Политика гласности и демократизации советского общества, реформирование правовых институтов, распад СССР повлекли кардинальные изменения и в адвокатуре. По инерции продолжали существовать республиканские (краевые, областные) коллегии адвокатов с районными юридическими консультациями на местах, но уже заявляли о себе юридические кооперативы и фирмы, небезуспешно осваивавшие новые виды услуг, в которых остро нуждалось население и зарождавшееся предпринимательство. Как следствие, появились альтернативные коллегии адвокатов, которые создавались как бы «в пику» традиционным коллегиям. Противостояние между ними не шло во благо адвокатского сообщества, призванного решать общие задачи. Но при всех издержках появление новых форм юридического сервиса сыграло положительную роль в повышении уровня правовой защищенности граждан.
Принятое еще в советские времена Положение об адвокатуре не успевало за глубинными изменениями в адвокатской корпорации. За основу проекта закона об адвокатуре была взята, как видится, архитектура адвокатуры ФРГ. Насколько мне известно, иные законопроекты и замечания к правительственному законопроекту, в том числе от известных цивилистов и адвокатов, по большей части не были учтены, хотя во многих содержалось рациональное зерно.
Важность принятого в 2002 г. Закона об адвокатуре для дальнейшего укрепления и развития адвокатского сообщества неоспорима. В нем нашли отражение основополагающие принципы российской адвокатуры: законность, независимость, самоуправление, корпоративность, равноправие адвокатов.
Создание Федеральной палаты адвокатов РФ стало шагом к централизации и укреплению организационного единства российской адвокатуры. Ранее коллегии адвокатов на местах «варились в собственном соку», представительство интересов адвокатуры на федеральном уровне отсутствовало. Законом об адвокатуре определены полномочия ФПА и ее органов, и активная реализация этих полномочий предоставляет хорошие возможности как для защиты интересов адвокатуры, так и для решения проблем, жизненно важных для каждого адвоката.
Если создание ФПА как органа адвокатского самоуправления – несомненный прогресс, то создание в каждом субъекте Федерации адвокатской палаты представляется мне спорным. На первых порах это привело к дуализму в управлении на местах, поскольку республиканские (краевые, областные) коллегии адвокатов, объединявшие в советское время всех адвокатов в каждом регионе, были самыми крупными и сильными. Создание многочисленных коллегий, состоящих порой из нескольких адвокатов, на мой взгляд, тоже вряд ли можно назвать шагом вперед – вкупе с неограниченным образованием адвокатских кабинетов это привело к запуску разрушительных процессов внутри бывших традиционных коллегий адвокатов. Где-то с негативными тенденциями справились, где-то нет.
Более того, неясно, зачем нужно было ликвидировать городские и районные юридические консультации, являвшиеся местом оказания правовой помощи жителям города и района? В связи с этим, полагаю, стоит внести изменения в Закон об адвокатуре, вернув в районы и города юридические консультации как филиалы адвокатских образований (в первую очередь это касается крупных коллегий), где адвокаты могли бы работать в одном коллективе. В связи с этим, с моей точки зрения, стоило бы скорректировать положения ст. 24 Закона об адвокатуре, поименовав ее «Филиалы адвокатских образований» и указав, что юридическая консультация является одной из форм филиалов адвокатских образований. Пункты 6–8, 11 и 17 ст. 43 Закона в части, касающейся юридических консультаций, как мне видится, следует признать утратившими силу. Считаю, что это поможет вернуть принадлежащее изначально только адвокатуре наименование «юридическая консультация» – столь близкое и понятное нашим согражданам. Вопросы создания бюджетных адвокатских образований (полагаю, их можно указать как «адвокатские учреждения») можно выделить в другую статью Закона об адвокатуре.
Также считаю, что стоило бы на законодательном уровне разрешить деятельность межтерриториальных адвокатских палат. Мне кажется, необязательно иметь адвокатскую палату в каждом субъекте РФ – особенно там, где малое число адвокатов. В связи с этим целесообразно, например, объединить в одну межтерриториальную палату адвокатов нескольких субъектов Федерации, учитывая развитие цифровизации и опыт проведения заседаний советов палат и даже конференций адвокатов в дистанционном формате.
Помимо этого, представляется, что в Законе об адвокатуре стоило бы расширить перечень форм адвокатских образований. В частности, профессиональная деятельность адвокатов может осуществляться, к примеру, в рамках адвокатских гильдий, компаний, фирм, бюро, контор с правами юридических лиц, с возможностью нахождения их в собственности одного или нескольких адвокатов (партнеров), заключения с другими адвокатами договоров, аналогичных трудовым. При этом для конкретных видов адвокатских образований можно установить минимальное и максимальное число адвокатов, осуществляющих там профессиональную деятельность, а также ввести ограничение на создание филиалов в других регионах. Также, полагаю, стоит законодательно предусмотреть возможность для адвокатских образований заключать соглашения об оказании юридических услуг от их имени, а для их учредителей – получать доход, облагаемый по обычной ставке налога, и т.д.
