Наказание только за деяние

НАКАЗАНИЕ ТОЛЬКО ЗА ДЕЯНИЕ

О сомнительности криминализации особенных проявлений человеческой активности

Требование наличия деяния для наступления уголовной ответственности само по себе не вызывает возражений у специалистов, поскольку является привычным и устоявшимся. Термин «деяние» употреблен законодателем в ч. 1 ст. 14 УК РФ. Однако в науке относительно точного его содержания в указанной норме уголовного закона встречаются разногласия. Проанализировав судебную практику, автор статьи приходит к выводу, что те специфические формы человеческой активности, которые законодателем выдаются за деяние, не всегда являются таковыми.

Граница между деянием, мыслью и словом
По нашему мнению, каким бы ни было толкование термина «деяние» в ч. 1 ст. 14 УК РФ1, включение его в понятие преступления, бесспорно, отражает концептуальное начало преступления.

Приступая к анализу деяния, прежде всего следует отметить, что за пределами устоявшихся взглядов на деяние как обязательный признак объективной стороны состава преступления и представляющее собой «противоправное, осознанное и волевое активное или пассивное поведение человека во внешнем мире, причиняющее вред охраняемым общественным отношениям»2, начинается область неопределенности, связанная с отнесением к деянию в уголовно-правовом смысле специфических форм человеческого поведения. Иными словами, какие формы человеческого поведения могут быть наказуемы без подрыва концептуального начала преступления?

Тогда и только тогда, когда мысль и слово реализуются в деянии, можно говорить о возможной уголовной ответственности. Однако граница между деянием, мыслью и словом подвижна и неопределенна, и в уголовном законе встречаются особенные проявления человеческой активности, криминализация которых выглядит сомнительной или по меньшей мере требует дополнительного обоснования.

---

1 Полагаем наиболее корректным понимать его в этой норме уголовного закона в контексте ст. 8 УК РФ; при этом указание на виновность деяния, по сути, являющееся при таком подходе тавтологией, может быть оправдано значимостью принципа вины (ст. 5 УК РФ).
² Российское уголовное право. Общая часть: В 2 т. / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. Т. 1. С. 127.
См. также: Наумов А.В. Российское уголовное право. Курс лекций. Т. 1. С. 189–190; Уголовное право России. Общая часть: учебник / Под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. С. 407.

NB Криминализация допустимого или нежелательного поведения должна вызываться реальной общественной потребностью Тема, затронутая уважаемым коллегой А.Б. Баумштейном, является актуальной как в теории, так и для практиков. Следует согласиться с его утверждением о том, что граница между деянием, мыслью и словом подвижна и неопределенна, и встречаются такие проявления человеческой активности, криминализация которых выглядит сомнительной. Необходимо иметь в виду, что содержание и границы понятия деяния наполняются сначала законодателем, а затем правоприменителем исходя из объективных условий существования государства и общественной практики. В последнее время расширение этих границ чаще всего обусловлено политическими соображениями. Рассматривая зачатки деяния, при формирующемся преступном умысле, когда субъект с ним пока еще ни с кем не делится ни устно, ни письменно, мы констатируем отсутствие какого-либо состава преступления. Нвер ГАСПАРЯН, советник ФПА РФ Полный текст комментария читайте в печатной версии «АГ» № 6 за 2017 г.