В производстве Таганрогского городского суда Ростовской области с 17 августа 2015 г. находится уголовное дело в отношении двух граждан, обвиняемых в совершении ряда преступлений в сфере незаконного оборота психотропных веществ.
Решением суда от 8 мая 2020 г. подсудимым в очередной раз был продлен срок содержания под стражей – в сумме он превысил 5 лет и 9 месяцев. Основанием продления явилось то, что, по мнению суда, за период, прошедший с момента избрания данной меры пресечения, основания для этого не изменились и остаются актуальными.
По данному делу судом первой инстанции уже было вынесено три обвинительных приговора, которые впоследствии были отменены вышестоящими инстанциями. В настоящее время идет четвертое судебное разбирательство.
В отношении моего подзащитного мера пресечения в виде заключения под стражу была избрана 1 октября 2014 г., после чего он непрерывно находится в условиях изоляции от общества.
Первый приговор по данному делу был вынесен 4 апреля 2016 г. В июле того же года Ростовский областной суд изменил его, отказав в удовлетворении апелляционных жалоб защиты и удовлетворив апелляционное представление обвинения. При этом наказание моему подзащитному было усилено.
Постановлением кассационной инстанции от 19 января 2017 г. приговор и апелляционное определение были отменены, а дело передано в первую инстанцию на новое рассмотрение иным составом судей.
Основанием для отмены решений послужило то, что первая инстанция обосновала приговор доказательствами, не являвшимися предметом исследования в судебном заседании, – о чем я указывал в дополнительной апелляционной жалобе. Изучив жалобу, суд первой инстанции тогда расценил ее как замечания на протокол заседания и постановлением от 24 мая 2016 г. частично удовлетворил. Таким образом, суд включил в протокол заседания доказательства, на которые защита в апелляционной жалобе указала как на неисследованные.
Данное постановление также было обжаловано защитой, однако апелляционная инстанция устранилась от рассмотрения доводов жалобы о том, что суд нарушил принцип состязательности и принял сторону обвинения, в связи с чем неисследованные доказательства подлежат исключению из приговора. Суд отверг аргументы защиты, поскольку им были рассмотрены и удостоверены замечания на протокол судебного заседания, в связи с чем суд в приговоре ссылался на них, как он решил, обоснованно.
Тем не менее кассация сочла убедительной позицию жалоб защиты, указав, что «в соответствии с требованиями главы 45.1 УПК РФ доводы, изложенные в апелляционных жалобах, подлежат рассмотрению и оценке судом апелляционной инстанции и не могут быть рассмотрены судом, постановившим приговор».
Кроме того, суд кассационной инстанции указал, что в обоснование выводов о виновности моего подзащитного первая инстанция в обжалуемом приговоре сослалась на приговор Таганрогского городского суда Ростовской области от 22 июня 2015 г. в отношении второго фигуранта по делу Ч., который был вынесен по итогам рассмотрения дела в особом порядке (гл. 40.1 УПК РФ), то есть без исследования доказательств.
Согласно ст. 90 УПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в силу приговором, признаются судом без дополнительной проверки, за исключением приговора, вынесенного в соответствии со ст. 226.9, 316 или 317.7 УПК РФ.
Частных постановлений и определений в адрес судей не выносилось.
Второй приговор по данному делу был вынесен 18 июля 2017 г., а в ноябре того же года отменен апелляционным определением Ростовского облсуда. Основанием для отмены стало оглашение судом показаний свидетелей, данных ими в ходе предыдущего судебного разбирательства и на стадии предварительного следствия.
Вместе с тем материалы дела не содержат сведений о том, что суд предпринял какие-либо меры для вызова свидетелей обвинения по списку лиц, указанных в обвинительном заключении. При этом суд располагал сведениями о местонахождении свидетелей и их контактными данными.
Как указывалось в апелляционном определении, суд первой инстанции допустил ряд нарушений. Во-первых, удовлетворив ходатайство гособвинителя об оглашении свидетельских показаний, не принял меры к обеспечению явки свидетелей в судебное заседание при исследовании доказательств (нарушение ст. 240 УПК РФ). Во-вторых, огласил показания свидетелей, которые они дали при производстве предварительного расследования и в ходе предыдущего судебного разбирательства, не предприняв меры к их вызову в заседание (нарушение ст. 281 УПК РФ). Кроме того, процессуальное решение об оглашении показаний свидетелей, полученных от них в ходе предварительного следствия, суд не принимал.
