13 декабря 1957 г. в г. Париже была принята Европейская конвенция о выдаче ETS № 024 (далее – Конвенция о выдаче), к которой на сегодняшний день присоединились 50 стран, включая Российскую Федерацию и Республику Кипр.
Россия ратифицировала данную Конвенцию 10 декабря 1999 г. (вступление в силу 9 марта 2000 г.), Республика Кипр – 22 января 1971 г. (вступление в силу 22 апреля 1971 г.). Соответственно, странами были приняты обязательства выдавать друг другу при условии соблюдения положений и условий, изложенных в Конвенции, всех лиц, в отношении которых компетентные органы запрашивающей стороны осуществляют уголовное судопроизводство или которые разыскиваются указанными органами для приведения в исполнение приговора или постановления об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.
По состоянию на июнь 2019 г. в Центральной тюрьме г. Никосия Республики Кипр содержатся под стражей в связи с запросом о выдаче примерно 10 граждан различных стран, из которых 8 запрашиваются Россией для привлечения к уголовной ответственности. Длительность стражи достигает 29 месяцев. Всего несколько российских граждан по состоянию на июнь 2019 г. освобождены под залог в размере от 350 до 500 тыс. евро до принятия судом окончательного решения об экстрадиции.
Статистика показывает, что практически все запросы о выдаче, поступающие Кипру из России, удовлетворяются. В качестве исключений можно привести следующие дела:
- дело гражданина РФ Владислава Карташова (2008 г.), проходившего по уголовным делам ЮКОСа, в которых кипрский суд усмотрел политические мотивы;
- дело гражданина РФ Виктора Макушина (2011 г.), в котором суд счел не доказанными обвинения, выдвинутые российскими властями;
- дело гражданина РФ Дмитрия Герасименко (2016 г.), в ходе рассмотрения которого было выявлено, что ордера, по которому был задержан Герасименко, не существует и не существовало на момент задержания, так как он был отменен по итогам проверки обвинений;
- дело гражданина Израиля Моше Харела (2019 г.), заключенного под стражу в связи с подозрениями в торговле человеческими органами. Основанием для отказа российским властям в экстрадиции явилось то, что за данное преступление гр-н Харела уже был осужден в Израиле и отбыл наказание.
В рамках процедуры рассмотрения дел об экстрадиции существует масса вопросов о порядке задержания и сроках содержания под стражей, в которых я постаралась разобраться.
Задержание
Как указано в ст. 16 Конвенции о выдаче, в случае, не терпящем отлагательства, компетентные органы запрашивающей стороны могут обратиться с просьбой о временном задержании разыскиваемого лица. Компетентные органы запрашиваемой стороны принимают решение по данному вопросу в соответствии с национальным законом.
В просьбе о временном задержании указывается, что один из документов, упомянутых в подп. «а» п. 2 ст. 12 Конвенции о выдаче, существует и предполагается направить просьбу о выдаче. В ней также указывается, в связи с каким преступлением будет направлена такая просьба, где и когда было совершено преступление, приводится по возможности описание разыскиваемого лица.
Далее просьба направляется компетентным органам запрашиваемой стороны по дипломатическим каналам или непосредственно по почте или телеграфу, либо посредством Международной организации уголовной полиции (Интерпол), либо с помощью любых других средств, обеспечивающих письменное подтверждение или приемлемых для запрашиваемой стороны. Запрашивающий орган незамедлительно информируется о предпринятых по его просьбе действиях.
Временное задержание может быть отменено, если в течение 18 дней после задержания запрашиваемая сторона не получила просьбы о выдаче и документов, упомянутых в ст. 12 Конвенции о выдаче. В любом случае этот период не превышает 40 дней с даты задержания. Возможность временного освобождения в любое время не исключается, однако запрашиваемая сторона принимает любые меры, которые считает необходимыми, для предотвращения побега разыскиваемого лица. Освобождение не препятствует его повторному задержанию и выдаче, если впоследствии будет получена соответствующая просьба.
Согласно ст. 22 Конвенции о выдаче процедура экстрадиции и временного задержания регулируется исключительно законодательством запрашиваемой стороны.
Таким образом, процесс задержания основывается на прошении запрашивающей стороны (например, России) и на уголовно-процессуальном законодательстве Республики Кипр с учетом особенностей, предусмотренных Конвенцией о выдаче.
Часть II Конституции Кипра содержит положения, гарантирующие основные права и свободы человека. В частности, ст. 11 защищает право на свободу и безопасность.