Индивидуальную деятельность в рамках адвокатских кабинетов (офисов) следует разрешить только при наличии определенного адвокатского стажа (почему-то неуклонно снижаемого) и наличии в собственности адвоката нежилого помещения, используемого для размещения адвокатского кабинета (офиса), либо договора долгосрочной аренды нежилого помещения (не менее 10 лет) с регистрацией в Росреестре (к другим адвокатским образованиям, на мой взгляд, стоит предъявлять те же требования). Упоминание об адвокатских кабинетах в жилых помещениях из Закона, думаю, следует исключить. Такие строгости к адвокатам-«кабинетчикам», на мой взгляд, не излишние – при поступлении жалоб от доверителей многих из них бывает сложно отыскать.
Также представляется значимым принятие на внутрикорпоративном уровне стандарта о рабочем месте адвоката – не уверен, что практикуемые встречи с доверителями в кафе, парке, автомобиле и даже в коридорах суда из-за отсутствия собственного офиса способствуют росту авторитета адвокатской профессии. В таком стандарте стоит установить, что у каждого адвоката должен быть кабинет (на двоих, троих или большее число адвокатов), а также персональный стол. На мой взгляд, недопустимо, чтобы в адвокатском образовании, к примеру, был всего один кабинет с тремя столами на тридцать адвокатов.
Самый насущный вопрос для подавляющего большинства коллег – оплата участия в защите по назначению. Для решения данного вопроса, безусловно, предпринимаются определенные шаги, но проблема установления справедливой оплаты труда адвокатов, по моему мнению, остается актуальной.
Во-первых, уже давно предлагается передать бюджетные средства для расчетов с адвокатами в ведение Минюста России. Единый финансовый орган, на мой взгляд, позволит избежать длительных просрочек оплаты труда адвокатов. Каждый год повторяется одно и то же – нет денег, рассчитаться не можем, ждите. Госучреждения к концу года лихорадочно тратят остатки бюджетных ассигнований на что угодно, лишь бы их не урезали на следующий год, а адвокатам приходится месяцами выбивать, иной раз через суд, свои «кровно заработанные».
Во-вторых, на мой взгляд, стоит изменить действующую систему оплаты, перейдя к почасовой оплате и – как вариант – к фиксированной. Система оплаты за «трудодень», полагаю, требует корректировки. К примеру, один адвокат пришел на ознакомление с результатами экспертизы, затратив на это час с небольшим, а другой провел 6–8 часов в суде на рассмотрении дела и в итоге получит ту же сумму. Справедливо ли это? Думаю, нет. Поэтому достойная почасовая оплата могла бы устранить этот перекос. При этом при оплате должны учитываться и время следования адвоката от адвокатского образования к месту проведения следственно-судебных действий, и период ожидания начала этих действий.
Кроме того, по установленным нормам, на мой взгляд, должно оплачиваться время, затраченное адвокатом на посещение ИВС, СИЗО, правовые консультации подзащитного, не находящегося под стражей, написание ходатайств, жалоб и других документов по делу, выполнение других действий. Для этого стоило бы принять Инструкцию об оплате труда адвокатов. Представляется разумным, исходя из презумпции добросовестного отношения адвоката к профессиональным обязанностям, установить предельные нормативы по оплате труда, не связанного с непосредственным участием в следственно-судебных действиях. Разумеется, должна быть предусмотрена и возможность отказа в необоснованных выплатах. Кроме того, первичный контроль дознавателя, следователя и судьи, рассматривающих заявления адвокатов об оплате, никто не отменял – они также могут отказать в выплате при наличии оснований, причем эти отказы адвокаты могли бы обжаловать в установленном порядке.
Если почасовая оплата кажется усложненной, можно последовать практике фиксированной оплаты, распространенной в некоторых странах, – по конкретным категориям дел устанавливается фиксированная сумма оплаты. При продлении сроков расследования уголовного дела стоит, на мой взгляд, предусмотреть порядок повышения оплаты труда защитника по назначению; в судах можно оставить почасовую оплату, другие ситуации также регламентировать в Инструкции об оплате труда адвокатов. Также представляется необходимой ежегодная индексация оплаты труда адвокатов (в частности, Правительство РФ утвердило Постановление об индексации в 2022 г. размера вознаграждения адвоката, участвующего в уголовном деле по назначению дознавателя, следователя или суда, и внесении изменений в Положение о возмещении процессуальных издержек. – Прим ред.).
