Действительно ли адвокатура – «самолет с одним крылом»?

Представляет несомненный интерес публикация одного из видных реформаторов современной адвокатуры Ивана Павлова, в которой он в концентрированном виде изложил, по всей видимости, своеобразный манифест «либерального сектора» российской адвокатуры и одновременно суть всех претензий к руководству ФПА РФ и адвокатских палат.

Отмечая плачевное состояние корпорации, автор находит одну из основных проблем этого в руководящих кадрах. Он пишет: «Представляется, что сейчас адвокатурой руководят преимущественно представители консервативного крыла, далекие от правозащитных и либеральных идей... а лидер корпорации планирует «потихонечку ориентировать» адвокатское сообщество на то, что свобода в этой жизни не самое главное».

В связи с этим не могу в самом начале не отметить, что весьма жесткая критика стала возможной на основном информационном ресурсе Федеральной палаты адвокатов РФ – сайте «Адвокатской газеты», подписчиками только страницы Facebook которой являются более 12 тысяч человек, а читателями, наиболее вероятно, десятки, а может и сотни тысяч.

Если поверить Ивану Павлову в том, что руководство адвокатуры находится далеко от либеральных и правозащитных идей и разделяет только авторитарные взгляды, то было бы логичнее с их стороны отказать в размещении столь острой и, предполагаю, неприятной для этого самого руководства публикации.

Среди сотен публикующихся там авторов регулярно излагают свои мнения по наболевшим вопросам адвокатуры и представители так называемого либерального крыла. Например, была опубликована известная статья отважного коллеги Михаила Беньяша и постоянно выходят в свет статьи иных авторов, чьи мнения противоречат официальной позиции ФПА РФ.

Автор правильно отмечает: «Многие адвокаты хотят принимать непосредственное участие в обсуждении проблем и путей их решения, хотят, чтобы их голос был услышан, хотят видеть реакцию на свои предложения».

А разве столь полюбившийся своей открытостью и информативностью сайт «Адвокатской газеты», кстати, созданной ФПА РФ, не позволяет всем адвокатам принимать самое активное участие в обсуждении проблем сообщества? Уважаемый коллега Павлов как раз успешно воспользовался такой возможностью, и его голос оказался услышанным, но он почему-то эту ценную монету в копилку либерализма адвокатуры не внес.

Пытаясь объяснить текущие проблемы сообщества, автор прибег к вполне удачному метафорическому приему, сравнив адвокатуру с самолетом, при этом считая идеальной конструкцию летательного аппарата, когда одно из крыльев консервативное, а второе – либеральное. Коллега пишет: «Баланс сил нарушен: корпорация превратилась в самолет с одним крылом, а однокрылые самолеты, как известно, не летают».

Однако предлагаемое технологическое либерально-консервативное устройство крыльев самолета, по моему убеждению, ошибочно. Утверждаю это как человек, ранее четыре года изучавший конструкцию и прочность военных летательных аппаратов. Крылья самолета должны иметь идентичные геометрические характеристики, и если они будут отличаться, то самолет не взлетит, а если и взлетит, то плохо сядет.

Как мне представляется, если воспользоваться предложенным сравнением российской адвокатуры с самолетом, то одно его крыло есть адвокатское сообщество, а второе – органы адвокатского самоуправления.

Этот летательный аппарат успешно летает при важнейшем условии, описанном присяжным поверенным А.Н. Марковым в Правилах адвокатской профессии в России: «….к числу первых и важнейших обязанностей присяжных поверенных, как членов сословия, принадлежит обязанность их не только не совершать действий, направленных к разрушению установленной законом сословной организации присяжной адвокатуры, но, наоборот, всемерно способствовать к укреплению последней и к поддержанию тех органов ее, которые служат законно выразителями интересов всей адвокатской корпорации».

Там и тогда, где и когда органы адвокатского самоуправления служат интересам своих адвокатов, защищают их интересы, объективно рассматривают дисциплинарные дела, самолет способен наверняка избежать аварийных ситуаций.

Конечно, нельзя отрицать, что Россия большая и адвокатские самолеты везде летают с разной степенью успешности.

