Неявное нарушение?

Нередко в юридической практике мне приходится сталкиваться с проблемными и в то же время интересными с правовой точки зрения ситуациями, не получающими широкой огласки. Рассказы о таких случаях представляются познавательными. И дело не в судебных победах или поражениях, а в выявлении проблем правового регулирования и правоприменительной практики.

В данной публикации речь пойдет о таможенных проверках организаций, не участвующих во внешнеэкономической деятельности. Казалось бы, с чего вдруг таким организациям ждать проверок таможенных органов? Но особенности таможенных правоотношений и законодательства в области таможенного дела таковы, что такие проверки – не редкость.

Приведу две в некоторой степени схожие истории из практики нашего адвокатского бюро, демонстрирующие их правовую сложность и неприятные последствия результатов таможенных проверок. Ситуаций может быть значительно больше, и все со своими нюансами, поэтому детали важны, но даже если обратить внимание на общие тенденции (особенно в оценке виновности юридических лиц в совершении правонарушений, доказывании и оценке доказательств, сложностях реализации предусмотренных законом прав), анализ конкретных примеров вполне может быть полезным.

Ситуация первая. Согласно ч. 1 ст. 2 Федерального закона от 19 июля 2007 г. № 196-ФЗ «О ломбардах» ломбард – это специализированная коммерческая организация, основными видами деятельности которой являются предоставление краткосрочных займов гражданам и хранение вещей. Cубъектом таможенных правоотношений ломбард не является.

24 декабря 2020 г. по материалам таможенного органа Химкинским городским судом Московской области компания Л. (ломбард) была привлечена к административной ответственности по ст. 16.21 КоАП РФ (незаконные пользование товарами, их приобретение, хранение либо транспортировка). Компании, не подтвердившей фактов декларирования товаров, признанных предметами административного правонарушения, было назначено наказание в виде штрафа с применением ч. 2.2 ст. 4.1 КоАП в размере 1 млн руб., без конфискации соответствующих товаров. Согласно постановлению суда, товары, явившиеся предметом правонарушения (наручные часы и ювелирное изделие (серьги), общим количеством 9 изд.), должны быть выданы законному владельцу после совершения необходимых таможенных операций.

Согласно протоколу об административном правонарушении, компания Л., «являясь участником гражданско-правовых отношений с 2016 г., не могла не знать, что по смыслу требований законодательства о ломбардной деятельности на залоговое хранение ломбардами должны приниматься товары, находящиеся на законных основаниях у заемщика или поклажедателя, в том числе законно ввезенные на таможенную территорию ЕАЭС, что должно подтверждаться предоставлением таможенной декларации». Данная цитата была дословно перенесена в постановление суда. В целом это и есть все доказательство виновности компании Л. в совершении правонарушения.

О проблемах объективного вменения, применяемого в отношении юрлиц благодаря конструкции виновности юридического лица, содержащейся в ч. 2 ст. 2.1 КоАП, я писал неоднократно. Приведенная ситуация является очередным доказательством необходимости изменения этой конструкции – перехода к комплексному подходу доказывания виновности юридических лиц в совершении административных правонарушений с учетом вины конкретных физических лиц, действующих от имени юридического лица.

В то же время, если бы таможенный орган более тщательно выяснял все необходимые обстоятельства, предусмотренные ст. 26.1 КоАП, а суд, в свою очередь, оценивал все доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном исследовании всех установленных обстоятельств дела в совокупности, как требует ст. 26.11 Кодекса, не стоит исключать, что даже при имеющейся конструкции вины юридического лица в КоАП результаты производства по делу могли быть другими. А ведь фактические обстоятельства дела и существующие доказательства, если внимательно к ним относиться, опровергают позицию таможенного органа и выводы суда.

Так, при опросах в качестве свидетелей в рамках расследования дела об административном правонарушении лица, которые передавали компании Л. на хранение товары, впоследствии признанные предметами административного правонарушения, поясняли, что часы были им подарены родственниками несколько лет назад (от 5 до 12), приобретались в Москве и чеки на них не сохранились; серьги получены от знакомого в счет гарантий одолженной ему суммы.

