Проверка сообщения о преступлении: в поисках утраченного времени

Положения нормативного правового акта порой сформулированы таким образом, что некоторые ситуации, являющиеся следствием определенной комбинации действий участников правоотношения, уже не могут адекватно регулироваться исходными нормами, а специальные нормы для таких случаев отсутствуют. Пример – дополнительная доследственная проверка, проблемные аспекты которой предлагаем обсудить.

Порядок рассмотрения сообщения о преступлении, а также виды решений, принимаемых по его результатам, определены ст. 144 и 145 УПК РФ. Кодексом установлен предельный срок проведения доследственной проверки – 30 суток, по истечении которого должностное лицо обязано принять процессуальное решение. Вместе с тем УПК предусматривает возможность отмены такого решения, что влечет проведение дополнительной проверки. Однако специальные положения, посвященные ее регулированию, – в частности, устанавливающие количество возможных отмен принятого решения, а также сроки проведения дополнительной проверки, – в законе отсутствуют.

Это приводит к тому, что к порядку дополнительной доследственной проверки применяются положения ст. 144 УПК, причем должностные лица органов дознания, следствия и прокуратуры толкуют их буквально, полагая, что срок дополнительной проверки также ограничен 30 сутками, а решения об отмене постановления об отказе в возбуждении уголовного дела могут выноситься бесчисленное количество раз, поскольку ограничения на этот счет УПК прямо не установлены. При таком подходе проверка сообщения о преступлении может проводиться неограниченное время.

Однако использование систематического, телеологического и исторического способов толкования ст. 144 Кодекса дает основания для иных выводов. Очевидно, что, ограничивая доследственную проверку определенным сроком, законодатель пытался защитить права лиц, в отношении которых было совершено преступление, от волокиты, а то и противоправного бездействия лиц, уполномоченных проверять сообщения о преступлениях. Нельзя забывать и о сроках давности, составляющих для преступлений небольшой тяжести всего два года. В связи с этим наличие нормы, устанавливающей предельный срок продления периода доследственной проверки, свидетельствует о том, что УПК не подразумевает ее «не очерченный временными рамками» характер.

Отметим, что независимо от способов толкования УПК в части сроков доследственной проверки действующие положения Кодекса не позволяют обеспечить должное качество проверки, а также баланс интересов заинтересованных лиц.

Так, при решении вопроса о возбуждении уголовного дела (отказе в его возбуждении) нередко сталкиваются интересы должностных лиц правоохранительных органов, проводящих проверку и уполномоченных принимать соответствующее решение, и потерпевших. Желание последних понятно – чтобы виновные были привлечены к уголовной ответственности, чему неизбежно предшествует принятие решения о возбуждении уголовного дела. Однако далеко не всегда данному желанию корреспондирует настрой правоохранителей, что зачастую обусловлено потенциальными сложностями доказывания вины лиц, совершивших преступление, и, как следствие, – последующими проблемами при направлении дела в суд. При этом УПК не предусмотрено такое основание для отказа в возбуждении уголовного дела, как «проблематичность расследования», поэтому необоснованный отказ в возбуждении дела при наличии повода и основания, предопределенный подобной мотивацией, грубо нарушает как уголовно-процессуальные, так и конституционные права потерпевших.

В указанном «конфликте интересов» заявитель выступает в «слабой позиции», поскольку «по ту сторону баррикад» находится представитель государства с присущими ему властными полномочиями. Вполне понятно, что отсутствие намерения возбуждать уголовное дело и наличие в законе «лазейки» для потенциально бесконечного вынесения «отказных» постановлений могут приводить (и приводят) к серьезному злоупотреблению правом: доходит до того, что оперуполномоченный, не проводя проверку по существу, формально направляет запросы в различные организации и ждет ответы на них, чтобы затем направить новые запросы, создавая тем самым видимость процесса установления обстоятельств произошедшего. Сопровождается такая «доследственная проверка» систематическим вынесением необоснованных (не содержащих анализа известных (установленных) фактических обстоятельств) постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, отменяемых надзирающим органом при наличии жалобы заявителя. Такая ситуация может длиться годами. Встречаются и случаи, когда в промежутках между отменой постановления об отказе в возбуждении дела и вынесением нового проверочные мероприятия вовсе не проводятся. В результате лицо, потерпевшее от преступления, не получает законного и обоснованного решения по результатам проверки доводов его заявления.

Установлению баланса интересов и обеспечению законности при проведении дополнительной доследственной проверки в условиях регулирования порядка ее проведения правилами, диктуемыми сложившейся правоприменительной практикой, мог бы способствовать эффективный судебный контроль. Однако (по крайней мере, в ряде субъектов РФ) обжалование бездействия должностных лиц, проводящих доследственную проверку, в порядке ст. 125 УПК не позволяет достичь названных целей.

Представляется, что это обусловлено рядом взаимосвязанных обстоятельств.