Еще один вопрос, волнующий адвокатов на местах, – налогообложение и социальное страхование. В нынешней экономической ситуации наивно ожидать особых преференций, но некоммерческий характер адвокатуры, подтвержденный решением Конституционного Суда РФ, все же дает повод для налоговых послаблений: почему предприниматели, работающие ради прибыли, платят по упрощенному налогообложению 6%, а адвокаты –13%, при этом получая порой мизерные суммы за участие в делах по назначению, и то не всегда вовремя?
Обделены адвокаты (впрочем, как и предприниматели, нотариусы, фермеры) в части пособий по социальному страхованию. Как известно, адвокаты вправе вступать в добровольное социальное страхование с уплатой взносов в фиксированном размере (около 4000 руб. в год). При этом в случае временной нетрудоспособности размер ежемесячного пособия ограничен МРОТ. На фоне пандемии ущемление прав адвокатов на господдержку и получение социальных выплат на тех же условиях, что и для граждан, работающих по трудовому договору, считаю неприемлемым. Многие адвокаты, особенно женщины детородного возраста и имеющие детей, согласны уплачивать добровольные взносы в ФСС от своих доходов в необходимых размерах, но быть при этом уверенными, что в случае временной нетрудоспособности они будут получать достойные пособия.
Насчет пенсионного обеспечения адвокатам следует озаботиться самим – для достойной жизни в старости есть негосударственные пенсионные фонды, депозитные вклады и т.д. Но все же возникает вопрос: почему адвокаты, достигшие пенсионного возраста, должны платить пенсионные взносы?
Хотелось бы обратить внимание и на следующий аспект – многие адвокатские образования в регионах размещаются в муниципальных помещениях. С удовлетворением мы узнали об успехе наших коллег по юридическому цеху – нотариусов. Речь идет о законе, которым нотариальным учреждениям разрешено в льготном порядке приватизировать занимаемые государственные и муниципальные нежилые помещения. Полагаю, Закон об адвокатуре стоит дополнить нормой следующего содержания: «Местные органы управления предоставляют адвокатским образованиям льготы по аренде помещений, находящихся в государственной или муниципальной собственности, по ставкам, предусмотренным для государственных и муниципальных учреждений». Это помогло бы адвокатским образованиям осуществлять уставную деятельность.
Еще одна актуальная проблема – кадровый вопрос в адвокатуре. Законом об адвокатуре введены ограничения на получение статуса адвоката, но, к сожалению, не предусмотрены ограничения для приема в адвокатуру лиц с погашенной судимостью за совершенные преступления (сам был очевидцем, как в соседнем регионе адвокатский статус получил бывший работник прокуратуры, который отбыл уголовное наказание за взятку). То же касается лиц, уволенных из правоохранительных органов по отрицательным мотивам.
Вопрос об адвокатской монополии с высокой долей вероятности в обозримом будущем, думаю, вряд ли будет решен. Несмотря на то что в судах порой встречаются «дельцы» с дипломами юристов, в то же время существуют множество юридических фирм и частных юристов, которые на высоком уровне предоставляют востребованные юридические услуги. Хотят ли они пополнить ряды адвокатуры, что мы можем им предложить – тема отдельного разговора, но закрыть доступ к правосудию мошенникам – забота прежде всего законодателя.
Валентин Распутин написал в свое время рассказ «Уроки французского» – поучительную историю о взаимоотношениях людей, о мудрости и милосердии. В последнее время российская адвокатура тоже получила своеобразные уроки.
Первый – «урок башкирского», суть которого в том, что, какими бы благими намерениями ни руководствовались коллеги, писать доносы в правоохранительные органы на товарищей по адвокатскому цеху – низко и подло. Вмешиваться в деятельность другой адвокатской палаты недопустимо, для этого в законе закреплены полномочия соответствующих органов адвокатуры. К чести башкирских адвокатов, они в подавляющем большинстве достойно повели себя и отстояли право самостоятельно решать свои внутренние вопросы. Чтобы нивелировать подобные ситуации, думаю, назрела необходимость установить на внутрикорпоративном уровне определенные ограничения, чтобы не допускать конфликтов интересов в управлении адвокатурой и распоряжении ее имущественными активами.
Второй урок – «урок украинского», который напомнил, что адвокатура вне политики и призвана оказывать квалифицированную юридическую помощь всем нуждающимся в ней – независимо от политических воззрений, религиозных убеждений, национальности и имущественной состоятельности. Мы, как граждане России, обязаны уважать законы своей страны, поддерживать усилия ее руководства, направленные на защиту интересов государства.
Российские адвокаты уже 20 лет живут по Закону, который дал адвокатуре новый импульс к развитию. Однако жизнь не стоит на месте и ставит перед корпорацией новые задачи и вызовы. Какой будет адвокатура завтра, зависит от каждого из нас. Дорогу осилит идущий, и пройти ее нам надо всем вместе. Уверен, что российская адвокатура займет достойное место в юридическом сообществе, залог тому – добросовестная, профессиональная работа во благо доверителей.