Кроме того:

• законодательством не установлена обязанность хранения физлицами документов, подтверждающих таможенное декларирование товаров иностранного происхождения, а согласно п. 5 ст. 10 ГК РФ, презюмируется добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий. Учитывая это, оснований не доверять клиентам у ломбарда не было;
• по письменным запросам лиц, осуществляющих оптовую и розничную реализацию товаров иностранного производства, в соответствии с приказом Федеральной таможенной службы РФ (далее – ФТС) от 31 октября 2007 г. № 1347 «О порядке получения лицами сведений о выпуске товаров, ввезенных на таможенную территорию Российской Федерации» можно было получить в таможенных органах сведения о выпуске товаров, ввезенных на таможенную территорию (в настоящее время указанный приказ утратил силу. – прим. мое. – П. С.), однако при направлении запроса в ФТС по установленной форме обязательно нужно сообщать номера таможенных деклараций. В силу объективных причин компания Л. не располагала информацией о номерах таможенных деклараций и, соответственно, не имела возможности проверить факты таможенного декларирования товаров;
• как следует из п. 3 ст. 2 Закона о ломбардах, компания Л. вправе ежедневно с 8 до 20 час. по местному времени принимать в залог и на хранение движимые вещи (движимое имущество), принадлежащие заемщику или поклажедателю и предназначенные для личного потребления, за исключением вещей, изъятых из оборота, а также на оборот которых законодательством РФ установлены соответствующие ограничения. Нормы Закона о ломбардах и ГК не ограничивают прием на хранение иностранных товаров и не устанавливают порядок такого приема;
• таможенным органом не установлены индивидуальные условия ввоза и качество наручных часов, а также иные критерии, непосредственно влияющие на стоимость данных предметов, а следовательно – влекущие необходимость их декларирования¹;
• согласно ч. 1 ст. 14 ТК ЕАЭС товары, ввозимые на таможенную территорию Союза, находятся под таможенным контролем с момента пересечения таможенной границы ЕАЭС, однако таможенным органом такой момент не определен и, соответственно, не установлено, являются ли изъятые товары товарами, находящимися под таможенным контролем и подлежащими таможенному декларированию.

Если факт нахождения товаров под таможенным контролем не установлен, то:

• изъятые таможенным органом товары не могут являться предметом административного правонарушения. Соответственно, принятие решений таможенным органом в отношении этих товаров выходит за рамки его компетенции, установленные положениями ст. 254 Федерального закона от 3 августа 2018 г. № 289-ФЗ «О таможенном регулировании в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» и ст. 351 ТК ЕАЭС;
• изъятие товаров не основано на положениях действующего законодательства и осуществлено в нарушение ст. 27.10 КоАП.

В итоге многие обстоятельства так и остались «незамеченными». Хранение указанных товаров признано незаконным, а компания Л. привлечена к ответственности по ст. 16.21 КоАП.

Пример компании Л. показательный. С такой проблемой может столкнуться любой ломбард, на хранении у которого находятся иностранные товары. И сложности для ломбардов в таких ситуациях, как правило, не ограничиваются привлечением к административной ответственности. К этому добавляются трудности последующего получения товаров с проведением в установленном порядке таможенных операций – таможенного декларирования и выпуска. Но это уже отдельная история, которая может иметь различные нюансы и зависеть от конкретных ситуаций, а также от характеристик товара. Отчасти в следующем примере будет затронута и эта проблема.

Ситуация вторая. Компания Ф. находится на специальном учете юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, осуществляющих операции с драгметаллами и драгоценными камнями в соответствии с Постановлением Правительства РФ от 1 октября 2015 г. № 1052 «О ведении специального учета юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, осуществляющих операции с драгоценными металлами и драгоценными камнями». Субъектом таможенных правоотношений компания Ф. не является.

12 апреля 2018 г. в отношении компании было вынесено решение о проведении выездной таможенной проверки. В этот же день таможенным органом изъято порядка 8 000 единиц ювелирных изделий.

В результате таможенной проверки, в нарушение ст. 333 ТК ЕАЭС длившейся три года и три месяца, таможенный орган составил акт, в котором сделал вывод, что факт помещения под таможенную процедуру товаров не подтвержден, принято решение о признании данных товаров незаконно перемещенными через таможенную границу ЕАЭС.

Согласно п. 25 ч. 1 ст. 2 ТК ЕАЭС незаконным перемещением товаров через таможенную границу является перемещение через таможенную границу вне установленных мест или в неустановленное время работы таможенных органов в этих местах, либо с сокрытием товаров от таможенного контроля, либо с недостоверным декларированием или недекларированием, либо с использованием документов, содержащих недостоверные сведения о товарах, и (или) с использованием поддельных либо относящихся к другим товарам средств идентификации.

