ПРИНЦИПЫ МЕНЯТЬ НЕЛЬЗЯ
Невозможно привлекать адвоката к дисциплинарной ответственности за каждый его проступок
Внесение в КПЭА изменений, которые предусматривали бы возможность дисциплинарного преследования адвоката за проступки, не связанные непосредственно с его профессиональной деятельностью, расширит сферу корпоративного контроля за поведением адвокатов до бесконечности.
Истории с адвокатами Павлом Ивлевым и Дагиром Хасавовым – прекрасный информационный повод для возврата к неоднократно высказывавшимся идеям по изменениям Кодекса профессиональной этики адвоката (информация об инциденте с участием адвоката Д.З. Хасавова и инциденте, возможно связанном с адвокатом П.П. Ивлевым, опубликована в «АГ» № 8 на с. 6 и № 9 на с. 7). А если разговор начинает такой человек, как Ю.С. Пилипенко, он сразу становится более чем серьезным и крайне интересным.
Повод найдется
Сразу отмечу, что я, при всей занимательности происшедшего, не собираюсь комментировать истории с нашими коллегами. Хотя бы потому, что слишком для меня много в них неясностей, и, судя по всему, провокационную составляющую скандалов было бы тоже исключать преждевременно. А значит, будем действовать по устоявшемуся обычаю адвокатской этики – до поры до времени исходить из презумпции разумности и порядочности наших коллег.
Но ровно на этом месте сторонники предлагаемых изменений Кодекса поймают меня за руку и спросят: а когда это время наступит? Ведь сформулированные в Кодексе правила не позволяют привлекать к ответственности за проступки, не связанные с собственно-адвокатской деятельностью. К примеру, в случае с Хасавовым привязка его высказываний к адвокатской деятельности едва ли просматривается.
Именно поэтому появляются идеи о внесении в Кодекс профессиональной этики адвоката таких изменений, которые предусматривали бы возможность дисциплинарного преследования адвоката за проступки, не связанные с профессиональной деятельностью в узком понимании. Вполне понятна мысль о том, что адвокатская корпорация, оставаясь профессиональным сообществом, а не иезуитским орденом или парторганизацией, не вправе прямо устанавливать для своих членов ответственность за поведение, не связанное непосредственно с ведением дел в рамках профессии. И тогда появляется изящное предложение предоставить президенту ФПА право возбуждать дисциплинарное производство в интересах защиты деловой репутации корпорации. Все логично: адвокат находится в корпорации, следовательно, его поведение влияет на репутацию корпорации, а значит, на репутацию всех его коллег. Разговор, стало быть, только о профессии.
Но с таким предложением, при всем уважении к автору идеи и даже при полном принятии его доводов, не соглашусь никогда.
В какие слова подобные предложения не облекай, но придется признать: любое вынесение повода к дисциплинарному преследованию за пределы сегмента узко понимаемой профессиональной деятельности расширяет сферу корпоративного контроля за поведением адвоката вплоть до дурной бесконечности. Таковы реалии любой публичной, имеющей этические стандарты профессии. Устроил дебош в подъезде, отказался возвращать долг, явился в театр в шортах, высказал в излишне резкой форме неуважение к государственному институту, погладил кого не надо по коленке – все это под определенном углом зрения можно расценивать как действия, наносящие ущерб деловой репутации адвокатуры.
О добре и зле
И тогда с неизбежностью встает вопрос: мы действительно к этому готовы? А вернее: мы действительно верим, что подобные необъятные по предмету и резиновые по усмотрению поводы для дисциплинарного преследования не будут ни при каких обстоятельствах употреблены во зло? Кто и по каким лекалам и будет оценивать морально-нравственный уровень наших коллег?
