– На ваш взгляд, какими причинами вызваны предлагаемые Минюстом поправки в Закон об адвокатуре?
– Министерство юстиции РФ выступило инициатором внесения изменений и дополнений в наш Закон об адвокатуре.
Поправки такого объема, как сейчас предложены Минюстом, не могут являться следствием какой-то одной причины. Но очевидно, что их целью была попытка усовершенствовать отдельные нормы Закона.
Совет ФПА РФ сформировал рабочую группу, которая участвовала в доработке подготовленного Минюстом законопроекта. Ряд предлагавшихся Минюстом изменений и дополнений нашего Закона Совет ФПА РФ одобрил, значительная часть предложений представителей ФПА РФ была учтена, обсуждение некоторых норм продолжается.
Большое число положений законопроекта предполагают внесение в текст Закона технических поправок. И они вполне оправданы, законодательная техника все время находится в динамике, потому что законодательство – это живой организм, в котором постоянно происходят какие-то изменения.
Часть поправок обусловлена развитием технологий. Когда вся страна встала на путь цифровизации, это не может не коснуться и адвокатуры. Примером может служить норма о создании единого реестра адвокатов, необходимость которого уже давно назрела. Это одна из составляющих той большой работы, которую ведет ФПА РФ в рамках разработки и внедрения Комплексной информационной системы адвокатуры России (КИС АР).
– На прошлогоднем совещании в Минюсте вы просили ведомство не допускать «механической пересылки» в адвокатские палаты обращений судов, следователей и других лиц, где не содержится достаточных доказательств и обоснования выдвинутых против адвокатов обвинений. Это что – распространенная практика? Чем она объясняется?
– Говорить, что я о чем-то просил, не совсем верно. Я озвучил просьбу Совета Федеральной палаты адвокатов. Именно Совет ФПА изначально подготовил письмо в Министерство юстиции, которое я озвучил в ведомстве и передал руководителю Департамента по вопросам правовой помощи и взаимодействия с судебной системой Роману Рябому. В письме отмечалось, что теперь представления Минюста будут являться безусловным поводом для возбуждения дисциплинарного производства, но, конечно, не безусловным поводом для наказания адвокатов.
При этом мы обсуждали на Совете, что нередки случаи, когда территориальные органы Минюста выступали в роли почтальона, не озадачивая себя вопросами оценки доказательств тех претензий к адвокатам, которые предъявлялись судебными или следственными органами. Именно поэтому я и передал просьбу Совета, чтобы подразделения Минюста на местах отходили от такой практики. Со своей стороны, повторяю, мы подтвердили обязательства рассматривать каждое представление МЮ и возбуждать на этом основании дисциплинарное производство.
– Разработанный в Минюсте в 2017 г. проект Концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи положили, похоже, под сукно. По какому пути теперь, по вашему мнению, пойдет развитие отечественной адвокатуры?
– Да, очень похоже, что проект положили под сукно. Где-то в СМИ я слышал, что руководство Министерства юстиции может вернуться к этому вопросу не ранее чем лет через пять.
Если мы хотим идти вперед, хотим развиваться, то мы должны вернуться к реализации концепции, и чем раньше, тем лучше. Другой подход закрепляет принцип двойных стандартов в сфере юридической помощи и ведет к стагнации адвокатуры. Какой путь выберет руководство Минюста, мне не известно.
– Сохраняется ли у вас надежда на возможность установления адвокатской монополии в обозримое время?
– Не надо употреблять термин «монополия». Нужно говорить об исключительном праве адвокатов как минимум на судебное представительство. Желательно, чтобы это касалось любого профессионального представительства, как в судах, так и в иных органах и организациях. Ну а лучше, чтобы любая квалифицированная юридическая помощь оказывалась исключительно профессионалами, которые, чтобы получить такое право, сдали соответствующий экзамен, принесли присягу, объединены в региональные палаты, регулярно повышают свою квалификацию, соблюдают профессиональные стандарты и нормы кодекса этики.
Так что, надежда на торжество здравого смысла у меня никогда не умирала, поскольку исключительное право адвокатов на профессиональное представительство, да и на любую квалифицированную юридическую помощь, – это единственный правильный, цивилизованный путь, на который рано или поздно мы все равно выйдем.
– Расскажите о работе Комиссии ФПА РФ по согласованию места допуска к сдаче квалификационного экзамена на приобретение статуса адвоката. Чем руководствуются члены комиссии, принимая положительные или отрицательные решения?
– Создание такой комиссии было вынужденной мерой. Федеральная палата адвокатов РФ не позволяет произвольно выбирать регионы для сдачи экзамена. Первоначально мы предлагали ограничить право перехода адвокатов из одной палаты в другую только после не менее двух лет работы в палате, где им присвоен адвокатский статус. Такое предложение было вызвано стремлением избавиться от так называемых перелетных птиц, поскольку нередки были случаи, когда претенденты на адвокатский статус выбирали палату, где им казалось легче сдать экзамены, а потом переходили в палату, куда они стремились, но считали себя недостаточно подготовленными, чтобы сдать там экзамены.
