30 сентября Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС19-27640(2) по делу № А40-269386/2018 касательно спора об определении очередности удовлетворения требований кредитора физлица-банкрота, притом что кредитор аффилирован с этим должником.
В марте – июне 2016 г. Гаврила Новахов получил от аффилированного с ним ЗАО «Модерато» свыше 38 млн руб. по трем договорам займа. В июле 2017 г. он перевел задолженность и проценты за пользование заемными средствами на своего брата Станислава Новахова, в отношении которого в том же месяце было возбуждено дело о банкротстве (№ А40-120978/2017). Позднее Станислав Новахов был признан банкротом, общая сумма непогашенных требований к должнику превысила 13,8 млрд руб., в отношении его имущества состоялась процедура реализации.
В ноябре 2017 г. в отношении ЗАО «Модерато» также было возбуждено банкротное дело (№ А40-214231/2017), в настоящее время общество находится в стадии конкурсного производства. А в 2018 г. была инициирована процедура банкротства и в отношении Гаврилы Новахова, который был признан банкротом.
В феврале 2020 г. в рамках дела о банкротстве ЗАО «Модерато» арбитражный суд признал недействительными договоры перевода долга с одного брата на другого, поскольку они были совершены аффилированными лицами во вред кредиторам должника. Суд счел, что ликвидные к погашению требования к платежеспособному Гавриле Новахову, в том числе ввиду того, что он унаследовал имущество умершего отца, были заменены на неликвидные требования к неплатежеспособному Станиславу Новахову, который отказался от наследства. В связи с этим суд восстановил требование «Модерато» к Гавриле Новахову по возврату займа.
Впоследствии конкурсный управляющий ЗАО «Модерато» потребовал включить требование на сумму свыше 46 млн руб. в реестр требований кредиторов Гаврилы Новахова. Суд согласился с этим, указав, что требование подлежит удовлетворению в порядке очередности, предшествующей удовлетворению ликвидационной квоты.
Впоследствии апелляция и кассация изменили определение нижестоящего суда, признав требования общества-банкрота подлежащими удовлетворению за счет имущества, оставшегося после удовлетворения требований «реестровых» кредиторов. Они понизили очередность удовлетворения требований общества «Модерато» ввиду его аффилированности с Гаврилой Новаховым и предоставления последнему компенсационного финансирования, выразившегося в непринятии кредитором мер к истребованию задолженности при наступлении срока исполнения обязательства. При этом суды руководствовались правовой позицией, изложенной в п. 3.1, 3.2 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утвержден Президиумом ВС РФ 29 января 2020 г.).
В кассационной жалобе конкурсный управляющий «Модерато» просил изменить очередность удовлетворения требований общества, определив их в третью очередь. По мнению заявителя, термин «недостаточная капитализация» неприменим к оценке состоятельности физического лица, а кредитор не может контролировать должника-физлицо, не может и не должен принимать за него решения, в том числе об объявлении себя банкротом.
В кассационной жалобе также отмечалось, что воля физлица формируется самостоятельно, а не под контролем каких-либо лиц. Соответственно, требования кредитора не могут субординироваться по признаку подконтрольности ему должника – физического лица. Конкурсный управляющий также указал, что не ЗАО «Модерато» контролировало Гаврилу Новахова, а именно братья Новаховы контролировали общество и посредством предоставления себе многомиллионных займов безвозвратно вывели из него денежные средства, чем нарушили права независимых кредиторов. Заявитель добавил, что недобросовестность братьев была установлена судом в деле № А40-214231/2017, признавшим недействительными сделки по переводу долга. Последствия недействительности этих сделок явились основанием для заявления требований ЗАО «Модерато» о включении в реестр требований кредиторов Гаврилы Новахова.
Изучив материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ сочла, что разногласия сторон обособленного спора сводились к определению очередности удовлетворения требований кредитора физлица-банкрота, притом что кредитор аффилирован с этим должником. Со ссылкой на свою практику Верховный Суд подчеркнул, что положения Обзора ВС РФ от 29 января 2020 г. о субординации требований не применяются в делах о банкротстве физлиц.
