Не каждое игнорирование выплат по кредиту – хищение

С интересом прочел в «АГ» заметку адвоката Екатерины Солодовниковой на тему: «Игнорирование выплат по кредиту при исчислении ущерба от банковского хищения: соответствие разъяснениям Верховного Суда РФ или объективное вменение?».

Проблема, поднятая в материале, однозначно является важной, но, на мой взгляд, ее решение вряд ли приблизит правоприменителя к решению задач, стоящих перед уголовным законодательством.

Задачами УК РФ являются охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя государства от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений (ч. 1 ст. 2).

Безусловно, защита денежных средств банка также относится к задачам уголовного законодательства, но это не означает, что каждое игнорирование очередных выплат по кредиту является банковским хищением.

В то же время одной из задач уголовного закона является охрана прав и свобод человека и гражданина. Согласно ч. 1 ст. 34 Конституции РФ каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. Как указано в ч. 2 ст. 35 Основного Закона, каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами.

К отношениям по кредитному договору применяются те же правила, что и к договору займа (п. 2 ст. 819 ГК). Согласно п. 1 ст. 807 Кодекса по договору займа одна сторона (заимодавец) передает или обязуется передать в собственность другой стороне (заемщику) денежные средства, а заемщик обязан возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа). То есть денежные средства, предоставленные заемщику банком или иной кредитной организацией, являются собственностью последнего.

Таким образом, права, свободы, а также собственность заемщика подлежат охране уголовным законом в неменьшей степени, чем права кредитора. Представляется, что, только опираясь на эту мысль, можно правильно разобраться в проблеме игнорирования выплат по кредиту при исчислении ущерба от банковского хищения.

На мой взгляд, проблема в другом, и, не решив ее, бессмысленно определять момент окончания преступления или размер ущерба. Дело в том, что при невыплате кредита возбуждаются уголовные дела по ст. 159 и 160 УК. Такой подход может привести к ситуации, в которой субъекты экономической деятельности все чаще начнут отказываться от данного инструмента, тогда как кредитование оказывает существенное положительное влияние на динамику потребления и ВВП¹.

Чтобы исключить квалификации по ст. 159, 160 УК при игнорировании выплат по кредиту, считаю необходимым задать четкий критерий, в соответствии с которым появится возможность точно определить наличие умысла на обман или злоупотребление доверием.

Стоит также иметь в виду, что 16 марта 2023 г. Банк России отменил Методические рекомендации от 28 ноября 2017 г. № 31-МР и принял новые Методические рекомендации по унификации подходов к формированию кредитными организациями отчетных данных и иной информации по отдельным предметным областям для представления в Банк России № 5-МР (далее – Рекомендации), в п. 42 Приложения № 3 которых содержится «Справочник целей кредитования». В указанном Справочнике приведен перечень, насчитывающий десятки позиций, – от приобретения земельного участка до погашения (рефинансирование) обязательств других заемщиков (полное или частичное) перед другими кредитными организациями (кроме жилищных ссуд).

Не берусь судить, насколько этот перечень является полным, но полагаю целесообразным руководствоваться им при определении наличия либо отсутствия в действиях заемщика признаков состава преступления, а также при игнорировании выплат по кредиту².

Чтобы достоверно установить наличие состава преступления при игнорировании выплат по кредиту, важно ввести взаимозависимость между целью его получения и фактическим использованием. Например, игнорирование выплат по кредиту можно рассматривать в качестве мошенничества только в том случае, если денежные средства, полученные для целей, указанных в Рекомендациях, реализовывались по другому назначению. Эта мера позволит правоприменителю в том числе точнее устанавливать умысел на хищение суммы выданного кредита.

Установление отсылочных положений в Уголовном кодексе, на мой взгляд, не станет чем-то новым для него. Например, ст. 228 УК не содержит определения того, что является наркотическими средствами, психотропными веществами, – эта функция возложена на Федеральный закон от 8 января 1998 г. № 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» и Постановление Правительства РФ от 30 июня 1998 г. № 681 «Об утверждении перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации».

Таким образом, если лицо заключило кредитный договор под определенные цели и вследствие не зависящих от него экономических внешних факторов или в результате его действий, но в связи с тем, что данное лицо не могло предвидеть наступление негативных последствий, вынуждено игнорировать выплаты по кредиту, такое деяние не может квалифицироваться как преступление.

Проблема, поднятая Е. Солодовниковой, сводится к определению момента окончания хищения денежных средств банка, хотя гораздо важнее, на мой взгляд, определение наличия состава преступления в каждом конкретном случае (наличие или отсутствие умысла на хищение). Судя по содержанию материала, автор в целом поддерживает позиции, изложенные в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» (далее – Постановление Пленума ВС № 48) (наличие умысла доказывается противоправными действиями в момент получения кредита), за исключением выводов, касающихся момента окончания преступления. Однако в действительности обман банка при получении кредита не всегда связан с умыслом на хищение (противоправное безвозмездное изъятие) денежных средств – он может быть совершен лишь с целью получить кредит с последующей уплатой как тела долга, так и процентов по нему. В этом случае о составах преступлений по ст. 159, 159.1 и 160 УК, думается, речи не идет.

С точки зрения гуманизации уголовного законодательства необходим более тщательный анализ каждой конкретной ситуации на этапе проведения проверки в порядке ст. 144 и 145 УПК РФ, а искусственный перенос момента окончания хищения безналичных денежных средств представляется не системным подходом к решению проблемы избыточного вменения, а скорее неким «костыликом».

Очевидно, что правильное установление умысла на банковское хищение определит и размер хищения. Так, если субъект намеревался похитить 1,1 млн руб. и с этой целью обратился в банк, предоставив заведомо ложные сведения для получения кредита, то последующее возвращение им части похищенного в виде ежемесячных платежей по кредитному договору, на мой взгляд, не должно влиять на размер инкриминируемой суммы хищения.

Таким образом, считаю, что в случае доказанности умысла заемщика на совершение хищения денежных средств путем предоставления банку заведомо ложных и (или) недостоверных сведений момент окончания преступления правильно определен Постановлением Пленума ВС № 48 и корректировки не требует.