Но тогда поднялся шум в средствах массовой информации, инициативу назвали попыткой установления «крепостного права» для молодых адвокатов. Наши предложения не прошли, но жизнь требовала какого-то механизма решения этой проблемы. И в апреле 2019 г. Совет ФПА РФ принял решение о том, что претендент может выбирать только тот регион, где он прожил не менее года до подачи документов на сдачу квалификационного экзамена. Получается, что если гражданин живет, например, в Иркутской области, то ему вряд ли удастся сдать квалификационный экзамен в палате какого-либо иного субъекта Федерации.
Если человек проживет год в том регионе, где он хочет сдать экзамен, тогда мы будем уверены, что он не использует региональную палату как трамплин для перелета в привлекательные субъекты Федерации. Если кандидат доказал, что он год постоянно проживает в каком-то регионе, он будет допущен там к экзамену.
А если он получил юридическое образование, все время жил и работал, например, в Москве, но опасается не сдать в столице экзамен и поэтому хочет поехать в глубинку, чтобы сдать экзамен там, то ему комиссия отказывает.
Но бывают и объективные причины, позволяющие комиссии сделать исключение для того или иного кандидата. Ну, например, если он приобрел жилое помещение в желанном регионе. Но это должна быть реальная недвижимость, а не развалюха, непригодная для проживания, или один квадратный метр в квартире. Или, например, вступил в брак с жителем такого региона с регистрацией на жилплощади супруга. Незачем в этом случае ждать целый год, пусть спокойно создают семью. И мы в таком случае всегда готовы пойти навстречу.
Вот поэтому комиссии и приходится рассматривать каждый случай отдельно.
У нас есть корпоративные акты, которые подробно разъясняют все эти правила.
– Сколько примерно случаев комиссии приходится рассматривать ежемесячно?
– Мы рассматриваем 40–50 заявлений в месяц и выносим положительное решение примерно в 70 процентах случаев. За последние 3 месяца из 112 заявлений мы одобрили 82.
– Вы возглавляли жюри конкурса адвокатских сайтов. Оцените, пожалуйста, этот конкурс и скажите, какими главными признаками, по вашему мнению, должен обладать сайт адвоката или адвокатского образования? И чего там не должно быть ни в коем случае?
– Проведение конкурса адвокатских сайтов приобретает особую актуальность сейчас, когда адвокатура активно движется по пути к цифровизации и все сферы адвокатской деятельности все глубже погружаются в нее. Если сейчас мы приветствуем и поддерживаем создание адвокатских сайтов, то, видимо, скоро, придем и к тому, что сайты будут у всех адвокатских образований, включая адвокатские кабинеты. А у каждого адвоката будет личный кабинет для оперативного взаимодействия со своими адвокатскими образованием и палатой. Цифровизация предполагает, что этот путь неминуем. Мы идем по нему вместе со всей страной, и у нас достаточно серьезные успехи на этом пути.
Мы оценивали сайты коллег по ряду критериев, изложенных в Положении о конкурсе. Во-первых, соответствие этих сайтов законодательству. Если в каком-то сайте прослеживается несоответствие тому, что прописано об адвокатском образовании в нормах нашего Закона, то каким бы замечательным ни был сам сайт, его оболочка и навигация, мы не могли дать ему положительную оценку.
Во-вторых, соблюдение требований решений Совета ФПА РФ, утвердивших такие документы, как Порядок ведения адвокатской палатой субъекта Российской Федерации сайта в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» и размещения на нем информации и Правила поведения адвокатов в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет».
Кроме того, если соблюдены закон и названные корпоративные акты, принималось во внимание выполнение норм профессиональной и корпоративной этики, которые не позволяют называть себя самым лучшим адвокатским образованием или гарантировать стопроцентный выигрыш дел.
И, наконец, мы оценивали наглядность сайта и удобство работы с ним, его дизайн, эстетику и наполнение.
– В конце прошлого года на вопрос о якобы возрастающем разобщении адвокатов по политическим и этическим вопросам вы ответили, что различные, противоположные мнения, тем более в адвокатуре, были, есть и должны быть. Как это соотносится с закрепленным в Законе об адвокатуре принципом корпоративности?
– Соотносится напрямую. Корпоративность – не единомыслие, не движение строем, в ногу, с общей песней. О расшифровке использованного в нашем законе слова «корпоративность» написано множество статей, его смысл и содержание исследуют в диссертациях, это понятие очень разноплановое, но прежде всего оно предполагает некую заботу о корпорации, ответственность за ее авторитет. Но даже к этой заботе и ответственности могут быть разные подходы, возможны разные точки зрения, при безусловном соблюдении принципа законности, который прямо записан в Федеральном законе «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». А политические взгляды и отношение к любым дискутируемым вопросам у каждого адвоката могут быть свои.