Формулируя обвинение в адрес современной адвокатуры, автор указывает: «Набирает обороты тренд на закручивание гаек и ущемление прав адвокатов, и по большей части давление проистекает не извне, а изнутри».

В отличие от уважаемого Ивана Павлова, хотел бы остановиться не на конкретных делах, а на общероссийской статистике и посмотреть, оправданы ли его страхи о закручивании гаек.

Так, за 2017 г. в адвокатские палаты поступило около 15 000 жалоб на адвокатов, из них наказаны 3048, что составило лишь 20% от количества обращений. Рассмотрим сведения об адвокатуре в Российской Федерации за 12 месяцев 2017 г. по данным Министерства юстиции РФ.

Как видно, в адвокатских палатах России добиться прекращения дисциплинарного производства или оправдательного приговора в отношении адвоката можно с вероятностью до 40%. На всякий случай напомню, что в квалификационных комиссиях из 13 членов 6 не являются адвокатами.

За 2017 г. управлениями Минюста России по субъектам Российской Федерации в адвокатские палаты внесено 183 представления о прекращении статуса адвоката, которые удовлетворены, и статус прекращен в 27 случаях (14,75%), а в 93 – дисциплинарное производство прекращено (50,8%), и лишь в 24 случаях применены меры дисциплинарного воздействия в виде замечания (11) и предупреждения (13).

Очень показательна реакция палат на обращения курирующего государственного органа – Минюста России: лишь в 14,75% были удовлетворены его представления о лишении статуса адвокатов. Это со всей очевидностью означает, что сообщество способно отстаивать свою независимую позицию и осуществлять защиту адвокатов.

Если внимательно и непредвзято изучить приведенные показатели работы органов адвокатского самоуправления, то никакого тренда на закручивание гаек тут не наблюдается.

Не желая этого делать, уважаемый коллега в очередной раз привел нашумевшие недавние кейсы Ольги Динзе, Ильи Новикова, Виталия Буркина, Сергея Наумова, однако не обратил внимания на то, что ФПА РФ к дисциплинарному производству палат процессуального отношения не имеет.

Кроме того, не считаю возможным оценивать работу всего адвокатского сообщества по рассмотрению дисциплинарных производств по нескольким делам.

Далее коллега Павлов постепенно подбирается к очень важной и чувствительной теме взаимоотношений адвокатуры и государства. «Вот только зачем корпорации единство, если пользоваться силой руководство не собирается? – задается вопросом автор. – «Вектор развития сейчас направлен на конформизм и привлекательность адвокатуры для власти. Нравится сидеть в одном президиуме с высокими чиновниками – присаживайтесь, но зачем здесь сила… Силой надо ведь иногда пользоваться, иначе мышцы могут атрофироваться. Сила – это возможность защититься, в том числе с помощью протеста или угрозы его применения».

Именно в последнем предложении, как учил Зигмунд Фрейд, подсознательное рвется наружу, это именно то, что необходимо автору.

Хотелось бы сначала уточнить: а какой нормой закона утверждено применение адвокатским сообществом силы в виде протеста или угрозы его применения? Я вот пытался ее отыскать в нашем профильном законе, но так и не нашел. Знаю, что такая норма есть в законодательстве Франции и, возможно, иных стран, но ведь в наших судах на это не сошлешься.

Вместе с тем коллеги, находясь порой в безвыходном положении, иногда пользуются такой возможностью. Так, Адвокатская палата Воронежской области в своем недавнем решении предупредила, что собирается приостановить исполнение поручений на осуществление защиты по назначению в связи с отказом МВД оплачивать работу адвокатов по новым ставкам.

Однако уважаемому автору этого, видимо, недостаточно, он требует масштабного применения силы – общероссийского адвокатского протеста от ФПА РФ.

Несложно поддерживать такие призывы либерально ориентированным коллегам в социальных сетях, потому что сомнительные с правовой точки зрения решения должны принимать не они, а президенты адвокатских палат, которые и будут нести за это всю полноту ответственности, включая и уголовную, например по ст. 294 УК РФ.