Очевидно, что одних предположений о незаконности перемещения товаров через таможенную границу ЕАЭС с нарушением требований ТК ЕАЭС и их недекларировании недостаточно. Кроме того, при «установлении» таможенным органом незаконности перемещения товаров через таможенную границу и, соответственно, незаконного хранения дело об административном правонарушении по ст. 16.21 КоАП или уголовные дела по ст. 226.1 или 194 УК РФ не возбуждались – действительно, составы административного правонарушения и преступлений здесь отсутствуют.

Однако, завершив проверку и выждав после этого определенный ч. 7 ст. 318 Закона о таможенном регулировании минимальный срок (один месяц) для декларирования товаров, которые были изъяты, таможенный орган обратился в арбитражный суд с заявлением об обращении ювелирных изделий в федеральную собственность и просил передать товары в Гохран России при Министерстве финансов РФ для распоряжения. В заявлении об обращении товаров в федеральную собственность отмечалось, что компания Ф. не воспользовалась своими правами осуществить таможенное декларирование товаров в соответствии со ст. 104 Закона о таможенном регулировании.

Вместе с тем таможенный орган не принял во внимание следующие обстоятельства.

Во-первых, компания Ф. находится на специальном учете юрлиц и индивидуальных предпринимателей, осуществляющих операции с драгметаллами и драгоценными камнями; является добросовестным приобретателем и собственником товаров, которые таможенный орган просит обратить в федеральную собственность, и приобретала данные товары на внутреннем рынке РФ у российских поставщиков, не являющихся субъектами ВЭД и осуществляющих деятельность исключительно в России, что подтверждается документально.

Во-вторых, возможность изъятия товара у добросовестного собственника допускается в случае доказанности его осведомленности о незаконности ввоза приобретенного им товара на территорию ЕАЭС². В рассматриваемой ситуации при приобретении товаров на территории России компания Ф. не только не знала, но и не могла знать о незаконности их ввоза на таможенную территорию ЕАЭС. Более того, исследовав часть товаров, эксперты обнаружили на них клейма государственной инспекции пробирного надзора, что, напротив, свидетельствует о законности нахождения данных товаров в обороте на территории России.

Учитывая это, несложно прийти к выводу, что таможенный орган не может доказать наличие оснований для применения положений ТК ЕАЭС и Закона о таможенном регулировании (ч. 13 ст. 318, ст. 323) об изъятии товаров и их обращении в федеральную собственность.

Несмотря на изложенное, по завершении таможенной проверки компания Ф. выразила готовность задекларировать товары и не оспаривать решения таможенного органа, полагая, что такие действия пусть и дорого обойдутся, но помогут быстрее решить проблему. Однако возможности реализовать права, предусмотренные положениями ст. 318 Закона о таможенном регулировании, и осуществить декларирование в соответствии со ст. 104 ТК ЕАЭС компания также не имела, что подтверждают следующие факты:

• компания неоднократно письменно информировала таможенный орган о намерении задекларировать товары и предпринимала все возможные меры для этого, но в соответствии с п. 8 Положения о ввозе на таможенную территорию Евразийского экономического союза и вывозе с таможенной территории Евразийского экономического союза драгоценных металлов и сырьевых товаров, содержащих драгоценные металлы,³ выпуск товаров для внутреннего потребления может быть осуществлен только при предоставлении таможенному органу акта государственного контроля. Получение данного акта на незаконно ввезенные (по мнению таможенного органа) товары при отсутствии внешнеторгового контракта или документа о намерениях и при наличии только внутреннего договора купли-продажи невозможно;
• компания Ф. не могла подать таможенную декларацию ни в письменной, ни в электронной форме. В письменной форме положения ст. 104 ТК ЕАЭС не предусматривают подачу таможенной декларации в изложенной ситуации, а в электронной форме таможенную декларацию в соответствии с положениями Решения Комиссии Таможенного союза от 20 мая 2010 г. № 257 «О форме декларации на товары и порядке ее заполнения» не позволяют использовать при взаимодействии с таможенными органами программные средства, поскольку отсутствует акт госконтроля, который невозможно получить в Федеральной пробирной палате по причине отсутствия внешнеторгового контракта, которого не может быть у компании Ф., так как общество приобретало товар на внутреннем рынке⁴;
• на запрос компании, направленный в Минфин, был получен ответ, разъясняющий, что для помещения товаров под таможенную процедуру выпуска для внутреннего потребления компании-заявителю требуется представить копию внешнеторгового контракта и спецификацию на товары, содержащие драгметаллы, с указанием полного ассортимента товаров, их количества и массы.

