Единый федеральный реестр юридически значимых сведений о фактах деятельности юридических лиц, индивидуальных предпринимателей и иных субъектов экономической деятельности опубликовал статистический бюллетень по банкротству по состоянию на 31 декабря 2021 г.
Как показывает анализ статистических данных, число арбитражных управляющих за 10 лет выросло несущественно: в последние пять лет даже наблюдается периодическое снижение. При этом нужно учитывать фактор доступности данной профессии (необходимо пройти курс обучения и сдать экзамен) и ее невысокую привлекательность, что, в свою очередь, объясняется ужесточением подходов судов к контролю за деятельностью арбитражных управляющих, который становится все более карательным.
Количество жалоб на действия арбитражных управляющих за последние пять лет возросло более чем вдвое, хотя процент удовлетворенных жалоб уменьшился, однако это уменьшение нельзя назвать кардинальным. Объектом контроля является не только деятельность управляющего (несовершение действий по отказу от исполнения договора должника по правилам ст. 102 Закона о банкротстве, неувольнение сотрудников, совершение определенных сделок), но и его процессуальное поведение: неподача возражений на требование кредитора, неоспаривание судебного акта, неявка в судебное заседание – все подвергается критической оценке со стороны кредиторов и суда. Выносятся даже приговоры в отношении арбитражных управляющих.
Указанная тенденция на фоне «работы в кредит» (основная часть вознаграждения подлежит выплате управляющему в виде процентов по вознаграждению в конце процедуры) и перманентного увеличения объемов работы (существенно возросло количество требований об оспаривании сделок, а также случаев успешного привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности) делает работу арбитражного управляющего малопривлекательной, что и объясняет указанную динамику.
Что касается количества банкротств компаний за последние пять лет, то здесь отмечается тенденция к уменьшению: лишь в 2017 и в 2021 гг. наблюдался незначительный рост. Первое объясняется последствиями кризиса 2014 г., второе – влиянием пандемии новой коронавирусной инфекции.
Несмотря на введение моратория на возбуждение банкротных процедур, данное правило распространялось не на все организации. Реабилитационные процедуры (внешнее управление и финансовое оздоровление) по-прежнему носят единичный характер, что показывает их невостребованность и неэффективность, в связи с чем их количество снижается. В целом процедура банкротства нередко используется не как способ «оживить» компанию, дать ей второй шанс и вывести из кризисной ситуации, а как возможность быстрее поделить имущество между заинтересованными лицами и освободить организацию от долгов перед кредиторами.
Длительность процедур банкротства увеличилась вдвое. На мой взгляд, это объясняется более активными действиями арбитражных управляющих и кредиторов при оспаривании сделок и привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности. Зачастую указанные способы являются единственной возможностью пополнить конкурсную массу должника, покрыть расходы по процедуре и хотя бы частично удовлетворить требования кредиторов.
Заявителями по делу о банкротстве юридических лиц в подавляющем большинстве случаев выступают конкурсные кредиторы, а также ФНС России. Должники инициируют собственное банкротство лишь в 8% случаев, что, полагаю, также подтверждает отсутствие у данной процедуры цели поиска выхода из кризисной ситуации. Кроме того, изменение способа назначения арбитражного управляющего при подаче должником заявления о банкротстве – введение случайного выбора судом также лишило должников стимула добровольно входить в данную процедуру по собственной инициативе.
Количество банкротств граждан, напротив, существенно возросло – тенденция наблюдается только к росту, причем резкому (практически в полтора-два раза больше, чем в предыдущем году). При этом реабилитационные процедуры также вводятся в отношении граждан в единичных случаях, основная процедура – реализация имущества. Банкротство для физлиц – это зачастую также способ освободиться от долговых обязательств, исполнение по которым в полном размере в связи с превышением обязательств над активами невозможно. Значительную роль сыграл кризис, вызванный пандемией. При этом большая часть заявлений о банкротстве подается самими должниками, что отличает данный вид банкротства от банкротства организаций – доля заявлений ФНС о банкротстве граждан минимальна, что объясняется отсутствием существенной налоговой нагрузки граждан.
Длительность процедуры банкротства граждан за последние года качественно не изменилась, хотя арбитражные управляющие чаще стали искать активы должников за рубежом, оспаривать заключенные ими сделки. Также в реестр включаются требования кредиторов, вытекающие из спора о привлечении гражданина к субсидиарной ответственности, что увеличивает продолжительность процедуры банкротства физлица. Кроме того, начата разработка механизма обращения взыскания на единственное жилье должника с предоставлением ему замещающего жилья, что также удлиняет процедуры.
В целом за последние годы эффективность института банкротства (как граждан, так и организаций) повышается: постепенно уменьшается доля «пустых» процедур (банкротство без конкурсной массы и без удовлетворения требований кредиторов). У организаций данный показатель выше. Думаю, это объясняется тем, что финансовые управляющие (зачастую – при содействии суда) активнее разыскивают имущество должника, в том числе формально оформленное на супруга должника, а также находящееся за рубежом. Также увеличилось количество случаев успешного оспаривания сделок, совершенствуется механизм обращения взыскания на единственное жилье с предоставлением альтернативного (замещающего) жилья. Все указанные действия направлены на пополнение конкурсной массы и удовлетворение требований кредиторов.
Тем не менее общая эффективность банкротной процедуры как у организаций, так и у граждан, минимальна, хотя у граждан на общем фоне существенного количества «пустых» банкротств (88% банкротств вообще без конкурсной массы в ходе инвентаризации) общий процент погашения выше, чем в «корпоративном» банкротстве. Однако общая картина показывает, что в среднем получение исполнения составляет 3-5%, что означает нередко «продолжниковую» сущность банкротства, направленную на освобождение от долгов, а не на максимальное удовлетворение требований кредиторов.
Масштаб оспаривания совершенных должником сделок за последние семь лет демонстрирует устойчивый рост (с 3 до 17 тыс.), при этом качественного скачка не наблюдается: доля удовлетворенных заявлений остается на уровне 2015 г. – около 50% заявлений удовлетворяются судами.
Число кредиторов второй очереди (работники с требованием об оплате труда) с 2015 по 2021 гг. выросло втрое – т.е. работникам стали чаще не выплачивать зарплату, которую они вынуждены взыскивать через процедуру банкротства организации-работодателя. При этом пик неплатежей пришелся на 2017 г., и в настоящее время наблюдается тенденция к снижению.
Количество случаев подачи заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц стабильно растет, хотя в последнее время рост несколько замедлился, поскольку пик иной крайности – когда суды привлекали к субсидиарной ответственности всех подряд, без глубокого исследования и установления всех обстоятельств дела – после нескольких отмен судебных решений Верховным Судом РФ прошел.
В настоящий момент суды удовлетворяют порядка 50% заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности против 4% семь лет назад. Наблюдаются также рост сумм удовлетворенных требований и числа привлеченных к субсидиарной ответственности лиц. То есть речь идет не только о количественном, но и о качественном изменении. Однако поскольку при этом доля удовлетворенных требований кредиторов сильно не изменилась (так и осталась на уровне 3-5%), в целом ситуация с активизацией данного института пока остается прежней.
