В 2019 г. «АГ» опубликовала ряд материалов, посвященных праву кредитора, участвующего в деле о банкротстве должника, оспаривать судебные акты, вынесенные в пользу третьего лица в рамках отдельного судебного дела (не дела о банкротстве). В частности, затрагивались вопросы о том, вправе ли кредитор осуществлять такое оспаривание, с какого момента такая возможность у кредитора возникает и с какими проблемами при ее реализации он может столкнуться.
Кредитор наделяется правом заявлять возражения против требований других лиц в деле о банкротстве с момента принятия судом его собственного требования к рассмотрению, что значительно раньше, нежели момент вынесения определения о включении его требования в реестр. Это было закреплено в п. 30 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 июля 2009 г. № 60 «О некоторых вопросах, связанных с принятием Федерального закона от 30 декабря 2008 г. № 296-ФЗ « О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)».
В п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”» разъясняется право конкурсного кредитора обжаловать определение суда об утверждении мирового соглашения, вынесенное в другом деле в общем (исковом) процессе. «Все конкурсные кредиторы и уполномоченные органы, требования которых заявлены в деле о банкротстве, а также арбитражный управляющий вправе участвовать в рассмотрении указанной жалобы, в том числе представить новые доказательства и заявить новые доводы». Из анализа более ранних разъяснений (в частности, п. 28, 30 Постановления Пленума ВАС РФ от 15 декабря 2004 г. № 29 «О некоторых вопросах практики применения Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”») также можно сделать вывод о закреплении за кредитором, предъявившим требования к должнику, статуса лица, участвующего в деле о банкротстве (лица, вступившего в дело о банкротстве).
Следовательно, есть основания говорить о возникновении предпосылок для самостоятельного оспаривания кредитором в деле о банкротстве судебного акта, на котором основываются требования других лиц, еще до принятия Постановления Пленума ВАС от 22 июня 2012 г. № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», а именно п. 24.
Тем не менее, подходы судов существенно различаются (примеры приведены в Определении Верховного Суда РФ от 27 февраля 2019 г. № 305-ЭС18-19058), а реализовать кредитору свое право действительно затруднительно.
Трудности, полагаю, предопределены несколькими важными причинами.
Например, в одном из недавних дел, где мне довелось отстаивать данное право кредитора, решение по иску в отношении должника было вынесено параллельно с решением о признании должника банкротом (разница в датах составила менее месяца). Несмотря на это, апелляция отказала в восстановлении срока на обжалование и жалобу моему доверителю возвратила. Любопытно, что в качестве обоснования судья указала: на дату решения требование кредитора к должнику в деле о банкротстве еще не было рассмотрено, значит, вынесенным судебным актом его права не затрагиваются.
Процессуальный статус лица, обращающегося с жалобой
Действительно, право лица, не участвовавшего в деле, обжаловать судебное постановление может возникать только в случае, когда судебным актом непосредственно затрагиваются его права и обязанности, в том числе создаются препятствия в реализации субъективного права или надлежащего исполнения обязанности по отношению к одной из сторон спора (п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 28 мая 2009 г. № 36 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции»), происходит лишение или ограничение права, на него возлагается обязанность (п. 3 Постановления Пленума ВС РФ от 19 июня 2012 г. № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции).
С точки зрения общепринятого подхода субъективное гражданское право может существовать только в рамках абсолютных (вещных, исключительных) или относительных (корпоративных, обязательственных) правоотношений (гражданские состояния и нематериальные блага сознательно не учитываются). Как представляется, такое понимание серьезно ограничивает взаимосвязь кредитора в деле о банкротстве со сторонами, участвовавшими в общем (исковом) производстве.
Тонкая грань такой взаимосвязи (точнее, ее отсутствие) отмечается и правоприменителями. Например, в Определении ВС РФ от 24 декабря 2015 г. № 304-ЭС15-12643 указано, что правовое положение лица, не участвовавшего в деле, установленное ст. 42 АПК РФ, не распространяется на лицо, обращающееся с самостоятельной жалобой, будучи кредитором должника в деле о банкротстве. При этом отмечается схожесть правовых положений двух указанных категорий лиц.
