Сыграть на публику

СЫГРАТЬ НА ПУБЛИКУ

Адвокаты-стажеры провели дело в суде присяжных

Палата адвокатов Московской области продолжает развивать традицию игровых процессов. В прошлом году стажеры под руководством Светланы Добровольской и Елены Львовой воссоздали процесс Веры Засулич. Этой весной в Московском областном суде 12 присяжных рассматривали дело Николая Гудзенко, обвинявшегося в убийстве Максима Николаенко.

В чем дело?

Красноярск, 2003 год. В машине найден труп молодого человека – Максима Николаенко, занимавшегося незаконным обменом валюты. Подозреваемый – Иван Гудзенко, житель Рязани, приехал в г. Ачинск Красноярского края по делам, связанным с покупкой леса. Убийство Николаенко пришлось как раз на тот период, когда Гудзенко находился в Ачинске.

Свидетели весьма сомнительные – коллеги Николаенко, которые с лесом никак не связаны. И как в хорошем детективе, в этой истории есть еще девушка убитого валютчика – Ульяна Килина, которая на момент убийства была с ним в ссоре.

Дело рассматривалось в Красноярском краевом суде, защитником Гудзенко был адвокат Виктор Паршуткин, который выступил педагогом стороны обвинения в игровом процессе.

Игра по правилам

Александр КОЗЛОВ: «Прежде чем учить летать, нужно научить падать».

Председательствующим по делу стал судья Московского областного суда Александр Козлов. Состав присяжных, как и положено, «разношерстный», для большинства игровой процесс – первое знакомство с судом вообще и судом присяжных в частности. Но старшиной выбрали присяжного «со стажем»: Евгений Данилов три с половиной месяца участвовал в качестве присяжного по делу о контрабанде и мошенничестве в Мосгорсуде.
Если дело Засулич слушалось в здании Московской областной палаты и было скорее данью истории, то процесс Гудзенко, проходивший в зале Московского областного суда, по своей фактуре был гораздо ближе к реальности. Ни подробностей настоящего дела, ни его исхода присяжные не знали. А стажеры не могли прочитать стенограммы речей обвинения и защиты – тактику опроса свидетелей и представления доказательств нужно было разрабатывать самим. Не было апробированных ролей, невозможно было предугадать решение присяжных, нельзя было спрогнозировать ход процесса. Александр Козлов пресекал попытки его участников давать оценки и «давить на жалость», обрубал речи, делал замечания.

«Александр Алексеевич, почему так жестко? – задаю вопрос после процесса. – В прошлом году вы к стажерам мягче относились».

«Здание располагает, – улыбается Козлов. – С Засулич все было по-домашнему. Процесс Засулич – исторический, а этот – современный, реальный. В таком процессе нет возможности произносить заранее выученные роли, поэтому пробелы в подготовке были сразу заметны».

По выступлениям стажеров было видно, что дело они изучили, но специфику суда присяжных не понимают. У меня как у присяжного первые несколько часов в голове была полнейшая неразбериха, потому что и защита, и обвинение задавали вопросы, словно хотели что-то для себя уточнить, забывая при этом, что присяжные не видели ни одной из страниц дела, не читали протоколов. Сложилось ощущение, что сторона обвинения придирается к собственным свидетелям. Защите оставалось только молчать и не вмешиваться. Картинка стала приобретать более или менее четкие очертания только к концу первого дня слушаний, после нескольких перерывов и консультаций с адвокатами-педагогами.

Умение задавать вопросы – одно из важнейших качеств адвоката. В этом будущие защитники убедились на собственном опыте. После вопросов стороны обвинения появилась полная уверенность в том, что все свидетели обвинения лгут, а это сыграло на руку стороне защиты. «Плох тот юрист, который не знает ответа на заданный им вопрос», – сказал Александр Козлов участникам процесса по его завершении.

То, что игра идет не по намеченному сценарию, сначала выбивало стажеров из колеи, они терялись, меняли вопросы, искали подсказки в собственных записях. Какие-то вопросы судья отменял, какие-то задавал сам, приходилось ориентироваться тут же, по ходу процесса. Освоившись в процессе и «разыгравшись», стажеры стали выстраивать его так, как им было нужно, меняли тактику, обходили замечания судьи.