В-третьих, суд нарушил требования закона о равноправии сторон в исследовании доказательств в судебном заседании, лишив сторону защиты возможности получить информацию от допрашиваемых лиц. В нарушение ч. 3 ст. 15 и ст. 240 УПК РФ суд не создал необходимых условий для реализации защитой предоставленных ей законом прав, лишив осужденных возможности защищаться от предъявленного обвинения всеми предусмотренными законом способами, а также нарушил принцип непосредственного исследования доказательств в судебном разбирательстве.
В адрес судьи, постановившего отмененный приговор, было вынесено частное определение. В то же время защите было отказано в предоставлении сведений о принятых мерах в отношении данного судьи, в связи с чем неясно, применялись ли они вообще.
Третий приговор (в отношении моего подзащитного был вынесен 28 мая 2018 г. и в декабре того же года изменен). Суд апелляционной инстанции переквалифицировал деяния с четырех составов преступления на три с незначительным смягчением наказания моему подзащитному. Защита обжаловала приговор и апелляционное определение в кассацию.
После подачи кассационной жалобы в Ростовский областной суд апелляционная инстанция, чтобы устранить ряд нарушений, послуживших доводами жалобы, в мае 2019 г. – то есть спустя 5 месяцев со дня вынесения апелляционного определения, – не уведомив сторону защиты о времени заседания, вынесла определение об уточнении резолютивной части апелляционного определения. После устранения допущенных апелляцией нарушений судья облсуда 31 июля 2019 г. вынес постановление об отказе в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в заседании.
Однако кассационным определением Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 11 марта 2020 г. приговор, апелляционное определение и определение судебной коллегии по уголовным делам областного суда были отменены, а дело вновь передано в первую инстанцию на рассмотрение иным составом суда. Основанием для отмены судебных актов стало то, что описательно-мотивировочная часть приговора содержит выводы, идентичные изложенным в приговоре от 18 июля 2017 г., который был отменен апелляционной инстанцией.
Изложенное является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим безусловную отмену состоявшихся по данному делу приговора и апелляционного определения, так как нарушает право осужденных на защиту, поскольку предопределило выводы судов относительно оценки доказательств, послуживших основанием признания моего подзащитного виновным в инкриминируемом ему деянии, а также мотивов, по которым суд отверг другие доказательства и доводы защиты в пользу невиновности названного подсудимого.
Частного определения в отношении судей в этот раз вынесено не было.
В связи с этим полагаю, что судам вышестоящих инстанций при принятии решения об отмене приговора следует принимать действенные меры реагирования в отношении судей путем вынесения частных определений, по результатам которых привлекать их к дисциплинарной ответственности - вплоть до досрочного прекращения полномочий.
Игнорирование судами вышестоящих инстанций допускаемых судьями систематических нарушений приводит к столь длительным срокам рассмотрения уголовных дел судами первой инстанции. Также, на мой взгляд, необходим контроль за организацией работы судов, в том числе с целью повышения качества выносимых актов при отправлении правосудия.
В отношении судей, предпринявших попытки сокрытия допущенных ими нарушений (в рассматриваемом случае – судьи первой инстанции, по своему усмотрению рассмотревшего доводы апелляционной жалобы защиты в качестве замечаний на протокол заседания, а также судьи апелляционной инстанции, который после подачи защитой кассационной жалобы через 5 месяцев после рассмотрения дела в апелляции вынес определение об уточнении резолютивной части апелляционного определения с целью устранения нарушений, приведенных в кассационной жалобе), полагаю, должно быть принято решение о досрочном прекращении полномочий.
Ответить на вопрос о том, является ли отмена трех приговоров по одному уголовному делу положительной практикой, затрудняюсь. Мой подзащитный в связи с неоднократными конвоированиями и этапами боится очередной отмены приговора, так как каждый раз после вступления приговора в силу его переводят в новую колонию для отбытия наказания. За эти 5,5 лет он потерял близких родственников, с которыми был лишен возможности проститься, поскольку узнавал об их смерти спустя продолжительное время, находясь в пути следования к месту отбывания очередного наказания.
Можно ли ожидать, что по итогам четвертого судебного разбирательства по данному делу будет вынесен оправдательный приговор, учитывая, что этим же судом ранее были постановлены три обвинительных приговора? Сторона защиты надеется, что четвертый приговор будет законным и справедливым.
