Постановление по делу «Володина против России» – первое решение Европейского Суда по правам человека, вынесенное против РФ по делу о насилии в семье и дискриминации женщин, пострадавших от семейного насилия.
Думается, что принят один из самых ожидаемых и знаковых судебных актов за всю историю сотрудничества России со Страсбургским судом не только для нас – представителей заявительницы, но и для всех пострадавших, многие годы безуспешно пытающихся защитить себя, своих детей и родственников от домашних обидчиков, а также для всех коллег, которые все это время оказывали таким женщинам квалифицированную юридическую и психологическую помощь. Это результат более чем 20-летней работы защитников гендерного равноправия и сторонников принятия специального закона о насилии в семье.
Так, ЕСПЧ в своем единогласном решении полностью поддержал позицию заявительницы и отмеченные нами в жалобе системные нарушения ее прав (дело ведет правозащитный проект «Правовая инициатива»). Установлено, что женщина подвергалась неоднократным избиениям, в том числе во время беременности, угрозам убийства, ей подбрасывали устройства слежения, взламывали автомобиль, публиковали ее личные фото в сети и т.д.
Суд признал, что российские власти нарушили ст. 3 (запрет пыток и жестокого обращения) Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция), поскольку реакция национальных властей, осведомленных о риске рецидива насилия со стороны бывшего партнера Володиной, была явно недостаточной, учитывая тяжесть преступлений, о которых идет речь. Власти не принимали никаких мер для защиты женщины или наказания ее обидчика. Они оставались пассивными перед лицом серьезного риска жестокого обращения с заявительницей. Бездействие властей и непринятие сдерживающих мер позволили обидчику беспрепятственно и безнаказанно продолжить угрозы, оскорбления и преследования Валерии Володиной (см. п. 91 постановления ЕСПЧ).
В частности, Европейский Суд неоднократно подчеркнул, что запрет на жестокое обращение в соответствии со ст. 3 Конвенции распространяется на все формы насилия в семье без исключения, и каждый такой акт влечет обязательство проводить расследование, чего не было сделано в данном деле. Кроме того, в своем особом мнении судья Пинто де Альбукерке отметил, что «испытания заявительницы, описанные в этом решении, соответствуют всем критериям для определения их как пытки… В данном случае элементы пыток были четко выполнены. Любое преуменьшение страдания противоречит намерению Суда осудить все формы бытового насилия и потребовать от государства, которое выполняет свое позитивное обязательство, действовать таким образом, чтобы противодействовать сохраняющемуся гендерному неравенству».
Эти позиции полностью согласуются с выводами Совета ООН по правам человека. «Насилие в семье приравнивается к жестокому обращению или пыткам в тех случаях, когда государства попустительствуют запрещенному поведению, не обеспечивая защиту жертв, и запрещенным деяниям в частной сфере, о которых они знали или должны были знать (A/HRC/13/39/Add.5). Государства несут международную ответственность за пытки, когда они – в силу равнодушия, бездействия или пассивности прокуратуры либо судебных органов – не проявляют должного усердия для обеспечения защиты от подобного насилия или узаконивают насилие в семье, например, разрешая мужьям “наказывать” своих жен или не квалифицируя в качестве уголовного преступления изнасилование в браке и другие деяния, которые могут представлять собой пытки», – отмечено в документе.
ЕСПЧ также выявил нарушение ст. 14 (дискриминация) Конвенции и установил, что дискриминация российских женщин, пострадавших от насилия в семье, – это не просто отказ государства или некая задержка в решении проблемы насилия. Данная практика вытекает из нежелания государства признать серьезность и масштабы проблемы домашнего насилия в России и его дискриминационного воздействия на женщин.
В подавляющем большинстве государств – членов Совета Европы потерпевшие от семейного насилия могут обратиться за немедленными мерами защиты. Такие меры известны как «запретительные приказы», «охранные приказы» или «охранные ордеры» и направлены на предотвращение рецидивов семейного насилия и защиту пострадавшей от такого насилия. Как правило, от правонарушителя требуют покинуть общее место жительства и воздерживаться от общения с потерпевшей или установления контактов с ней.
Россия, как отметил Суд (п. 89 постановления), остается одной из немногих европейских стран, национальное законодательство которых не предоставляет жертвам насилия в семье каких-либо сопоставимых мер защиты.
