25 ноября Президиум Верховного Суда РФ утвердил Обзор судебной практики № 3 за 2020 г.
На этот раз в Обзоре практически все правовые позиции Судебной коллегии по экономическим спорам ВС, на мой взгляд, носят характер не просто исправления очевидных ошибок нижестоящих судов, но представляют собой некое новое видение правовых казусов, не нашедших однозначного решения и рассмотренных Верховным Судом. И это примечательно.
Кроме того, особого внимания заслуживает уменьшение количества «банкротных кейсов», что, безусловно, свидетельствует не о достижении некого уровня проработанности и однозначности судебной практики в данной категории споров, а о том, что и другие сферы правового регулирования начинают привлекать внимание ВС.
Так, в Обзор вошло Определение № 306-ЭС19-24912 по корпоративному спору. В указанном деле высшая инстанция фактически видоизменила положения ст. 21 и 26 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» в части возможности установления полного запрета на отчуждение доли в уставном капитале ООО третьему лицу, а также на выход из состава участников общества.
В определении отмечено: участник, в отношении которого действуют бессрочные условия о запрете на отчуждение доли или о необходимости получать согласие на ее отчуждение, и такое согласие не получено либо уставом предусмотрена заведомо заниженная цена покупки доли по преимущественному праву на неопределенно долгий̆ срок, вправе требовать от общества приобрести принадлежащую ему долю (часть доли) и выплатить ее действительную стоимость.
В этом споре высшая судебная инстанция сформулировала, на мой взгляд, три очень важных вывода.
Первый – устав – это учредительный документ, основанный на товарищеском соглашении участников (учредителей), имеющем гражданско-правовой характер. Следовательно, устав можно оспаривать по общим правилам для недействительных сделок. Оспаривание возможно и отдельно от обжалования соответствующего решения общего собрания участников, утвердившего устав либо его спорное положение.
Второй – исходя из указанной позиции, не допускается бессрочный запрет на продажу третьему лицу доли в уставном капитале (при условии, что остальные участники отказались от ее приобретения в преференциальном порядке по действительной стоимости доли), а также на выход участника из общества. Полагаю, это здравый подход, при котором участник больше не является «заложником» общества, участвовать в котором он не видит смысла либо не желает, и одновременно обоснованно может рассчитывать на справедливую компенсацию его вклада в уставный капитал общества при выходе из него.
Третий – ВС фактически указал, что размер стоимости доли при ее продаже либо выходе участника должен носить справедливый характер, позволять данному лицу вернуть вложенные инвестиции.
В Определении № 307-ЭС20-2237 Судебная коллегия по экономическим спорам указала, что неисполнение определения суда о возврате в конкурсную массу имущества, переданного должником по преференциальной сделке, является основанием для возбуждения дела о банкротстве контрагента должника.
Полагаю, эта правовая позиция направлена на ужесточение исполнительской дисциплины в рамках споров о банкротстве, когда определение арбитражного суда о возврате имущества в конкурсную массу перестает быть «неисполнимым грузом», а становится в том числе самостоятельным инструментом для побуждения контрагентов должника возвратить все полученное по оспоренной сделке, что подтверждает направленность правового подхода высшей судебной инстанции на пополнение имущественной массы должника в целях наиболее полного удовлетворения требований кредиторов.
В Обзоре ВС закрепил также алгоритм реализации доли должника в праве собственности на объект недвижимого имущества, указав следующий порядок ее продажи.
Доля должника в праве собственности должна быть предварительно оценена экспертом, а затем уже предложена на открытых торгах. Как подчеркнул ВС, цена, установленная по результатам торгов, является справедливой стоимостью, на которую вправе рассчитывать кредиторы должника при пополнении конкурсной массы и удовлетворении их требований. Однако для сохранения преимущественного права сособственника данного объекта недвижимого имущества доля в праве должна быть предложена изначально именно ему по той цене, которая определена по результатам открытых торгов. По мнению высшей судебной инстанции, указанный подход должен сбалансировать права и охраняемые законом интересы как кредиторов должника, так и сособственника долевой недвижимости.
