого дела суд планировал не более 20-30 минут), мне приходилось в полном объеме знакомиться с материалами уголовных дел, после чего по каждому из них переходили в общий порядок. В итоге по одному делу был постановлен оправдательный приговор, другие три дела по ходатайствам государственных обвинителей в итоге были возвращены прокурору и впоследствии прекращены по реабилитирующим основаниям. А ведь обвиняемые признавали вину на следствии или дознании и давали согласие на рассмотрение дел в особом порядке после консультаций с нашими коллегами.
Мне, правда, суды перестали направлять приглашения поучаствовать в процессе за счет федерального бюджета.
Вот и возникает мысль: если по делам, в которых я принял участие, все мои подзащитные оказались невиновными, то можно представить, сколько таких же обреченных на судимость при отсутствии вины получили обвинительные вердикты. Поэтому я крайне скептически отношусь к анализируемым цифрам, касающимся рассматриваемой категории уголовных дел. По многим делам обвиняемые вынуждены соглашаться с особым порядком из-за давления или шантажа представителей правоохранительных органов, отсутствия материальной возможности заручиться помощью адвоката по соглашению, из-за нежелания адвокатов по назначению вникать в материалы дела и анализировать доказательственную базу, а по сути, добросовестно выполнять свои обязанности. Судьям и подавно нет нужды переживать за чужие судьбы. Причины и мотивы могут быть самыми разными, но суть заключается в том, что эту статистику, когда две трети дел сходят с судебного конвейера без изучения обстоятельств преступления и исследования доказательств виновности подсудимого, вряд ли можно считать объективной.
К позитивным факторам можно отнести некоторое снижение количества уголовных дел о насильственных преступлениях против жизни и здоровья человека, в частности убийств, на 12,5% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (3764 против 4304). В то же время за 6 месяцев текущего года было рассмотрено 1157 дел по ст. 291.2 УК РФ о мелком взяточничестве (в 2017 г. таких дел не было) при незначительном росте количества дел и по ст. 290 УК РФ, что можно расценить как определенные положительные сдвиги в борьбе с коррупционными проявлениями.
В то же время трудно согласиться с мнением, что качество правосудия находится на столь высоком уровне, когда апелляционным инстанциям редко приходится отменять приговоры нижестоящих судов. Так, по делам мировых судей отменены обвинительные приговоры в отношении 890 лиц (0,37%), в том числе с оправданием осужденного или прекращением дела по реабилитирующим основаниям – 29; по делам федеральных судов – 2027 (1,02%) и 76 соответственно.
Стабильные показатели в работе судов почему-то не дают оснований безапелляционно им доверять. Уходят в отставку опытные профессионалы, им на смену зачастую приходят молодые, не имеющие существенного практического и жизненного опыта судьи, большей частью из помощников и секретарей судов. Одно это обстоятельство не может свидетельствовать в пользу того, что планка эффективности деятельности судов остается на одном уровне.
Считаю, что в судебной системе не должно существовать неких статистических ориентиров, к достижению которых должны стремиться суды, пытаясь создать иллюзию «средней температуры по больнице», поскольку это может лишь навредить судопроизводству и уж никак не свидетельствует о реальном качестве правосудия.