По мнению ЕСПЧ, действующий в России правовой режим защиты пострадавших от семейного насилия неэффективен: в России на данный момент отсутствуют какие-либо действенные средства правовой защиты. Несмотря на широкую распространенность семейного насилия, которая подтверждается соответствующей статистической информацией, российские власти до сих пор не приняли законодательство, которое помогло бы решить эту проблему и обеспечить защиту пострадавшим женщинам.
По данным ФКУ «ГИАЦ МВД России» от 7 июня 2019 г., предоставленным Проекту «Правовая инициатива», 2594 женщины признаны потерпевшими по ст. 131 УК РФ «изнасилование» (включая приготовление и покушение). В 2018 г. 14 159 человек признаны потерпевшими по ст. 131–135 УК РФ (преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности (гл. 18 УК РФ)), также зарегистрированы 1044 преступления по ст. 117 УК РФ (истязания), совершенные в сфере семейно-бытовых отношений. Из них 903 (порядка 86,5%) – в отношении женщин и 203 (около 19,5%) – несовершеннолетних.
ЕСПЧ установил, что существующие в России уголовно-правовые нормы недостаточны для защиты пострадавших от многих форм насилия и дискриминации – таких, в частности, как домогательство, преследование, принудительное поведение, психологическое или экономическое насилие или повторение аналогичных инцидентов в течение определенного периода времени (см. п. 81 постановления). Отсутствие какого-либо закона, определяющего насилие в семье, и необходимость работы на системном уровне отличают дело «Володина против России» от дел против других государств – членов Совета Европы, где уже были приняты такие законы, но они действуют со сбоями по различным причинам – в частности, когда несвоевременные или (и) нескоординированные действия властей, а также отсутствие эффективного механизма межведомственного взаимодействия приводили к невозможности оказания своевременной помощи пострадавшим и в ряде случаев – к их гибели (п. 128 постановления).
Как отметил Европейский Суд, упорное нежелание российских властей дать законодательное определение насилию в семье несовместимо с их международно-правовыми обязательствами.
Теперь государство обязано будет выплатить заявительнице справедливую компенсацию в 20 тыс. евро, обеспечить эффективное расследование ее жалобы в национальных судах и, кроме того, принять действенные законодательные и иные меры по предотвращению подобных нарушений в будущем.
Судья Пинто де Альбукерке в особом мнении, к которому присоединился судья Дедов, совершенно верно, на мой взгляд, отметил, что:
- законодательство России должно выделять насилие в семье в отдельное уголовное преступление, т.е. криминализировать его;
- уголовное преступление о насилии в семье должно быть приравнено к разряду тяжких преступлений с отягчающими вину обстоятельствами;
- насилие в семье должно быть делом публичного обвинения и выражать «общественный интерес» в преследовании за такое деяние, даже когда пострадавшая не подает жалобу или отзывает ее впоследствии;
- законодательство должно предусматривать незамедлительный характер уголовного расследования актов насилия в семье и механизм срочного реагирования в связи с расследованием и судебным преследованием таких случаев домашнего насилия, т.е. ввести систему охранных ордеров;
- закон должен требовать превентивного задержания лица, совершившего преступление, если это необходимо;
- закон должен указывать на признание гендерного равноправия, а также на необходимость надлежащей подготовки сотрудников полиции, прокуратуры и судов для эффективной реализации новых законодательных мер.
Отмечу, что позиция судьи Дедова полностью согласуется с решением Комитета ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин по делу «Тимагова против России» и прочими заявлениями по ситуации с семейным насилием в России. Это как раз перечень тех требований к государству, за выполнение которых многие годы борются правозащитники и общественные активисты.
Очень надеемся, что решение ЕСПЧ подтолкнет представителей власти к скорейшему принятию специального закона о противодействии насилию в семье. Не закона-отписки, а закона, создающего эффективный механизм защиты прав пострадавших, в котором будут учтены все требования, изложенные в постановлении, особых мнениях судей, позициях иных международных органов и российских правозащитников. Такой закон должен гарантировать предоставление комплексной помощи и защиты пострадавшим от насилия в семье.
Данное решение ЕСПЧ крайне важно, на мой взгляд, и для адвокатов, работающих по таким делам. Выводы Европейского Суда позволят им усилить и еще более обстоятельно аргументировать их позицию при защите жертв семейного насилия.