Упрекая президента ФПА в том, что он сидит в президиуме рядом с высокими чиновниками, коллега Павлов почему-то не видит положительных моментов в такой рассадке, которые заключаются в возможности лично обратиться к любому из руководителей правоохранительных органов и суда в интересах адвокатуры и адвокатов.

Когда Михаил Беньяш отбывал административное наказание, президент Юрий Пилипенко встречался с министром внутренних дел РФ и просил его освободить. Когда наш коллега находился под стражей, то президент ФПА РФ обратился с ходатайством к прокурору Краснодарского края, и, как известно, оно было удовлетворено, а мера пресечения изменена судом.

Печально, что для представителей так называемого либерального сектора адвокатуры успехи и заслуги ФПА РФ и адвокатуры, как правило, остаются незамеченными и часто оцениваются с отметкой «плохо», а неудачи – «очень плохо».

В небезуспешно ведущейся несколько лет активной законотворческой работе в интересах адвокатов, в результате которой мы получили важные процессуальные поправки, в участии в рецензировании законопроектов (чего ранее никогда не было) наши коллеги склонны приуменьшать роль ФПА РФ либо вовсе ее отрицать.

Значительное увеличение платы адвокатам по назначению, достигнутое ценою колоссальных усилий ФПА РФ в условиях известного дефицита бюджета, расценивается как обычное явление, при этом отмечается, что можно было нижний предел платы и увеличить.

То, что в воздухе успешно летает пассажирский самолет модели Boeing 737-800, названный в честь выдающегося присяжного поверенного Федора Плевако, воспринято как совершенно ненужная прихоть ФПА РФ.

И данный список можно продолжить.

При таком чрезмерно взыскательном подходе угодить нашим недовольным коллегам практически невозможно.

Перечисляя список корпоративных грехов, коллега Павлов коснулся законопроекта сенатора Клишаса, который, по мнению автора, предоставит новые возможности для преследования неудобных адвокатов.

Дело в том, что процессуальные возможности для преследования оппозиционно настроенных адвокатов были вчера и есть сегодня. Так, согласно п. 1.1 ст. 21 КПЭА президент Федеральной палаты адвокатов вправе по собственной инициативе возбудить дисциплинарное производство в отношении любого адвоката за нарушение закона и этических норм. Таким же правом наделен и любой президент палаты (п. 1 ст. 21).

В соответствии с п. 2.3.1 и п. 2.3.2 Правил поведения адвокатов в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет»: «Высказываниям адвоката в сети «Интернет» должны быть чужды правовой нигилизм, любой вид агрессии, розни и нетерпимости». «Адвокат обязан вести себя уважительно и не допускать оскорбительного поведения».

Представители либерального сектора адвокатуры не первый год подвергают критике в Сети как лидера адвокатской корпорации, так и иных ее представителей, нередко допуская оскорбительные высказывания, задевая честь и достоинство, вырывая из контекста какие-либо выражения и искажая их смысл, выкладывая различные карикатуры и т. д.

Задумывался ли уважаемый Иван Павлов, почему же президент ФПА РФ ни разу не воспользовался своим правом возбудить дисциплинарное производство или не попросил кого-либо из президентов палат, когда поводов и оснований было предостаточно?

Противники курса ФПА РФ хорошо известны, но разве кто-то из них был привлечен к дисциплинарной ответственности за критику или за что-то иное? Мне не известен ни один случай, а если бы он был, то в известной публикации коллеги Павлова мы об этом обязательно прочли бы в первом же абзаце.

Как видно, результат обвинения ФПА РФ в авторитаризме и преследовании неугодных адвокатов оказался неудачным для критиков.

Далее автор либерального адвокатского манифеста вскрывает новую проблему: «….руководство считает, что является носителем некоего сакрального знания о том, как надо поступить, что существует некоторый административный фактор, который только они могут должным образом оценить», а также «Многие готовы принимать участие в управлении и не хотят слепо делегировать это право».

