Как ранее писала «АГ», Второй кассационный суд общей юрисдикции вынес определение по делу о взыскании компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование, которым поддержал выводы апелляции об увеличении присужденной суммы до 700 тыс. руб.
В рамках данного уголовного дела моему подзащитному В. (на тот момент он являлся сотрудником СИЗО-2 УФСИН России; в настоящее время работает младшим инспектором дежурной службы) вменялось ненадлежащее исполнение служебных обязанностей, которое привело к смерти осужденного по неосторожности.
Как защитник я полагал, что следственные органы путем уголовного преследования В. фактически пытались переложить на моего подзащитного ответственность за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей должностными лицами УФСИН, а также сотрудниками прокуратуры, осуществляющими контроль за деятельностью СИЗО. Так, в результате служебной проверки ряд должностных лиц ФСИН были привлечены к дисциплинарной ответственности. Взаимосвязь действий указанных должностных лиц со смертью осужденного никто не проверял.
Вместе с тем из материалов дела усматривалось, что в указанном следственном изоляторе существенно недоукомплектован штат, поэтому многие сотрудники совмещают должности и посты, что прямо запрещено ч. 4 ст. 34 Закона о службе в УИС1. Кроме того, это учреждение ФСИН не финансировалось должным образом.
По мнению защиты, именно штатная недоукомплектованность, неправильная организация рабочих мест, отсутствие аттестации, несоответствие должностных инструкций сотрудников требованиям законодательства, отсутствие надлежащего финансирования и слабый контроль прокуратуры привели к тому, что факторы, способные повлечь смерть осужденного, не были своевременно выявлены и предотвращены.
Таким образом, все расследование свелось к уголовному преследованию В. Сторона обвинения считала, что В. должен был исполнять ряд обязанностей, которые, по мнению защиты, он исполнять не должен был. В этом состояла суть противостояния позиций обвинения и защиты.
В ходе предварительного следствия сторона защиты раскрыла практически все ключевые доводы, которые намеревалась использовать в суде в случае утверждения обвинительного заключения; указала конкретные обстоятельства, на которые следствие должно было обратить внимание, и именно они, по мнению защиты, привели к смерти осужденного.
Также было подано ходатайство следователю СКР о прекращении уголовного дела в связи с отсутствием в действиях обвиняемого состава преступления. В ходатайстве отмечалось, в частности, что следствие приобщило к материалам дела выдержки из должностной инструкции работников СИЗО, которые, по мнению защиты, не относились к должности, занимаемой В. Кроме того, следствие представило к материалам дела копии выдержек из нормативных актов по должностным обязанностям, в то время как данные обязанности в соответствии с действующим законодательством не распространялись на должность В.
Несмотря на указанные доводы защиты, следователь отказался прекращать дело.
Отказ следователя был обжалован прокурору. Мы надеялись, что прежде чем утверждать обвинительное заключение, прокурор ознакомится с соответствующими доводами защиты и примет законное решение.
Увы – ни следователь, ни прокурор сторону защиты не услышали.
Процесс был длительным. Сторона обвинения упорно перекладывала всю ответственность за смерть осужденного на В. Сторона защиты в свою очередь доказывала, что подзащитный в силу закона и должностной инструкции не должен был контролировать действия лиц, находящихся в камерах СИЗО, в связи с чем не несет ответственность за смерть одного из них по неосторожности. Также мы обращали внимание суда, что если бы организация службы СИЗО осуществлялась на должном уровне, инцидента со смертью осужденного можно было избежать. Сотрудник, который в действительности обязан был наблюдать за подследственными, в силу совмещения должностей отвлекался на выполнение других обязанностей, что прямо запрещено законом. В судебном заседании должностные лица СИЗО, а также Управления ФСИН по Ярославской области фактически подтвердили недоукомплектованность штата данного СИЗО и недостаток финансирования учреждения.
В итоге суд не согласился с доводами обвинения и вынес оправдательный приговор. В качестве одного из оснований оправдания подсудимого суд указал отсутствие причинно-следственной связи между действиями (бездействием) В. и наступившими последствиями.
Прокуратура приговор опротестовала. Мы в свою очередь представили соответствующие возражения, суть которых сводилась к тому, что несмотря на нарушения, допущенные судом первой инстанции, ничто не могло повлиять на выводы о невиновности В.
В итоге апелляция отменила оправдательный приговор, направив дело на новое рассмотрение. При этом, по мнению защиты, существенные основания для отмены приговора отсутствовали.
При повторном рассмотрении уголовного дела сторонами процесса были представлены те же доводы и доказательства, что и на первом круге рассмотрения дела. Вновь последовал оправдательный приговор в связи с отсутствием состава преступления, на который прокуратура также внесла представление.
На этот раз суд апелляционной инстанции согласился с оправдательным приговором, и он вступил в законную силу. В кассационном порядке дело не рассматривалось – полагаю, прокуратура все же осознала, что в данном СИЗО налицо грубые нарушения законодательства.
В заключение добавлю, что за незаконное уголовное преследование моему подзащитному суд первой инстанции присудил компенсацию морального вреда в размере 150 тыс. руб. Однако областной суд не согласился с присужденной суммой и увеличил размер компенсации до 700 тыс. руб. Кассация с таким решением согласилась.
1 Федеральный закон от 19 июля 2018 г. № 197-ФЗ «О службе в уголовно-исполнительной системе Российской Федерации и о внесении изменений в Закон Российской Федерации “Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы”».
