Гк рф: взгляд из нидерландов

Рут ван дер Пол / Mr. Ruth van de rPol (Нидерланды), магистр права, судья суда апелляционной инстанции Арнхем-Леуваарден, секция гражданского права

В настоящей статье рассматриваются фундаментальные принципы российского Гражданского кодекса, их соответствие условиям переходной российской экономики, а также сравниваются базовые черты российского и нидерландского гражданского права.

Разработка Гражданского кодекса современной России
В начале 1990-х гг., сразу после распада Советского Союза, Россия стояла на пороге масштабных политических и экономических реформ. Экономику страны необходимо было преобразовать из стагнирующей плановой в рыночную, одной из черт которой в числе прочего является принцип свободы договора. Естественно, широта выбора, предлагаемого рыночной экономикой ее участникам, может быть гарантирована только в стабильной и предсказуемой юридической среде. Существовавшие законы гражданского права, основанные на государственной собственности и государственном планировании, устарели, в то время как второпях подготовленные законы в отношении собственности, корпораций и т.д. были далеки от совершенства.

Это обстоятельство стало причиной того, что Российская Федерация разработала новый Гражданский кодекс (ГК РФ) высочайшего качества и за удивительно короткий период времени. Его главной целью стала адаптация гражданского права к новой политической и экономической ситуации. Если коротко, ГК РФ должен был предложить систему стабильных правил для торговли и коммерции в условиях рыночной экономики. В процессе создания ГК РФ Совет при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства, одним из руководителей которого был профессор Александр Маковский, получил, по словам самого профессора, «дружескую и мудрую поддержку» нидерландских ученых в области права (с момента создания Совета в 1999 г. и до настоящего времени Александр Маковский является заместителем его председателя – советника Президента РФ Вениамина Яковлева. Он также является первым заместителем председателя Совета Исследовательского центра частного права при Президенте РФ, созданного в 1991 г. и разработавшего проект ГК РФ, часть первая которого была принята в 1994 г. Председатель Центра – Вениамин Яковлев. – Прим. ред.).

Однако не нужно забывать о том, что влияние нидерландского гражданского права на новое российское законодательство, если такое влияние вообще имело место, было несущественным, а параллели между нидерландским и российским вариантами более или менее случайны. Новый ГК РФ – российский продукт и представляет собой итог эволюции предшествующих кодексов 1964, 1922 гг. и проекта, поданного в Думу в 1914 г., который, однако, не вступил в силу из-за Первой мировой войны и последующей революции 1917 г. В связи с этим интересно привести цитату российского историка Н.М. Карамзина, мудро написавшего в 1810 г. в «Записке о древней и новой России»:

«Петр Великий любил иностранное, однако же не велел, без всяких дальних околичностей, взять, например, шведские законы и назвать их русскими, ибо ведал, что законы народа должны быть извлечены из его собственных понятий, нравов, обыкновений, местных обстоятельств».

Общее сопоставление нидерландского и российского ГК
Несмотря на различное происхождение, нидерландский и российский ГК демонстрируют поразительное сходство структуры и терминологии. Оба кодекса придерживаются пандектной системы, т.е. построены слоями – начиная с общих положений и продолжая все более и более специальными; не делят право на гражданское и коммерческое. Кроме того, в обоих актах общие положения не применяются непосредственно в области семейного права.

Однако нидерландский ГК гораздо более углубляется в детали, как в общей части, так и в последующих. Если мы считаем, что торговля и промышленность нуждаются в нормах гражданского права, на которые они могут опереться, то правовая определенность и согласованность этих норм являются очевидными объектами ГК. Он должен обеспечить защиту необходимых свобод (например, свободы предпринимательства, свободы договора и т.д.), без которых торговля не может существовать, но он должен также ограничить эти свободы, чтобы, к примеру, защитить интересы более слабой стороны. В то же время гражданское законодательство должно быть достаточно гибким, чтобы позволить торговле и промышленности извлечь как можно больше пользы из рыночной экономики. Одной из главных задач законодательства является достижение баланса в этих вопросах.

Некоторые особенности ГК РФ

1. Определение фундаментальных принципов
Поразительная черта (и колоссальное отличие от нидерландского ГК) – четкое определение фундаментальных принципов, таких как:

– основные свободы – неприкосновенность собственности, свобода договора и свобода предпринимательства (ст. 1.1);

– тот факт, что «гражданские права могут быть ограничены на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства» (ст. 1.2);

–  «Граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права» (ст. 9);

– «Юридическое лицо может быть ограничено в правах лишь в случаях и в порядке, предусмотренных законом. Решение об ограничении прав может быть оспорено юридическим лицом в суде» (ст. 49.2).

Эти основополагающие принципы служат руководством для судов, когда они сталкиваются с пробелами в законодательстве, и помогают интерпретировать ГК в соответствии с его системой и духом и с точки зрения правовой определенности.

В Нидерландах такие принципы, как свобода предпринимательства, свобода договора и свобода аккумулировать состояние, считаются само собой разумеющимися. Они не отражены ни в ГК, ни в Конституции страны, но принимаются в юридической практике в качестве неписаных фундаментальных основ правового регулирования.