Иной подход – например, когда сособственнику предлагается доля в праве собственности по цене, определенной по результатам оценочной экспертизы, – противоречит указанному принципу. Полагаю, данная позиция будет способствовать в том числе уменьшению фактов продажи заинтересованными арбитражными управляющими долей лицам, аффилированным с должниками, по заранее оцененной и зачастую заниженной стоимости.
В Определении № 305-ЭС19-25950 Судебная коллегия по экономическим спорам ВС фактически сформировала новый способ защиты оспариваемого права, признав правомерным и законным иск о применении положений ст. 333 ГК РФ и снижении размера штрафа.
Как указал Суд, данный способ защиты направлен на установление правовой определенности в отношениях между сторонами обязательства в части суммы подлежащей уплате неустойки (штрафа), изначальный размер которой должник считает чрезмерным. При этом указанный иск может быть рассмотрен до предъявления кредитором иска к должнику о взыскании соответствующей суммы неустойки (штрафа) – т.е. не в рамках выдвижения возражений на соответствующее исковое заявление и даже не путем предъявления должником встречного искового заявления, а отдельным самостоятельным иском.
При этом высшая судебная инстанция вновь напомнила, что в случае излишнего, по мнению должника, взыскания неустойки (к примеру, в безакцептном порядке), он вправе заявить самостоятельный иск о возврате излишне взысканной суммы.
Полагаю, что выраженная в данном определении позиция призвана создать более действенный механизм защиты оспариваемого права.
В п. 27 Обзора ВС в очередной раз обратил внимание нижестоящих судов на встречный характер арендной сделки, при котором невозможность использовать предмет аренды по обстоятельствам, за которые арендатор не отвечает, не порождает его обязанность оплачивать арендную плату и право арендодателя требовать ее оплаты.
Указанная правовая позиция была изложена в обзорах судебной практики ВС за 2015 и 2017 гг.
Но в рассматриваемом Обзоре приведены два существенных дополнения.
Во-первых, уточнено, что под обстоятельством, за которое арендатор не отвечает, подразумевается в том числе создание арендодателем условий, при которых достижение цели аренды невозможно. В указанном случае у арендатора отсутствует обязательство по внесению арендной платы, поскольку арендодатель не выполняет свою корреспондирующую обязанность перед арендатором по обеспечению владения и (или) пользования сданным в аренду имуществом.
Во-вторых, наличие акта приема-передачи имущества является лишь подтверждением перехода во владение арендатора. Однако наличие названного акта не исключает создание арендодателем препятствий в пользовании имуществом и, соответственно, – отсутствие обязанности арендатора по внесению арендной платы в спорный период.
Примечательно, на мой взгляд, еще одно Определение № 307-ЭС19-23989, в котором высшая судебная инстанция подчеркнула, что такие судебные способы защиты прав налогоплательщиков, как оспаривание ненормативных правовых актов налоговых органов и истребование излишне взысканного налога, являются независимыми.
При наличии нескольких возможных способов защиты права налогоплательщик правомочен выбрать между ними. Когда он инициирует процедуру истребования излишне взысканного налога, суд рассматривает в том числе законность ненормативного правового акта и по результатам вправе обязать налоговый орган возвратить излишне взысканный на основании незаконного акта налог – без признания его недействительным.
Налоговое законодательство при обращении налогоплательщика в суд с подобным требованием не предусматривает обязательного досудебного порядка урегулирования спора путем подачи в налоговый орган заявления о возврате излишне взысканных сумм. Подача в налоговый орган такого заявления – право, но не обязанность налогоплательщика.
Указанная правовая позиция фактически расширяет для налогоплательщика возможности защиты нарушенного права, поскольку в этом случае заявитель не ограничен обязанностью соблюдения административной процедуры досудебного обжалования ненормативного правового акта налогового органа и последующего обращения в суд с требованием о его обжаловании в достаточно короткий трехмесячный срок – для требования о возврате излишне взысканных сумм действует общий срок исковой давности – три года.