Во-первых, расширительным толкованием судами абз. 4 п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. № 1 «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», согласно которому «при проверке законности и обоснованности решений и действий (бездействия) дознавателя, следователя <…> судья не должен предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по существу уголовного дела. В частности, судья не вправе делать выводы о фактических обстоятельствах дела, об оценке доказательств и квалификации деяния».

Во-вторых, ориентированием суда на формальные критерии при оценке законности обжалуемых действий (бездействия) в ущерб их содержательному анализу.

В-третьих, нежеланием судов давать негативную оценку деятельности должностных лиц органов, осуществляющих проверку сообщения о преступлении, и прокуратуры (признание бездействия при проведении доследственной проверки незаконным свидетельствует о наличии недостатков в деятельности прокуратуры как надзорного органа) без острой необходимости.

Практика показывает, что суды зачастую не оценивают проведенные проверочные мероприятия с точки зрения их объема в контексте совокупного срока проверки сообщения о преступлении, а также их необходимости и целесообразности для установления достаточных данных, указывающих на признаки преступления. Достаточным для отказа в признании бездействия должностных лиц незаконным является факт проведения каких-либо мероприятий в рамках дополнительной доследственной проверки (например, направление запросов, повторное получение объяснений) и своевременное вынесение решений по ее итогам (в течение 30 суток), причем неважно, сколько месяцев (или лет) прошло с момента подачи заявления о преступлении. Очевидно, что такой судебный контроль фактически узаконивает формальный подход к проверке сообщения о преступлении. Результатом данного подхода становится систематическое вынесение необоснованных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела в случаях, когда это выгодно правоохранительным органам.

Сложившаяся ситуация, на наш взгляд, обусловлена тем, что модель доследственной проверки, установленная в УПК, в части сроков не вполне адекватна действительности. Практика показывает, что за 30 суток не всегда можно сделать достоверный вывод о наличии в деянии признаков состава преступления. В частности, нередко для установления обстоятельств произошедшего необходимо направить запросы в госорганы или организации, и ответы на них порой поступают позднее, чем спустя 30 суток с момента подачи потерпевшим заявления о преступлении. Кроме того, в ряде случаев невозможно сделать вывод о наличии признаков преступления без судебной экспертизы или иного исследования, возможность проведения которых предусмотрена
ч. 1 ст. 144 УПК (например, для установления факта причинения вреда здоровью). При этом в законе указано, что должностное лицо, проверяющее сообщение о преступлении, вправе получить заключение эксперта в разумный срок.

Использование оценочного понятия для определения срока, до истечения которого может быть получено заключение эксперта, подразумевает, что производство экспертизы может превышать 30 суток, что делает невозможным принятие законного и обоснованного решения по результатам доследственной проверки в установленный УПК срок. При таких обстоятельствах неизбежно вынесение постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в условиях, когда все проверочные мероприятия, необходимые для формулирования вывода о наличии (отсутствии) в деянии признаков преступления, не были проведены. Такое постановление обречено на отмену.

Обозначенный законодательный изъян и продиктованная им практика преждевременных отказов в возбуждении уголовного дела негативно влияют на отечественную доследственную проверку в целом. Наличие не предусмотренных законом случаев вынесения преждевременных «отказных» постановлений приводит к трансформации правосознания правоприменителя: поскольку в определенных ситуациях вынесение отказных постановлений, заведомо подлежащих отмене, является неизбежным (что влечет вывод о том, что вынесение подобных постановлений объективно возможно), а перечень таких ситуаций нормативно не закреплен, лица, проводящие доследственную проверку, считают допустимым вынесение соответствующих постановлений и без крайней необходимости. Это приводит к злоупотреблению правом со стороны правоприменителя – вплоть до вынесения заведомо незаконных и необоснованных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела в течение многих лет, то есть обусловливает сложившуюся практику, когда проверка сообщения о преступлении не имеет конкретных сроков.

Решить проблему, на наш взгляд, можно только внесением поправок в УПК. При этом можно говорить о двух принципиально разных подходах к изменению процессуального законодательства. Первый предполагает кардинальное реформирование института доследственной проверки. В этом контексте представляется полезным опыт государств со схожей правовой системой. Например, во Франции в связи с получением информации о преступлении полиция производит дознание, которое по сравнению с российской доследственной проверкой имеет несколько иную правовую природу: целями дознания являются быстрое раскрытие преступления, розыск подозреваемых и производство неотложных следственных действий; при его производстве полиция обладает широкими полномочиями, включая применение мер процессуального принуждения при наличии законных оснований¹.

Германская модель уголовного судопроизводства характеризуется отсутствием стадии возбуждения уголовного дела: при наличии поводов (заявление частных лиц, сообщения полиции и иные) и так называемого простого подозрения в совершении преступления проводятся следственные действия, что означает начало производства по уголовному делу².

