В 2009 г. в ст. 210 УК РФ («Организация преступного сообщества (преступной организации») были внесены изменения. В пояснительной записке к законопроекту тогда указывалось, что новая диспозиция ч. 1 ст. 210 УК РФ, сформулированная с учетом опыта борьбы с организованной преступностью, позволит привлекать к уголовной ответственности лидеров преступной среды (так называемых «воров в законе» и т.п.), осуществляющих руководство противоправной деятельностью и использующих свое влияние на участников организованных групп, но при этом лично не совершающих каких-либо преступлений.
Фактическая безнаказанность верхушки преступной среды за совершение под их влиянием тяжких и особо тяжких деяний, причиняющих значительный ущерб государственным и гражданским правам, преодолевалась вменением им преступлений, как правило, связанных с незаконным оборотом наркотических средств или лишь отдельных эпизодов их преступной деятельности. Таким образом, правоохранительным органам удавалось лишить названных лиц свободы, при этом в приговоре отсутствовало наказание за преступления, предусмотренные ст. 210 УК РФ, к совершению которых данные лица могли иметь непосредственное отношение.
Представляется, что именно ориентированность законодателя на реалии криминальной обстановки в стране стала причиной разработки поправок в УК РФ и ст. 100 УПК РФ, введенных Федеральным законом от 3 ноября 2009 г. № 245-ФЗ.
Изменения, внесенные в ч. 1 ст. 210 УК РФ, расширяя объективную сторону состава преступления, предоставляют большие, на наш взгляд, возможности правоохранительным органам для борьбы с преступными лидерами. Наряду с созданием и руководством преступным сообществом были криминализированы такие действия, как создание устойчивых связей между организованными группами, разработка планов и создание условий для совершения преступлений группами, раздел сфер преступного влияния и преступных доходов между ними.
В ч. 4 ст. 35 УК РФ вместо упраздненного признака сплоченности преступного сообщества был введен новый – структурированность. Полагаю, эти изменения были направлены на упрощение выявления преступного сообщества на практике.
Ранее в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2008 г. № 8 были раскрыты элементы признака «сплоченность». Однако в Постановлении Пленума ВС РФ от 10 июня 2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)» отсутствовало понятие устойчивости, а к составляющим сплоченности были отнесены признаки как преступного сообщества, так и организованной группы, накопленные практикой за прошедшие годы, в связи с чем вопросы по разграничению двух форм соучастия остались.
Сложившееся положение позволяло правоприменителям подменять квалификацию преступления, совершенного организованной группой [если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений (ч. 3 ст. 35 УК РФ)], на преступление, совершенное преступным сообществом [если оно совершено структурированной организованной группой или объединением организованных групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды (ч. 4 ст. 35 УК РФ)].
Вследствие правовой неопределенности в понятии преступного сообщества (преступной организации), в том числе отсутствия признака сплоченности, правоохранительные и следственные органы стали активно привлекать предпринимателей к уголовной ответственности по ст. 210 УК РФ, особенно в сфере банковской, финансовой деятельности и при выполнении госконтрактов.
Необоснованное и широкое применение указанной нормы, как представляется, оказало крайне негативное влияние на бизнес-климат в России – активнее стала формироваться мотивация «бегства» капитала и граждан за рубеж. Защищаясь от «кошмаривания», бизнес вынужден «уходить» из России, что наносит государству невосполнимый вред.
Нередко внутренняя структура предприятия, в том числе подразделения, используется для квалификации в качестве «структурных подразделений преступной организации» и т.д. Предъявление обвинения по указанной статье позволяет содержать обвиняемых под стражей до полутора лет, оказывает мощнейшее психологическое и моральное воздействие, деморализуя и дезориентируя не только руководителя предприятия, но и других работников, в том числе свидетелей по делу. Не исключен и самооговор с целью заключения досудебного соглашения для минимизации меры наказания.
Подобное незаконное уголовное преследование предпринимателей по ст. 210 УК РФ осуществлялось в 2014–2016 гг. по нескольким делам, в рамках которых мы с экспертами при Уполномоченном при Президенте России по защите прав предпринимателей Борисе Титове, адвокатами Борисом Кожемякиным, Дмитрием Шестаковым, Львом Лялиным и другими оказывали бизнесменам юридическую помощь pro bono.
Так, мы вели активную защиту, последовательно обжалуя во всех вышестоящих инстанциях процессуальные действия и решения должностных лиц и судов, проводили адвокатские расследования, привлекали специалистов для исследований, обосновывали использование недопустимых доказательств, заявляли многочисленные ходатайства, жалобы и т.д., а также применяли иные законные способы защиты.
На ходатайства и жалобы от разных должностных лиц приходили формальные, однотипные ответы и отписки. Как представляется, правоприменительная система убедительно демонстрировала устойчивую и непоколебимую обвинительную тенденцию в своей работе.
Именно об этом еще 18 января 2012 г. упоминал Владимир Путин – в то время будучи кандидатом в Президенты РФ, – в беседе с руководителями российских СМИ: «…разорвать обвинительную цепочку в работе следственных органов, органов дознания, следствия, предварительного судебного расследования, прокуратуры».
В качестве одного из механизмов разрыва такой «цепочки» было принято решение широко использовать институты гражданского общества, добиться признания ими наличия системной проблемы, связанной с несовершенством законодательства и правоприменительной практики, допускающих необоснованное и незаконное уголовное преследование по ст. 210 УК РФ при осуществлении предпринимательской деятельности. Такой подход был активно поддержан бизнес-омбудсменом России, а также руководителями ЦОП «Бизнес против коррупции» (далее – ЦОП БПК) – Андреем Назаровым и Сергеем Таутом.
