Согласно статистике доля оправдательных приговоров по уголовным делам в РФ ничтожно мала – порядка 0,25 %. Сторона обвинения зачастую запрашивает для обвиняемого максимальное наказание из двух возможных вариантов «законодательной вилки», с чем суд нередко соглашается.
Однако в моей адвокатской практике недавно произошел уникальный случай (фактически исключение из правил), когда удалось добиться в суде прекращения уголовного дела в отношении подзащитной, несмотря на активное сопротивление прокурора и потерпевшей стороны – юрлица.
Кратко о фабуле дела. Ко мне за защитой обратилась Ш. – медработник поликлиники, которой было предъявлено обвинение в том, что она приобрела поддельное удостоверение Минздрава г. Москвы (содержащее ложные сведения о прохождении аттестации и присвоении высшей квалификационной категории) и представила его в отдел кадров медучреждения с целью увеличения должностного оклада. Действия обвиняемой следствие квалифицировало по ч. 3 ст. 159 УК РФ (мошенничество, т.е. хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, совершенное в крупном размере).
Согласно материалам уголовного дела сотрудник отдела кадров поликлиники приняла от Ш. удостоверение и, не подозревая о подлоге, подготовила приказ о повышении ее должностного оклада. Приказ был подписан главврачом медучреждения, который также ни о чем не подозревал. В итоге Ш. в течение почти трех лет получала зарплату с повышенным окладом, соответствующим высшей квалификационной категории, которая фигурировала в подложном документе. Всего за указанный период ей было начислено выплат за высшую категорию на сумму около 270 тыс. руб. Согласно УК РФ хищение, совершенное посредством мошеннических действий, на сумму свыше 250 тыс. руб. относится к крупным и подпадает под действие ч. 3 ст. 159 Кодекса.
Подлог раскрылся после того, как руководство поликлиники направило запрос в Минздрав г. Москвы для подтверждения квалификации Ш. Из ответа территориального органа министерства следовало, что документ о присвоении высшей категории указанному лицу не выдавался, в связи с чем главврач поликлиники обратилась с заявлением в полицию. Было возбуждено уголовное дело.
Органы следствия и прокурор просили суд назначить подсудимой наказание в соответствии с ч. 3 ст. 159 УК, допускающей лишение свободы сроком до шести лет. Подзащитная, в свою очередь, утверждала, что была уверена в том, что выданное ей удостоверение не являлось поддельным.
- 35 тыс. руб. уплачены в виде НДФЛ в пользу государства (согласно Постановлению Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2022 г. № 53-П сумма удержанного и уплаченного НДФЛ не должна включаться в сумму хищения);
- 5000 руб. уплачены в адрес профсоюза медучреждения.
Таким образом, подсудимой на банковскую карту были переведены денежные средства в размере около 230 тыс. руб. Именно этой суммой она могла распоряжаться, и именно эту сумму следует считать фактически похищенной у юрлица. При этом хищение денежных средств организации на сумму менее 250 тыс. руб. не образует состав преступления по ч. 3 ст. 159 УК. Не подпадал этот случай и под действие ч. 2 той же статьи Кодекса: в ней речь идет о мошенничестве, совершенном группой лиц по предварительному сговору, а равно с причинением значительного ущерба гражданину.
На основе приведенных аргументов, а также с учетом возмещения подзащитной ущерба поликлинике в полном размере и отсутствия у нее судимостей я ходатайствовал о переквалификации обвинения в соответствии с ч. 1 ст. 159 УК (преступление небольшой тяжести) и прекращении уголовного дела с назначением судебного штрафа. Свои доводы я обосновал положениями ст. 76.2 УК и ст. 25.1 УПК РФ.
Подзащитная поддержала ходатайство, при этом частично признав вину в инкриминируемом ей деянии.
Суд, выслушав доводы участников процесса, гособвинителя, изучив материалы дела, сведения о личности Ш., посчитал возможным прекратить производство по делу по следующим основаниям.
В силу правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в Определении от 16 июля 2013 г. № 1162-О, норма ч. 1 ст. 6 УК позволяет отграничить преступления от иных правонарушений и направлена на реализацию принципа справедливости, в соответствии с которым наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, т.е. соответствовать характеру и степени общественной опасности деяния, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Тем самым обеспечивается адекватная оценка правоприменителями степени общественной опасности деяния, зависящая от конкретных обстоятельств содеянного. В качестве таких обстоятельств могут учитываться размер вреда и тяжесть наступивших последствий, степень осуществления преступного намерения, способ совершения преступления, роль подсудимого в преступлении, совершенном в соучастии, наличие в содеянном обстоятельств, влекущих более строгое наказание в соответствии с санкциями статей Особенной части УК.
В силу ст. 25.1 УПК суд по собственной инициативе или по результатам рассмотрения ходатайства, поданного следователем с согласия руководителя следственного органа либо дознавателем с согласия прокурора, в порядке, установленном Кодексом, в случаях, предусмотренных ст. 76.2 УК, вправе прекратить уголовное дело или уголовное преследование в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, если это лицо возместило ущерб или иным образом загладило причиненный преступлением вред, и назначить данному лицу меру уголовно-правового характера в виде судебного штрафа.
В соответствии с правовой позицией, изложенной в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» и Обзоре судебной практики освобождения от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа (ст. 76.2 УК РФ), утвержденного Президиумом ВС 10 июля 2019 г. (далее – Обзор), под ущербом следует понимать имущественный вред, который может быть возмещен в натуре, в денежной форме и т.д. Под заглаживанием вреда понимается имущественная, в том числе денежная, компенсация морального вреда, оказание какой-либо помощи потерпевшему, принесение ему извинений, а также принятие иных мер, направленных на восстановление нарушенных в результате преступления прав потерпевшего, законных интересов личности, общества и государства. Способы возмещения ущерба и заглаживания вреда должны носить законный характер и не ущемлять прав третьих лиц. Возмещение ущерба и (или) заглаживание вреда могут быть произведены не только лицом, совершившим преступление, но и по его просьбе (с его согласия) другими лицами.
Выдвинутое в отношении Ш. обвинение, как отметил суд, подтверждается доказательствами, собранными по делу. При этом в материалах содержатся достаточные сведения, позволяющие суду принять итоговое решение о прекращении уголовного дела или уголовного преследования и назначении обвиняемой меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа.
Ш. приводила в судебном заседании доводы об отсутствии у нее умысла на совершение преступления. Между тем вопрос о правовой оценке содеянного ею не препятствует реализации осужденной ее конституционного права на защиту.
Также, ссылаясь на Обзор, суд указал, что в соответствии с положениями ч. 1 ст. 446.3 УПК по уголовному делу, поступившему в суд с обвинительным заключением или обвинительным постановлением, если в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства будут установлены основания, предусмотренные ст. 25.1 Кодекса, а стороны ходатайствуют об освобождении подсудимого от уголовной ответственности по иным основаниям (например, в связи с примирением сторон или с деятельным раскаянием), суд прекращает уголовное дело по тому основанию, против которого не возражает подсудимый.
При таких обстоятельствах на основании ст. 25.1 УПК суд, посчитав доводы защиты обоснованными, удовлетворил ходатайство в полном объеме и освободил Ш. от уголовной ответственности, прекратив в отношении нее уголовное преследование с назначением судебного штрафа в размере менее 5000 руб., несмотря на то что гособвинитель настаивала на обвинительном приговоре по более «жесткой» норме закона.