В частности, заметил Суд, ранее в Определении № 305-ЭС20-14492 от 29 июня 2021 г. указывалось, что основанием для субординации требований кредиторов является нарушение контролирующими организацию-должника лицами собственной обязанности по публичному информированию третьих лиц об имущественном кризисе в подконтрольной организации путем подачи заявления о банкротстве. Это позволяет отсрочить погашение долга, вводя третьих лиц в заблуждение относительно платежеспособности должника и создавая у них иллюзию его финансового благополучия, что исключает необходимость подачи заявлений о банкротстве. В этой ситуации контролирующее либо аффилированное лицо принимает на себя риск того, что должнику посредством использования компенсационного финансирования в конечном счете удастся преодолеть финансовые трудности и вернуться к нормальной деятельности. Подобная обязанность может быть нарушена только в отношении организации ее контролирующими лицами, на которых эта обязанность и возложена.
«Обязанность по обращению в суд заявлением о банкротстве третьего лица, находящегося в состоянии имущественного кризиса, закреплена только в отношении несостоятельных организаций: она возложена законом на контролирующих их лиц, под влиянием которых формируется воля банкрота. Данные выводы актуальны и в отношении финансирования, осуществляемого путем отказа от принятия мер к истребованию задолженности (п. 3.2 Обзора о субординации)», – отмечено в определении. Тем самым ВС подчеркнул, что законных оснований для понижения очередности удовлетворения требований общества «Модерато» в деле о банкротстве Гаврилы Новахова не имелось, изменил судебные акты нижестоящих судов и отметил, что требование общества подлежит учету в третьей очереди реестра требований.
Адвокат, арбитражный управляющий юридической фирмы INTELLECT Сергей Гуляев отметил, что вывод ВС является совершенно верным и логичным, так как сама по себе субординация требования признает отношения между кредитором и должником реальными, но связанными с инвестиционными целями либо страховкой контролирующего кредитора на случай банкротства подконтрольной организации. «Соответственно, субординация требований призвана уравнять в правах контролирующего и независимых кредиторов, которым неизвестно реальное финансовое состояние должника как раз из-за докапитализационного финансирования. И целью такого финансирования, как правило, является последующее извлечение прибыли от деятельности должника», – пояснил Сергей Гуляев.
Адвокат добавил, что в текущей правовой и экономической действительности трудно представить ситуацию, когда, наоборот, подконтрольная организация финансирует контролирующее лицо с целью извлечения прибыли, а также сокрытия признаков неплатежеспособности и перераспределения рисков на случай банкротства контролирующего физического лица. «Поэтому совершенно справедливо, что в деле о банкротстве граждан возможно только применение повышенного стандарта доказывания к аффилированным кредиторам, и если при таком стандарте удается доказать реальность отношений, то требования подлежат включению в третью очередь реестра, а в случае недоказанности суды в целом отказывают во включении в реестр», – заключил эксперт.
Юрист юридической фирмы «Арбитраж.ру» Антон Кравченко также поддержал выводы ВС РФ. «Основной целью института субординации является справедливое распределение риска банкротства между независимыми кредиторами и контролирующими лицами. Контролирующие лица, ввиду наличия у них возможности влиять на деятельность юрлица, имеют возможность получения неограниченной прибыли в случае успеха выбранной бизнес-модели. В случае же банкротства юрлица справедливо именно на них в первую очередь возлагать последствия несостоятельности в виде невозможности на равных конкурировать с независимыми кредиторами», – отметил он.
По словам эксперта, в отличие от юрлиц, граждане самостоятельно формируют и выражают свою волю. «Более того, по общему правилу имущественное положение дееспособного гражданина находится в прямой зависимости от его действий. Таким образом, понятие “недостаточная капитализация” неприменимо к оценке финансовой состоятельности физического лица по определению. Я считаю, что, исходя из самой логики взаимоотношений, юрлицо не может определять волю контролирующего его лица. Иное приводило бы к нарушению прав кредиторов такого юридического лица», – подчеркнул Антон Кравченко.
Он добавил, что отсутствие возможности влияния на волю гражданина со стороны иных, в том числе юридических, лиц не позволяет распространить правила о субординации на требования аффилированных физических лиц. Однако это не отменяет применения повышенного стандарта доказывания при рассмотрении требований лиц, заинтересованных с должником-гражданином.
Вместе с тем адвокат, партнер юридической компании Tenzor Consulting Group Антон Макейчук отметил, что Верховный Суд по-прежнему не дает правоприменительной практике ответа на два важных вопроса: появятся ли аналогичные или похожие по удобству механизмы борьбы с контролируемым банкротством физических лиц и можно ли субординировать реституционное требование, которое заявлено аффилированным лицом, но в интересах своей конкурсной массы и независимых кредиторов.