Очевидно, осознавая проблему, Минфин сообщил, что в настоящее время проводится работа по внесению в Правила изменений, предусматривающих возможность оформления актов госконтроля на товары, таможенное декларирование которых осуществляется в соответствии со ст. 104 и 318 Закона о таможенном регулировании.

Таким образом, компания Ф., которая в соответствии с законодательством приобрела иностранные товары на территории России, более пяти лет не может забрать их у таможенного органа, так как тот считает их незаконно перемещенными через таможенную границу ЕАЭС и, соответственно, незаконно хранящимися у собственника и требует обратить их в федеральную собственность.

Завершу эти истории резюме, которое может быть полезным организациям или индивидуальным предпринимателям, не участвующим в ВЭД, но в обороте которых находятся товары иностранного производства.

Во-первых, если у данных лиц отсутствуют таможенные декларации на такие товары и они никак не могут подтвердить законность их перемещения через таможенную границу ЕАЭС, возможны таможенные проверки и высок риск привлечения этих организаций и индивидуальных предпринимателей к ответственности по ст. 16.21 КоАП. При этом практика применения действующей редакции ч. 2 ст. 2.1 Кодекса, согласно которой «юридическое лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых настоящим Кодексом или законами субъекта Российской Федерации предусмотрена административная ответственность, но данным лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению», фактически свидетельствует об объективном вменении.

Срок давности привлечения к административной ответственности – два года со дня совершения правонарушения или со дня его обнаружения (при длящемся нарушении).

Во избежание привлечения к административной ответственности при принятии таких товаров в оборот целесообразно предпринять все возможные меры по проверке законности их перемещения через таможенную границу ЕАЭС и иметь документальное подтверждение этого.

Во-вторых, если в результате рассмотрения дел об административных правонарушениях товары, признанные незаконно перемещенными и подлежащими декларированию, не были конфискованы судом и принято решение об их возврате, они должны быть помещены на временное хранение не позднее 10 календарных дней со дня, следующего за днем вступления в силу решения суда или уполномоченного органа (должностного лица) о привлечении к ответственности (п. 4 ст. 98 ТК ЕАЭС). Важно учитывать, что, если в отношении товаров, подлежащих возврату, до истечения указанного срока подана таможенная декларация, их помещение на временное хранение не осуществляется.

Товары, не помещенные на временное хранение в указанный срок, таможенный орган задержит в соответствии с гл. 51 ТК ЕАЭС (п. 5 ст. 98 ТК ЕАЭС). Согласно п. 1 ст. 380 ТК ЕАЭС задержанные товары и документы на них будут храниться таможенными органами в течение 30 календарных дней. Если в этот срок они не будут задекларированы, на основании ст. 318 Закона о таможенном регулировании таможенный орган примет меры для их обращения в установленном порядке в федеральную собственность.

Здесь стоит обратить внимание, что при принятии мер по декларированию таких товаров есть риск или невозможности их задекларировать по техническим причинам, о которых указывалось ранее, или получения отказа в выпуске ввиду отсутствия необходимых документов (в зависимости от категории товаров). Но даже если так, все же целесообразно приложить все усилия для своевременной подачи таможенной декларации независимо от ожидаемого результата, учитывая действующее законодательство и существующие возможности.

Наличие обращений в компетентные органы о получении требуемых документов для декларирования, зафиксированный факт подачи таможенной декларации (или попытки ее подачи), пусть и с последующим отказом в выпуске, могут упростить защиту законных интересов владельца товаров в вероятном в дальнейшем судебном процессе по обращению этих товаров в федеральную собственность. Да и над вопросом законности отказа в выпуске в ряде случаев при таком алгоритме еще можно будет подумать.

В заключение добавлю, что защита законных интересов компаний Л. и Ф продолжается. Так, дело компании Ф. находится в суде первой инстанции второй год…