СТАТУС = ПРОФЕССИОНАЛИЗМ
Независимости и самоуправлению нужно учиться
Президент ФПА рассказал главному редактору «АГ» о главных ценностях адвокатской корпорации.
– Евгений Васильевич, после принятия Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» Вам вместе с коллегами, избранными в Совет ФПА, пришлось, по сути, с чистого листа отстраивать общероссийскую адвокатскую корпорацию. Первый съезд, как известно, проходил очень бурно. У всех претендентов на главные роли в новом корпоративном органе были определенные амбиции. Наверняка были они и у Вас…
– Я бы вообще не стал говорить об амбициях. Мое «назначение» на главную роль было совершенно неожиданным для многих и трудным для меня самого. На повестке стоял такой объем задач, что ни о чем другом, как только о том, как бы с ними справится, я думать не мог. Нужно было в кратчайшие сроки добиться реального объединения адвокатов в многотысячную профессиональную корпорацию, включить механизм самоуправления, обеспечить предоставленную законом независимость адвокатов и адвокатского сообщества. Для этого нужно было организовать работу Федеральной палаты адвокатов, которую в то время многие не воспринимали всерьез – слишком сильны были «удельные» настроения. Кроме того, продолжалось противостояние традиционных и «параллельных» коллегий. Все это, а также отсутствие материально-финансовой базы очень осложняло работу.
Мы смогли решить эти вопросы достаточно быстро. На местах заработали квалификационные комиссии и советы адвокатских палат, начала складываться практика приема в адвокатуру и лишения статуса тех, кто не отвечал профессиональным и этическим требованиям, предъявляемых к адвокату. И на то, что адвокатскую корпорацию стали воспринимать всерьез, указывает тот факт, что уже в 2004 г. появились первые поправки к закону об адвокатуре, в которых предлагалось «конкретизировать» вопрос о порядке прекращения статуса адвоката. При обсуждении в Госдуме они были скорректированы с учетом мнения ФПА, и после принятия объективно еще более усилили гарантии независимости адвокатского сообщества. В законе ясно было прописано, что ни суд, ни орган Министерства юстиции, а только органы адвокатского самоуправления могут осуществлять допуск к адвокатской профессии и лишать адвоката статуса.
Уже ко II Всероссийскому съезду адвокатов, который состоялся в 2005 г., Совет ФПА зарекомендовал себя не только как эффективный координирующий центр в самой адвокатуре, но и как активный представительский орган, установивший связи с государственными и общественными структурами, иностранными адвокатскими объединениями. Нормы закона заработали на практике, мы приступили к организации профессиональной учебы адвокатов, начали вырабатывать единые подходы к дисциплинарной практике, применению этических и профессиональных правил нашей корпорации.
– Не всем нравилось это поступательное движение вперед. Злые языки говорили, что съезд прошел с нарушениями, что Совет не легитимен и результаты выборов нужно пересмотреть. Удивительно, что и спустя 10 лет раздаются редкие голоса о том, что закон, мол, не оправдал возлагаемых на него надежд и адвокатура пошла не по тому пути, верхушка обюрокрачивается, адвокаты на местах подвергаются нападкам со стороны правоохранительных органов, а адвокатура растеряла демократические традиции.
– Недовольные были, есть и будут. Но давайте посмотрим, кто состоит в «штатных» критиках, кто играет роль первой скрипки в их нестройном хоре? Это те, кто не получил поддержки коллег на первом съезде, кто на протяжении трех десятилетий претендует на роль лидеров в адвокатском сообществе, но никак не достигнет желаемого результата и, как ни странно, приписал неудачу не собственным ошибкам, а чьей-то злой воле и несовершенству закона. Особенно смехотворными выглядят обвинения в забвении демократических традиций. Ведь именно на первом съезде все выборные процедуры проводились в строгом соответствии с демократическими установками. При учете мнения большинства делегатов съезда.
Говорить об отсутствии демократии в адвокатуре, значит не видеть современных реалий, не замечать происходящих в сообществе перемен, не видеть сути живых положений нашего закона. Между тем в нем закреплен очень сложный, но максимально выверенный механизм формирования корпоративных органов сообщества. Он устанавливает баланс между демократическими процедурами выборности и необходимостью поддержания режима стабильности, этических и корпоративных стандартов при формировании адвокатских органов самоуправления. Десятилетняя практика применения этого механизма полностью подтвердила его эффективность, а в ряде случаев помогла сообществу разрешить острые конфликты и противоречия внутри отдельных адвокатских коллективов. Адвокатура сегодня действует в масштабе страны как единое, сплоченное профессиональное сообщество во многом благодаря механизму ротации. Попытки навязать профессиональной корпорации иные выборные процедуры, более характерные для общественных объединений или партий, неуместны.
Что касается заботы о защите профессиональных прав адвокатов – это тоже чистая риторика. Ни одна общественная организация не может отстаивать права адвокатов столь же эффективно, как органы корпоративного самоуправления, опирающиеся на нормы закона.