Примера ради. Я настолько солидарен с блестящим развитием Ю.С. Пилипенко мысли классика о том, что с судебной властью у нас в стране все хорошо, за исключением того разве, что она вовсе не судебная, да и, собственно, уже не власть, что готов хоть завтра солидарно с ним предстать перед любой квалификационной комиссией. Можно включить в компанию президента ФПА Е.В. Семеняко, под каждым словом которого я также готов подписаться: «Мы действуем в условиях такой правовой системы, где правосудие чуждо справедливости. Драма современной юстиции, суда и адвокатуры в том, что во многом утрачены гуманистические, человеколюбивые идеалы созидателей первой судебной реформы». Уверяю, сторонников точки зрения, что подобные высказывания порочат деловую репутацию адвокатуры найдется немало, поскольку дураков у нас хоть отбавляй. А господин Хасавов непременно присоединиться к нам и скажет что-то вроде: «Ну а я о чем! Выход из кризиса судебной системы на пути становления шариатского правосудия». Вот и будем вчетвером ответ держать. Но может быть, не будем экспериментировать?
Допускаю, что в стране с большей политической и нравственной культурой под профессиональной этикой адвоката следует понимать нечто более широкое, чем правила поведения при осуществлении профессиональной деятельности. Но ведь ясно же, как белый день, что не успеем мы согласиться с тем, что людей можно лишать адвокатского статуса за их «неправильные» убеждения, пристрастия, личные особенности или даже дурные поступки, не связанные с собственно профессиональной деятельностью, – бессонница обеспечена всем и сразу. Не заметим, как инициативу перехватят люди со специфическим пониманием добра и зла, и, вероятнее всего, отнюдь не из адвокатского сообщества. Ведь, как говаривал герой Антона Павловича Чехова, «живешь в таком климате, того гляди снег пойдет». Ну что тут поделаешь, не сложилось у нас толерантного отношения к ближнему, а желающих загнать всех в одно стойло – хоть отбавляй.
Сохраним равновесие
Негоже из-за единичных, частных случаев ставить под сомнение принцип, который позволяет нам до сего времени не только сохранять корпоративное единство, но и отстаивать свою профессиональную независимость.
В этом смысле совершенно солидарен с президентом Адвокатской палаты Ленинградской области А.Н. Денисовой (интервью в газете «Взгляд»): существующая в нашем сообществе дисциплинарная практика адекватна сложившейся ситуации и никаких оснований для ломки Кодекса нет. А речь, как ни крути, идет именно о его кардинальной ломке по самой принципиальной линии.
Еще более опасной представляется мне инициатива наделения полномочиями по возбуждению дисциплинарного производства в интересах деловой репутации адвокатуры Президента ФПА. Что, собственно говоря, случилось? Почему следует наделять этой прерогативой именно и исключительно президента ФПА? У нас что, обнаружились проблемы с пониманием того, «что такое хорошо, а что такое плохо» со стороны руководителей региональных палат? Может быть, Совет Адвокатской палаты Москвы, где практикует господин Хасавов, выступил в его защиту? Ни о чем подобном не слышал. Повторю однажды высказанную мной на страницах газеты мысль: ошибки, совершаемые отдельными людьми на локальном уровне исправимы и относительно малозначимы, поскольку не системны по определению, но ошибки, совершаемые первым лицом с исключительными полномочиями, фатальны для всей системы. Рискну высказаться более определенно. Я не представляю, чтобы кто-то смог «продавить» всех руководителей региональных палат разом, да так, чтобы атмосфера в корпорации кардинально поменялась. А вот с одним человеком «поработать» можно всегда. Да и где гарантия, что собственные представления «первого лица» будут всегда и полностью адекватны настроению нашего сообщества?
И еще одно. В адвокатском сообществе сложилось гарантирующее реализацию принципа самоуправления равновесие в части полномочий, которыми наделены руководители палат федерального и регионального уровня. Боюсь, что наделение президента ФПА дополнительными полномочиями по возбуждению дисциплинарного производства может это равновесие нарушить.
Дмитрий ТАЛАНТОВ,
президент АП Удмуртской Республики