Согласно ст. 137A УПК Кипра любое решение суда, вынесенное в соответствии со ст. 17, 48 или 92, содержащее постановление о заключении под стражу обвиняемого, подлежит обжалованию согласно положениям подп. (2) и (4) ст. 132 и подразделов (2) и (3) ст. 137 в зависимости от обстоятельств. Заявитель апелляционной жалобы независимо от того, содержится ли он под стражей, имеет право присутствовать при рассмотрении жалобы, если выразил такое желание в уведомлении или заявлении (п. 1 ст. 143).
Длительность содержания под стражей
По делам об экстрадиции суд, как правило, избирает одну из мер пресечения – содержание под стражей или залог. Размер залога в отношении российских граждан может составлять в среднем от 50 тыс. до 500 тыс. евро в зависимости от тяжести предъявляемого на территории иностранного государства обвинения, личности обвиняемого и обстоятельств побега.
Заключение под стражу может быть назначено при наличии серьезных опасений, что задержанный не предстанет перед судом в случае освобождения. В залоге также может быть отказано, если есть риск, что задержанный будет совершать дальнейшие преступления или скроется от кипрских властей. Апелляционная жалоба подается в течение 10 дней с момента вынесения решения об отказе в освобождении под залог.
В отличие от российского законодательства, срок содержания под стражей на Кипре не ограничен, если дело рассматривается в суде. Тем не менее окончательное решение о выдаче должны быть вынесено в разумные сроки.
Согласно позиции Европейского Суда по правам человека любое лишение свободы в соответствии со вторым аспектом подп. «f» п. 1 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция) оправданно только до тех пор, пока идет процесс депортации или выдачи. Если такое разбирательство не будет проведено незамедлительно, содержание под стражей перестанет быть допустимым согласно указанной норме (см. постановления по делам «L.M. and Others v. Russia», «M.S.A. and Others v. Russia»). Чтобы избежать признания заключения под стражу произволом, оно должно осуществляться добросовестно, быть тесно связанным с основаниями содержания под стражей, на которые ссылается правительство; место и условия содержания должны быть надлежащими, а продолжительность срока нахождения под стражей не должна превышать разумно необходимых сроков.
В упомянутых делах, когда заявители содержались под стражей в ожидании решения о депортации от 7 месяцев до двух лет, в ряде случаев не имея доступа к судебным актам и периодическим судебным проверкам вышестоящими инстанциями их дальнейшего содержания под стражей, ЕСПЧ усмотрел нарушение п. 4 ст. 5 Конвенции.
При оценке того, обеспечивает ли внутригосударственное право достаточные процессуальные гарантии против произвола, ЕСПЧ может принять во внимание наличие или отсутствие в национальном законодательстве норм о сроках содержания под стражей, а также средств судебной защиты. Однако данная норма Конвенции не требует от государств установления максимального срока нахождения под стражей в ожидании депортации или автоматического судебного пересмотра иммиграционного задержания. Прецедентное право демонстрирует, что соблюдение сроков во внутреннем законодательстве или наличие автоматического судебного надзора сами по себе не гарантируют, что система иммиграционного задержания соответствует указанным требованиям Конвенции (постановление по делу «J.N. v. the United Kingdom»).
Обжалование в ЕСПЧ
Правило об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты обязывает лиц, желающих подать жалобу в ЕСПЧ, сначала использовать национальные средства правовой защиты. Это правило основано на предположении, что независимо от того, инкорпорированы ли положения Конвенции во внутригосударственное законодательство, в национальной системе имеются доступные эффективные средства правовой защиты в отношении предполагаемого нарушения1.
Таким образом, важный аспект данного принципа заключается в том, что механизм защиты, установленный Конвенцией, является субсидиарным2 по отношению к национальным системам защиты прав человека3.
В то же время государство-ответчик, ссылающееся на то, что заявители не исчерпали внутригосударственных средств правовой защиты, обязано доказать Европейскому Суду, что эти средства общедоступны, могут обеспечить заявителю компенсацию причиненного ему вреда и предоставляют реальные перспективы успеха4.
Выражения «законный» и «в порядке, установленном законом», использующиеся в п. 1 ст. 5 Конвенции, по сути, относятся к внутригосударственному законодательству и указывают на обязательство соблюдать его материальные и процессуальные нормы. Толковать внутригосударственное законодательство – в частности, процессуальные нормы, – должны, в первую очередь, внутригосударственные органы, особенно суды5.
Однако словосочетание «в порядке, установленном законом» относится не только к внутригосударственному законодательству, но и к его качеству, требуя соответствия принципу верховенства права6. Под качеством понимается то, что в случаях, когда внутригосударственный закон санкционирует лишение свободы, он должен быть сформулирован доступно и точно для избежания риска произвола7.