Неожиданное решение

Решение присяжных для участников процесса всегда непредсказуемо, игровой процесс – не исключение. Откровением для стажеров стало не только единогласное оправдание Гудзенко, но и формулировки ответов. Так, присяжные исключили из вопроса о доказанности часть, касавшуюся денежной суммы, на которую был ограблен Николаенко, потому что ни защита, ни обвинение о деньгах присяжным ничего не сказали, акцентируя внимание на других обстоятельствах.

Елена ЛЬВОВА: «Адвокат должен сидеть на краешке стула,реагировать на каждый вопрос и каждый ответ, держать ситуацию подконтролем, досконально знать дело, читать и перечитывать его, есть с ним, спать с ним, жить с ним. Тогдавас нельзя будет застать врасплох».

Стажеров удивило, что присяжные обратили внимание на детали, но ведь именно из них и состоит настоящий процесс.

Александр Козлов говорит: «Поскольку подсудимый знакомится со всеми материалами дела, он может обойти невыгодные для него доказательства и придумать заранее версию своей защиты. В суде присяжных государственное обвинение может разбить такие версии только на основе мелочей. Сколько подобных примеров было в моей практике! Присяжные ведь люди без юридического образования, они обращают внимание на вещи, казалось бы, не имеющие никакого значения. Потому что присяжные рассуждают так: если соврал в мелочи, значит, врет везде».

В игровом процессе присяжные признали Ивана Гудзенко невиновным, в реальном же деле голоса присяжных разделились 3 к 9 не в пользу подозреваемого. Вот что говорит адвокат по делу Гудзенко Виктор Паршуткин: «В моем деле произошло следующее: одна из присяжных узнала о прошлых судимостях Гудзенко и стала убеждать других в его виновности. Но даже в такой ситуации трое все-таки сочли его невиновным». Сейчас по делу Гудзенко ожидается кассация, потому что защитник уверен, что прямых доказательств  виновности  его подзащитного в деле нет.

Что на выходе?

Светлана Добровольская, Виктор Паршуткин, Елена Львова

Подводя итоги игрового процесса, нельзя не сказать о его особенно сильной стороне – свидетелях. «Свидетели – это моя гордость», – говорит Светлана Добровольская, которая занималась подготовкой этой стороны процесса. В качестве свидетелей выступали стажеры – выпускники прошлого года, теперь уже молодые адвокаты, которые в прошлом году участвовали в процессе по делу Засулич. В роли валютчика Чепеля веселил зал своей живостью и правдоподобностью адвокат Юрий Щиголев, а на вопросы, касавшиеся судебно-медицинской экспертизы, отвечал Иван Буромский – профессор кафедры судебной медицины РГМУ Росздрава.

Польза подобных игровых процессов для всех участников очевидна, они сходятся во мнении, что проводить такие мероприятия нужно. Но если в прошлом году волновались, получится ли вообще, после нынешнего опыта организаторы уже думают о том, какие бы внести усовершенствования, чтобы будущие игровые процессы проходили лучше, правдивее, реальнее. Например, можно пригласить к участию настоящих прокуроров.

В целом же опытом участия в подобном проекте довольны все участники, несмотря на те трудности, которые возникали в процессе. Так, Виктор Паршуткин в последние дни подготовки процесса сказал, что ему «легче было провести три настоящих процесса, чем один игровой».

– Виктор Васильевич, не пойдете больше в игровой? – спрашиваю я по выходе из зала.

– Пригласят – пойду. А то ведь с таким разгромным результатом могут больше и не позвать, – улыбается Паршуткин.

Post scriptum

Через несколько дней после проекта в Федеральной палате адвокатов состоялась встреча участников процесса с президентом ФПА Евгением Семеняко, который расспросил стажеров и организаторов о деталях постановки и отметил, что такого рода игровые процессы являются, на его взгляд, наиболее эффективным способом обучения.