Данный подход подразумевает внесение существенных изменений в УПК, переработку многих уголовно-процессуальных институтов в силу системности положений закона. В связи с этим рассмотрим подробнее второй подход, предполагающий решение проблемы определения конечных сроков проведения доследственной проверки за счет «точечных» изменений норм Кодекса. Так, исходя из того, что нередко 30 суток для проведения всех проверочных мероприятий, а также получения экспертного заключения не хватает, в научной литературе некоторые авторы предлагают увеличить предельный срок доследственной проверки. Вместе с тем единства мнений относительно того, каким должен быть этот срок, не наблюдается.

Например, существует точка зрения, согласно которой сроки доследственной проверки могут продлеваться неограниченно³. Данная позиция, на наш взгляд, представляется спорной, поскольку при таком подходе размывается грань между проверкой сообщения о преступлении и предварительным следствием. Вместе с тем согласно закону на этапе предварительной проверки требуется установить лишь достаточные данные, указывающие на признаки преступления, а не все обстоятельства, входящие в предмет доказывания по уголовному делу.

Некоторые авторы видят решение проблемы в ограничении проверки «разумным сроком»⁴. Подобное предложение, по нашему мнению, также не лишено недостатков, поскольку отказ от четких сроков проверки поставит потерпевших в положение, максимально уязвимое к злоупотреблениям со стороны правоохранительных органов, и не поможет решению проблемы незаконного отказа в возбуждении уголовного дела.

Более взвешенной представляется позиция о возможности продления срока доследственной проверки до 90 суток⁵. Однако при формулировании данного предложения учитывается только проблематичность принятия законного и обоснованного решения по итогам рассмотрения сообщения о преступлении в 30-дневный срок, и, – как в случае ограничения предварительной проверки «разумным сроком», – не учитывается, что постановления об отказе в возбуждении уголовного дела могут выноситься и по причине нежелания правоохранителей возбуждать уголовное дело в принципе.

Таким образом, считаем, что одним лишь увеличением предельного срока доследственной проверки проблему не решить, так как по его истечении все равно может быть принято заведомо незаконное и необоснованное постановление об отказе в возбуждении дела. И что за этим последует: потенциально неограниченное количество дополнительных проверок? Следовательно, задача состоит в том, чтобы не только предусмотреть в УПК адекватные сроки проверки сообщения о преступлении, но и максимально затруднить возможность запуска круговорота «вынесение заведомо незаконного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела – отмена постановления – проведение дополнительной проверки – вынесение заведомо незаконного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела».

Для решения этой задачи целесообразно дополнить УПК рядом положений.

Первое: при необходимости получения ответов на запросы о предоставлении документов и (или) информации, завершения производства исследований и (или) судебных экспертиз срок проверки сообщения о преступлении может быть продлен руководителем следственного органа по ходатайству следователя либо прокурором по ходатайству дознавателя до 60 суток с обязательным указанием на конкретные, фактические обстоятельства, послужившие основанием для такого продления. «В исключительных случаях, при необходимости проведения строительных, бухгалтерских, финансово-аналитических, компьютерных, а также иных судебных экспертиз, на производство которых требуется продолжительное время, срок проверки сообщения о преступлении может быть продлен прокурором субъекта РФ и приравненным к нему военным прокурором и их заместителями до 90 суток»⁶.

Второе: после отмены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела материалы направляются для дополнительной проверки, срок которой не может превышать 30 суток.

Третье: второе постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенное по итогам рассмотрения сообщения о преступлении, утверждается руководителем следственного органа по субъекту РФ или начальником органа дознания по субъекту Федерации; третье и последующие – председателем СКР, руководителем следственного органа соответствующего федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти) либо руководителем соответствующего федерального органа дознания.

Четвертое: если сообщение о преступлении проверял орган дознания, и в связи с обнаружением признаков преступления материал был передан в следственный орган для принятия решения о возбуждении уголовного дела, дальнейшая проверка проводится следователями следственного органа. В случае несогласия с передачей сообщения о преступлении в следственный орган его руководитель направляет материал проверки прокурору для определения подследственности. Сообщение о преступлении может быть передано обратно в орган дознания только на основании постановления прокурора об определении подследственности.

Думаем, для формулирования в подавляющем большинстве случаев вывода о наличии (отсутствии) данных, указывающих на признаки преступления, 90 суток достаточно. Если соответствующие данные установлены, уголовное дело возбуждается и расследуется в установленном порядке. При этом если в процессе расследования выяснится, что состав преступления в действиях лиц, причастных к событию потенциального преступления, отсутствует, УПК предусмотрена возможность прекращения дела.

Отмена постановления об отказе в возбуждении уголовного дела будет осуществляться в ситуациях, когда установленным при предварительной проверке фактическим обстоятельствам дана неверная правовая оценка, либо в экстраординарных случаях, когда по каким-либо причинам все необходимые обстоятельства за 90 суток не установлены. Последующее вынесение постановлений об отказе в возбуждении дела будет осложнено необходимостью их утверждения на уровне регионального или федерального руководства, что, полагаем, позволит существенно сократить количество заведомо незаконных и необоснованных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела и, как следствие, будет способствовать торжеству законности на этапе возбуждения уголовного дела.