4 октября 2016 г. на заседании Общественного совета ЦОП БПК состоялась публичная дискуссия на тему: «Системные проблемы правоприменения ст. 210 УК РФ в контексте защиты прав предпринимателей от незаконного уголовного преследования».
Были высказаны рекомендации и предложения, в том числе о наличии признаков системной проблемы, связанной с несовершенством законодательства и правоприменительной практики, позволяющих необоснованно привлекать предпринимателей к ответственности по ст. 210 УК РФ при осуществлении ими предпринимательской деятельности.
С участием экспертов, научных консультантов и иных специалистов предлагалось разработать четкие правовые критерии разграничения участия предпринимателей в составе организованной группы или преступного сообщества в процессе осуществления ими предпринимательской деятельности и предложить внести соответствующие поправки в уголовное законодательство.
Также были высказаны рекомендации о проведении с участием институтов гражданского общества конференций, совещаний, круглых столов, учебно-методических семинаров по вопросам формирования и необходимости применения единой правовой практики привлечения к уголовной ответственности по ст. 210 УК РФ именно «воров в законе», лидеров преступных группировок и иных лиц в преступной иерархии с учетом правовой позиции Президента РФ, изложенной в пояснительной записке к проекту поправок в УК РФ и УПК РФ, а также недопущения необоснованного расширительного толкования ст. 210 УК РФ в отношении предпринимателей, не являющихся лидерами преступных сообществ.
Было также предложено рассмотреть возможность обсуждения указанной проблемы на Пленуме ВС РФ для достижения единства судебной практики привлечения предпринимателей к уголовной ответственности в составе организованной группы или преступного сообщества, а также фактического исключения их необоснованного уголовного преследования по ст. 210 УК РФ. Данное предложение нашло в дальнейшем отражение в докладе бизнес-омбудсмена за 2017 г.
На заседании Совета 7 марта 2017 г. были представлены результаты ситуационного анализа системных проблем предпринимателей в уголовно-правовой сфере и высказаны предложения по изменению законодательства в целях защиты бизнеса.
Также были внесены предложения составить при участии региональных уполномоченных по защите прав предпринимателей и ЦОП БПК реестр предпринимателей, подвергаемых уголовному преследованию по ст. 210 УК РФ, и провести мониторинг указанных дел. Кроме того, предлагалось при содействии Генпрокуратуры РФ получить информацию о возбужденных по ст. 210 УК РФ уголовных делах в отношении предпринимателей, а также проверить законность и обоснованность привлечения указанных лиц к уголовной ответственности.
Бизнес-омбудсменом, его аппаратом, руководителями и экспертами Общественного совета ЦОП БПК, руководителями объединений предпринимателей, адвокатами, учеными и иными заинтересованными лицами проводилась совместная целенаправленная работа по разъяснению недопустимости подобной квалификации в отношении предпринимателей. Об этом Борис Титов неоднократно сообщал Президенту РФ в ежегодных докладах.
Нас услышали на самом высоком уровне: 20 июня 2019 г. во время прямой линии Владимир Путин подчеркнул, что «Нужно работать на экспертном уровне, правовое управление и администрация президента должны этим заняться, в Думе должны подумать об этом... На сегодняшний день юридическая техника такова, что под преступное сообщество можно подвести совет директоров любой корпорации, где один из членов замешан в нарушениях закона. Конечно, это недопустимо, совершенно очевидный факт, с этим нужно поработать и внести изменения в действующий закон».
Процитированная позиция Президента РФ, как представляется, формировалась на протяжении последних лет, в том числе и с участием институтов гражданского общества, которые пытались остановить распространяющуюся карательную практику правоохранительных и следственных органов, а также должностных лиц, допускающих незаконное вмешательство в хозяйственные споры юрлиц, в том числе противоправное придание этим отношениям уголовно-правового характера.
Так, в Госдуму уже внесен проект федерального закона о внесении изменений в ст. 210 УК РФ (законопроект № 737962-7), которым предлагается уточнить положения, касающиеся привлечения к ответственности за организацию преступного сообщества и участия в нем, наглядно отражающий сложившуюся ситуацию и предполагающий решение проблемы на законодательном уровне, о чем ранее писала «АГ». Это один из первых законопроектов и, по нашему мнению, не последний. Предстоит еще значительная работа по совершенствованию законодательства и формированию судебной практики.
В частности, п. 1 примечания к ст. 210 УК РФ в нем предложено изложить в следующей редакции: «Действие настоящей статьи не распространяется на случаи совершения преступлений, предусмотренных статьями 159–160, 165, 171–183, 185–185.6, 193, 193.1, 194–201 Уголовного кодекса Российской Федерации».
На мой взгляд, проект необходимо дополнить положением о совершении преступлений именно в сфере предпринимательской или иной экономической деятельности (см. постановления Пленума ВС РФ от 15 ноября 2016 г. № 48 и от 3 октября 2017 г. № 33). В то же время важное место в деле пресечения незаконного привлечения предпринимателей к ответственности по ст. 210 УК РФ занимает именно правоприменение.
В связи с этим, полагаю, необходимо демонтировать обвинительную «связку» правоохранительных, следственных, прокурорских и судейских органов, о чем 30 января 2011 г. говорил Владимир Путин, подчеркивая, что каждое должностное лицо должно соблюдать закон, руководствоваться решениями высшей судебной инстанции, чтобы надзорные органы работали надлежащим образом1.
Все это позволяет надеяться, что необоснованная и незаконная квалификация «преступное сообщество» по отношению к предпринимательской или иной экономической деятельности будет остановлена.
1 Ежедневная деловая газета «Ведомости» от 30 января 2011 г. № 15 (3029).