Мы были свидетелями ряда резонансных дел, которые случаются в разных регионах, когда сторона обвинения, желая облегчить поставленную задачу, старается под любыми предлогами вывести из дела принципиальных и независимых адвокатов, подбрасывая на них сфабрикованный компромат с требованием о лишении статуса. Так было в деле Ходорковского в Москве, так было и у нас, в Санкт-Петербурге, в деле Шутова. И если бы закон, защищающий права адвокатов, не был на нашей стороне, если бы органы адвокатского самоуправления не могли применить содержащиеся в нем положения о гарантиях независимости адвоката, большинство из защитников Ходорковского или Шутова едва ли бы продолжали сейчас свою адвокатскую практику.
За последние несколько лет было предпринято несколько попыток подвергнуть ревизии положения закона, касающиеся соблюдения адвокатской тайны и других профессиональных прав адвоката. Адвокатскую корпорацию пытались уравнять в правах с общественными организациями. Однако Федеральной палате адвокатов благодаря поддержке органов законодательной власти удалось отстоять принципы, закрепляющие независимость адвоката.
– Евгений Васильевич, Ваша забота о неприкосновенности Закона просто трогательна. Но жизнь не стоит на месте. И о необходимости некоторых изменений говорят не только «штатные» критики, но и достаточно конструктивные коллеги. Я имею в виду тех адвокатов, которые занимаются вопросами правового сопровождения бизнеса. Большинство из них убеждены, что организационные формы адвокатской деятельности, предусмотренные законом, стесняют их в развитии, не дают в полной мере выполнять профессиональные задачи в рамках профильной специфики. Но их предложения тонут в огульном неприятии всего, что связано со словом бизнес.
– Позиция Совета ФПА РФ, моя собственная позиция заключается в том, что мы ни в коем случае не должны допустить, чтобы из закона исчезло положение, в котором записано, что адвокатская деятельность не является предпринимательской. На первый взгляд такое упорство можно расценить как приверженность к некой теоретико-философской позиции, не имеющей практического выхода. Однако она имеет под собой вполне прагматическое основание.
Недавно мне довелось принять участие в международной конференции адвокатов, на которой были представлены адвокатские объединения ведущих европейских стран, США и Канады. В выступлениях их руководителей звучала озабоченность тем, что под предлогом борьбы с кризисными явлениями в экономике ведется наступление на фундаментальные принципы нашей профессии. Особое давление испытывают адвокаты тех стран, где адвокатская деятельность рассматривается как коммерческая. В Ирландии, например, создан специальный орган фискального контроля и надзора за адвокатурой, наделенный практически неограниченными полномочиями по истребованию у адвокатов любых документов, которые кажутся чиновникам этого органа подозрительными.
В ряде стран адвокатская деятельность стала облагаться налогом на добавленную стоимость.
Подобные новации активно распространяются по всей Европе.
Когда я рассказал иностранным коллегам о том, какими гарантиями обеспечивается адвокатская деятельность в нашей стране, о закрепленных в законе режимах адвокатской тайны и налогообложения, многие были искренне удивлены. Это к вопросу о характере адвокатской деятельности.
Что касается возможности качественного и эффективного оказания адвокатских услуг предпринимателям и коммерческим организациям, это вопрос иного порядка.
Термин бизнес-адвокатура получил у нас довольно широкое распространение. Он вводит в заблуждение многих коллег. Между тем бизнес-адвокатами являются не коммерсанты от адвокатуры, а наши коллеги, которые специализируются в сфере оказания правовых услуг бизнесу. На конференции, о которой я уже упомянул, президент Американской ассоциации юристов заметил, что слово бизнес применительно к адвокатам не означает ничего более чем наличие собственного – адвокатского дела. Нам тоже не стоит уподобляться тем, кто, попадая в плен термина, начинает подводить под него фундаментальную базу.
В свете единства нашей корпорации важно понять, что адвокатская деятельность может делиться на сколько угодно специализаций и оказание помощи бизнесу – одна из них. Нельзя отрицать, что эта деятельность носит особый характер и нуждается в особых формах организации адвокатского труда. Этот вопрос требует разрешения и, полагаю, будет решен в рамках нашей корпорации. У нас нет никаких оснований дистанцироваться от бизнес-адвокатуры. Это наши коллеги, у нас общие профессиональные стандарты и единые этические правила. Закрепление в законе организационно-правовых форм деятельности, на которых строится бизнес-адвокатура, имеет большое значение и с точки зрения создания необходимых условий для прихода в адвокатуру юристов бизнеса, которые в настоящее время не являются адвокатами.
– Вы сейчас затронули очень больной вопрос. Наряду с адвокатами юридическую помощь организациям и гражданам оказывают юридические консультанты, не имеющие адвокатского статуса. Речь идет о том, чтобы дать им войти в адвокатуру со всеми преференциями, которыми они сейчас обладают?
– Если под преференциями имеется в виду отсутствие единых профессиональных и этических стандартов, свободный доступ к юридической практике лиц, не имеющих подчас даже высшего юридического образования, полное отсутствие контроля за качеством оказываемых услуг и свобода от обязательств перед клиентом, – то это как раз то, против чего выступает адвокатура, Совет ФПА. На протяжении 10 лет мы выстраивали систему корпоративных отношений, где во главу угла ставится именно профессиональное отношение к юридической практике, социальная и корпоративная ответственность членов сообщества за качество нашей работы. И если кому-то хочется изменить эти правила, перестроить закон под «свободный рынок», то адвокатура на это не пойдет.