2. Ссылки на обычаи делового оборота
В этом контексте необходимо упомянуть, что ГК РФ содержит ссылки на обычаи делового оборота (например, ст. 5, 431) и требования добросовестности, разумности и справедливости (ст. 6). Данный правовой инструмент для заполнения пробелов подвигает судей в поиске законных решений сначала обращаться к применению законодательства «по аналогии», затем – к основным принципам права и в последнюю очередь – к принципам добросовестности, разумности и справедливости. Тем не менее ст. 6 ГК РФ является только добавочной, второстепенной и не несет в себе корректировочной функции, как в нидерландском законодательстве. Российские суды могут применять только более строгий стандарт злоупотребления правом. Так, в ч. 1 ст. 10 указано:

«Не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах».

Нидерландское законодательство ссылается на принципы разумности и справедливости в ст. 6:2 и 6:248 ГК, ранее относившихся к обязательствам в целом, а впоследствии – к договорным обязательствам. В первом пункте обоих статей указано, что стороны должны действовать в соответствии с данными принципами. Это означает, что последние могут подвигнуть суд принять дополнительные права и обязанности, не предусмотренные договором или положением закона. У принципов разумности и справедливости при этом есть дополнительная функция: второй пункт обоих статей указывает, что правила и даже нормы закона, обязательные для сторон, не применяются в том случае, если в конкретных обстоятельствах противоречат принципами разумности и справедливости.

3. Значение формальностей
Еще одной чертой ГК РФ является то, что он отдает явное предпочтение формальностям (это существенно отличает его от нидерландского ГК). Например, указано, что в «простой письменной форме» должны заключаться:

– все сделки юридических лиц между собой и с гражданами (п. 1 (1) ст. 161);

– сделки граждан между собой на сумму, превышающую не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда, а в случаях, предусмотренных законом, – независимо от суммы сделки (п. 1 (2) ст. 161).

Если требование «простой письменной формы» не соблюдено, то стороны лишаются «права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания...» (п. 1 ст. 162). В случае внешнеэкономической сделки «несоблюдение простой письменной формы <...> влечет недействительность сделки» (п. 3 ст. 162). Таким образом, иностранные предприятия – участники российского рынка работают только на основе подробных письменных договоров, предусматривающих четкие положения для всех возможных рисков.

В соответствии с нидерландским законодательством соблюдение письменной формы необходимо только для очень ограниченного количества сделок. Кроме того, даже в тех случаях, когда закон предусматривает письменную форму, но она при этом не соблюдена, как правило, допустимы показания свидетелей для доказывания, например, факта существования сделки, а также ее содержания.

4. Важность буквального смысла и систематического толкования договора
Можно сделать вывод, что российское предпочтение письменных договоров идет рука об руку с положением закона (ст. 431), которое подчеркивает важность буквального значения слов договора и его систематического толкования в целом. Только во вторую очередь, когда буквальное значение слов и систематическое толкование не предлагают решения, суд должен считаться с действительной общей волей сторон. Это резко контрастирует с ситуацией в Нидерландах, где толкование договоров основано на учете всех обстоятельств, имеющих отношение к делу, и стандарте, установленном прецедентной практикой Верховного Суда: решающим является то, что обе стороны в данных условиях могли бы разумно заключить, исходя из заявлений и поведения друг друга.

Верховный Суд подчеркнул, что буквальный смысл договора, даже заключенного профессиональными предпринимателями, – это лишь один из элементов, которые должны быть приняты во внимание в свете общего стандарта. Хорошим примером реализации данного принципа является одно из последних решений Верховного Суда, касающееся толкования чисто коммерческого договора между профессиональными участниками бизнеса (см. HR 5-04-2013, LJN: BY8101 на сайте www.rechtspraak.nl). Естественно, это означает, что нидерландские суды имеют широкие дискреционные полномочия толковать договоры даже в том случае, если они составлены в письменной форме или являются нотариальными актами.

Выводы
Конечно, можно было бы гораздо больше сказать о российском гражданском праве, но на основании нескольких упомянутых примечательных черт (основные принципы, любовь к форме и буквальное толкование слов договора) мы уже можем заключить, что многое в ГК РФ нацелено на обеспечение правовой определенности. Очень мудро учитывать интересы торговли, особенно в странах с переходной экономикой, таких как Россия. В этой связи я хотел бы привести слова российского юриста И.А. Покровского, который в 1917 г. писал:

«Одно из первых и самых существенных требований, которые предъявляются к праву развивающейся человеческой личностью, является требование определенности правовых норм».

Вместе с тем ГК РФ нуждается в толковании, и суды должны находить решения для восполнения возможных пробелов. В связи с этим Кодекс предлагает судам больше дискреционных полномочий, чем они имели ранее, например, когда речь заходит о принципах добросовестности, разумности и справедливости (ст. 6), понятиях «общая воля сторон», «разумный срок», «существенные затраты» и «серьезное нарушение». То обстоятельство, что российские высшие суды (Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ) могут издавать руководящие «разъяснения по вопросам судебной практики», очень полезно при решении вопросов, возникающих в ходе применения Гражданского кодекса.