Можно ли утверждать, что кипрское уголовно-процессуальное законодательство отвечает этим критериям? По моим наблюдениям, нет.
Практически по всем делам, когда рассматривается вопрос о выдаче задержанного в соответствии с Конвенцией о выдаче, кипрский суд ограничивается устным сообщением о том, что задержанный остается под стражей (без указания предельного срока). При этом мнение защитников и задержанного не выясняется, мотивы принятого решения и права на обжалование в заседании не оглашаются. Поэтому можно ставить перед ЕСПЧ вопрос о нарушении прав таких лиц, гарантированных ст. 5 и 6 Конвенции.
Согласно ч. 1 ст. 7 УПК Кипра лицо, заключенное под стражу, имеет право потребовать, чтобы ему или его адвокату был своевременно предоставлен доступ к имеющимся у прокуратуры основным документам по делу, которые необходимы для эффективного оспаривания законности задержания и избрания данной меры пресечения. Однако мало кто из задержанных знает об этом ввиду отсутствия доступа к нормативно-правовой базе государства, знания греческого языка и надлежащей консульской поддержки.
В качестве средства правовой защиты на национальном уровне по вопросу законности заключения и длительности содержания под стражей ЕСПЧ признает подачу жалобы «habeas corpus» в Верховный Суд Республики Кипр, процедура подачи которой имеет свою специфику, в связи с чем составить и подать такую жалобу без помощи квалифицированного кипрского адвоката иностранный задержанный не сможет.
Несмотря на то что остаются сомнения в отношении результатов рассмотрения такой жалобы с учетом прецедентного кипрского права8, это, по мнению ЕСПЧ, не является основанием для вывода о том, что названная жалоба была бы неэффективной или недостаточной9.
Таким образом, перед обращением с жалобой в ЕСПЧ на нарушение положений ст. 5 и 6 Конвенции следует прибегнуть к обжалованию действий районного суда в Верховном Суде Кипра.
Засчитывается ли экстрадированному лицу срок содержания под стражей на территории Кипра при назначении наказания российским судом?
По общим правилам, установленным ч. 3 ст. 128 УПК РФ, такой срок исчисляется с момента фактического задержания. С учетом положений ч. 9, п. 4 ч. 10 ст. 109 УПК РФ и ст. 12 Конвенции о выдаче при избрании находящемуся в международном розыске гражданину РФ, в отношении которого решается вопрос об экстрадиции, меры пресечения в виде заключения под стражу последняя избирается на срок в два месяца с момента задержания, без указания срока окончания нахождения под стражей. Данная мера вплоть до этапирования на территорию РФ продлению российскими судами не подлежит10.
Время, в течение которого лицо содержалось под стражей на территории иностранного государства по запросу о его выдаче России, засчитывается в срок содержания под стражей, исчисляемый с момента фактического задержания за рубежом в силу ст. 460 УПК РФ. Таким образом, в случае удовлетворения запроса об экстрадиции срок содержания под стражей на Кипре в связи с выдачей задержанного России и этапированием в СИЗО по месту производства предварительного расследования в силу требований п. 4 ч. 10 ст. 109 УПК РФ должен быть зачтен в срок отбывания наказания11.
1 Постановление ЕСПЧ от 16 октября 2012 г. по делу «Рахмонов (Rakhmonov) против России».
2 Субсидиарность (от лат. subsidiarius – вспомогательный) – организационный и правовой принцип, согласно которому задачи должны решаться на самом низком, малом или удаленном от центра уровне, на котором их решение возможно и эффективно.
3 См. Постановление ЕСПЧ по делу «Handyside v. United Kingdom» от 7 декабря 1976 г.
4 См. Постановление Большой палаты Европейского Суда по делу «Selmouni v. France», а также Решение Европейского Суда по жалобе «Mifsud v. France», жалоба № 57220/00.
5 См. Постановление ЕСПЧ по делу «Toshev v. Bulgaria».
6 См. Постановление Большой палаты ЕСПЧ по делу «Stafford v. United Kingdom».
7 См. также Постановление ЕСПЧ по делу «Dougoz v. Greece».
8 См., например решения ЕСПЧ по делу Дмитрия Котляренко («DMITRY KOTLYARENKO v. ΓΕΝΙΚΟΥ ΕΙΣΑΓΓΕΛΕΑ ΤΗΣ ΔΗΜΟΚΡΑΤΙΑΣ») и Игоря Мартыненко.
9 См. решение ЕСПЧ по делу «KANE v. CYPRUS» (№ 33655/06).
10 Определение Верховного Суда РФ от 20 ноября 2018 г. по делу № 55-УД18-8.
11 Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ за 2006 г.