Мне нравится формула, предложенная заместителем министра юстиции Юрием Любимовым, который считает, что объединение всех субъектов оказания правовых услуг в единую профессиональную корпорацию может произойти только на основе адвокатского статуса. Эту позицию поддерживает ФПА, на нее мы будем опираться при разработке концепции объединения.
– О выработке концепции в Минюсте говорят уже не первый год, обещая запустить процесс реформирования сферы правовой помощи чуть ли не завтра, а воз и ныне там. Складывается впечатление, что чиновникам не слишком интересны чаяния граждан, сталкивающихся с горе-консультантами, наживающимися за счет их кошелька и отнюдь не обеспечивающими конституционную гарантию на предоставление квалифицированной юридической помощи. Сколько времени, по Вашему мнению, может тянуться решение этого вопроса.
– Полагаю, что к концу этого года, в крайнем случае в следующем году Минюст предложит концепцию регулирования сферы юридической помощи. Но уже сейчас можно было бы предпринять определенные шаги для наведения порядка. К примеру, запретить оказывать правовые услуги лицам, не имеющим высшего юридического образования, ввести адвокатскую монополию на представительство в арбитражных судах.
– Говоря о концепции объединения, в Министерстве юстиции называют и еще одно условие – высокий профессионализм. Адвокаты говорят о том, что они в наибольшей степени отвечают строгим требованиям профессиональных стандартов. Консультанты возражают и приводят многочисленные примеры адвокатской халтуры, недобросовестного исполнения своих обязанностей. Кто прав?
– Хороший вопрос. Притязание на особый статус и особые преференции оправданы лишь тогда, когда они подкреплены подлинным профессионализмом. В основной массе адвокаты обладают довольно высоким профессиональным уровнем. Вместе с тем нужно признать, что далеко не все члены корпорации являются высокими профессионалами. Есть нарекания на представителей адвокатуры и в плане соблюдения этических стандартов. Чтобы решить эту проблему, нет иного пути, кроме как возвести требование повышения профессионального мастерства в ранг необходимого условия сохранения статуса адвоката. К тем, кто не желает выполнять данное и другие требования, предъявляемые к адвокатской профессии, должны применяться более решительные меры дисциплинарного воздействия. Члены Совета ФПА, многие члены советов адвокатских палат субъектов выступают за внесение необходимых изменений в Кодекс профессиональной этики адвоката. Тот, кто регулярно и внимательно читает «Новую адвокатскую газету», мог заметить, что в сообществе уже развернулась дискуссия по этому вопросу.
– Можно строго спрашивать за халтуру, за непрофессионализм, за нарушение правил адвокатской этики. Но насколько этично предъявлять эти требования к тем, кто получает за свою работу копейки? Многолетняя борьба сообщества за повышение оплаты труда адвокатов по назначению увенчалась принятием постановления, предусматривающего увеличение соответствующих сумм. Но и эти суммы едва ли можно назвать приемлемыми. Вы с этим согласны?
– Реальность такова, что обеспечение уголовного судопроизводства остается одной из приоритетных задач адвокатуры. В отличие от советского периода количество дел по назначению государственных органов в настоящее время превысило количество дел, проводимых адвокатами по соглашению с доверителями. Понятно, что эта работа требует от адвокатов больших временных и эмоциональных затрат и должна оплачиваться соответственно, по крайней мере, не ниже, чем у других участников процесса. Мы добились определенных изменений к лучшему. Но принятое постановление не может считаться идеальным решением проблемы. Мы в ФПА пришли к принципиально иной концепции оплаты труда. Она сейчас обсуждается в адвокатских коллективах, и, думаю, вскоре мы сможем предложить ее на рассмотрение в Министерство юстиции.
То, чего нам удалось добиться на сегодняшний день, дает повод для осторожного оптимизма. Главное – мы были услышаны властью, нам пошли навстречу. Это еще раз свидетельствует о том, что у ФПА, у адвокатского сообщества есть ресурсы для отстаивания своих интересов. Создан важный прецедент солидарной работы ФПА и Министерства юстиции по разрешению конкретной проблемы.
– Евгений Васильевич, как Вы в целом оцениваете минувшее десятилетие в жизни сообщества?
– Наш путь не был усеян розами, не все планы, которые мы строили, удалось воплотить в жизнь, не все цели достигнуты. Но главное – российская адвокатура идет вперед и имеет возможность уверенно смотреть в будущее. Особенно обнадеживает то обстоятельство, что в нашу корпорацию с охотой идут молодые юристы. Они связывают с адвокатской профессией не только свои честолюбивые планы и надежду на достойный заработок, они видят в ней дело, которому можно посвятить жизнь. Это дело – давать людям надежду, помогать им в самые трудные минуты, защищать в ситуациях, когда защиты ждать больше неоткуда.
Александр КРОХМАЛЮК,
главный редактор "АГ"