Может, это для кого-то большое открытие, но по смыслу ст. 29, 52 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» у ФПА РФ, а равно у адвокатских палат есть в распоряжении административный фактор, и именно они являются носителями сакрального знания о том, как надо поступить. Адвокаты принимают участие в управлении и реализуют свое право разными способами, в том числе и участвуя в работе собраний и конференций, выбирая органы адвокатского самоуправления.

Если завтра примут федеральный закон, что носителем некоего сакрального знания о том, как надо поступать в адвокатуре, является Пражский клуб адвокатов, то всем придется это принять как данность.

Возвращаясь к нашему адвокатскому самолету, хотелось бы подчеркнуть, что капитан воздушного корабля выбирает направление своего полета, основываясь на мнении большинства экипажа. Если некоторым нашим коллегам не нравится расписание маршрутов, то ничего с этим не поделаешь, и придется летать вместе со всеми до новых выборов пилотов. Такие правила демократии должны быть хорошо понятны нашим либеральным коллегам.

Вместе с тем согласен с автором в том, что адвокатам необходимо предоставить большие возможности, в том числе и законодательные, для участия в управлении корпорацией.

Иван Павлов отмечает: «Российская адвокатура могла бы стать примером для других институтов гражданского общества и государства. Но такая адвокатура невозможна, пока ее лидеры предпочитают по договоренности передавать друг другу свой «трон», игнорируя реальные проблемы и потребности сообщества».

Поддерживаю и этот тезис автора, как раз на решение отмеченной проблемы и направлен известный законопроект, предусматривающий возможность избрания президента на третий срок только с одобрения конференции (собрания) адвокатов.

Если кредит доверия президента со стороны коллег исчерпан, то они могут проголосовать против третьего либо последующего срока. Когда президент получает одобрение на конференции или собрании адвокатов, то законность его дальнейшего пребывания в должности не может быть поставлена под сомнение.

В своей «программной» публикации уважаемый коллега почему-то в профессиональных проблемах адвокатов обвинил исключительно саму корпорацию, как будто если бы в руководство ФПА РФ и палат пришли новые лидеры, то количество оправдательных приговоров резко выросло бы и нарушения прав адвокатов прекратились.

В этом я вижу принципиальное заблуждение, поскольку российский адвокатский лайнер летает в государственном воздушном пространстве и по правилам, установленным государством. В связи с этим основные проблемы адвокатуры в большей степени не в самом самолете и его аэродинамических свойствах, а именно в окружающей атмосфере, действующем Воздушном кодексе и особенно в том, как он применяется и толкуется.

Адвокатское сообщество должно активнее улучшать эти правила, способствовать искоренению обвинительного крена правосудия, отстаивать равноправие и состязательность сторон в уголовном процессе, но автор об этом почему-то ничего не написал, и внутренние проблемы адвокатуры поставил выше внешних.

Следует признать, что так называемый либеральный сектор российской адвокатуры действительно важен, он включает в себя авторитетных и неравнодушных коллег, которые всегда указывают на имеющиеся недостатки, стимулируя их своевременное устранение.

У нас с Иваном Павловым много общих целей и задач, но расходимся мы в одном принципиальном моменте: он, как мне кажется, под предлогом защиты адвокатских прав готовит большие потрясения, а нам нужна сильная, стабильная и единая адвокатура.

В конце автор пишет: «Адвокатура – последний форпост независимых институтов гражданского общества в стране, и именно с нас могут начаться позитивные перемены во всей России», отмечая тем самым, что круг его интересов простирается гораздо дальше, нежели только адвокатура.

Выдающийся присяжный поверенный Владимир Данилович Спасович писал: «Я за всякий прогресс, но легальный, за всякую эволюцию, но без революции, за установление порядка по соглашению всех партий на арене парламента – без кровопролития и убийств».

К королю присяжной адвокатуры своевременно не прислушались в начале XX в., и революция 1917 г. привела к сокращению численности адвокатов в России с 13 тыс. (в 1917 г.) до 650 человек (в 1921 г.), т. е. в 20 раз.

Может, все-таки стоит прислушаться к нему в начале XXI в. для того, чтобы наш адвокатский самолет успешно летал?