Несколько иная – можно сказать прокредиторская – трактовка самостоятельного оспаривания возникает, если учитывать, что у лица есть право на защиту законного интереса. Это прямо закреплено нормами процессуальных кодексов (ч. 1 ст. 4 АПК РФ, ч. 1 ст. 3 ГПК РФ). В то же время понятие «законный интерес» носит в науке дискуссионный характер и не всегда влияет на результат рассмотрения жалобы.
В Определении ВС РФ от 26 сентября 2016 г. № 309-ЭС16-7158, например, отмечается, что для соблюдения правовой определенности и стабильности судебного акта суд при принятии жалобы должен оценивать не только наличие обоснованных оснований полагать, что обжалуемый акт существенно влияет на права и законные интересы заявителя, но и наличие убедительных доводов о нарушениях закона при принятии такого акта и связанной с этим необходимости его отмены.
Порядок обжалования
Следующей причиной затруднений является неурегулированность процессуальных вопросов обжалования.
В п. 22 Постановления Пленума ВАС № 36 сказано, что рассмотрение жалобы должно проводиться «применительно к правилам о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам в суде апелляционной инстанции» (абзац был введен 24 марта 2011 г.). Следовательно, речь не должна идти об обжаловании в рамках гл. 37 АПК РФ или гл. 42 ГПК РФ, поскольку в перечне предусмотренных ими обстоятельств для пересмотра такое, как возбуждение дела о банкротстве в отношении одной из сторон спора, не названо.
Обстоятельства, возникшие после принятия судебного акта, могут являться основанием для предъявления самостоятельного иска, но никак не для пересмотра по правилам о вновь открывшихся обстоятельствах (п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 30 июня 2011 г. № 52 «О применении положений Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при пересмотре судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам»). К тому же вновь открывшимися обстоятельствами по делу могут быть обстоятельства фактического характера, и новые доказательства не могут сами по себе служить основанием для пересмотра (п. 9 Постановления Пленума ВС РФ от 11 декабря 2012 г. № 31 «О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении судами заявлений, представлений о пересмотре по вновь открывшимся и новым обстоятельствам вступивших в законную силу судебных постановлений»).
Смысл разъяснения – подчеркнуть право кредитора на представление новых доказательств и аргументов независимо от того, рассматривались ли они ранее, когда он не участвовал в деле.
И оговорка эта, на мой взгляд, сделана отнюдь не случайно, ведь процессуальными нормами порядок представления новых доказательств в суде вышестоящих инстанций регламентирован особо. Имеющиеся на этот счет разъяснения (в частности, п. 26 Постановления Пленума ВАС № 36) о том, что «признание доказательства относимым и допустимым само по себе не является основанием для его принятия судом апелляционной инстанции», ясности не добавляют. О принятии новых доказательств суд апелляционной инстанции выносит определение, в котором обязан указать мотивы для этого (абз. 6 п. 26 того же Постановления).
По всей видимости, применительно к анализируемому случаю мотивы суда для принятия доказательств должны сводиться к тому, что в отношении одной из сторон спора возбуждено дело о банкротстве и заявитель жалобы является конкурирующим кредитором. Что касается кассационной инстанции, то, как известно, у нее нет возможности исследовать новые доказательства (ч. 2 ст. 287 АПК РФ, ч. 3 ст. 390 ГПК РФ; п. 24 Постановления Пленума ВС РФ от 11 декабря 2012 г. № 29 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции»).
Еще один аспект затруднений – предельный период времени, когда можно обратиться за восстановлением срока для подачи жалобы. Ходатайствовать о восстановлении срока в рассматриваемых случаях даже по прошествии значительного периода времени можно (Постановление Конституционного Суда РФ от 17 марта 2010 г. № 6-П). Однако в арбитражном суде установлен пресекательный срок (который сам по себе немалый – 6 месяцев) для такого обращения, отсчитываемый от момента, когда кредитор узнал о нарушении своего права (ч. 2 ст. 259, ч. 2 ст. 276 АПК РФ).
Думается, что, учитывая момент возникновения самостоятельного права на обжалование, начало течения данного срока будет связываться с датой принятия судом к рассмотрению заявления кредитора в деле о банкротстве (при условии, что оспариваемое требование другим лицом тоже подано).
Кроме того, не следует забывать, что согласно ч. 6 ст. 112 ГПК РФ срок подачи жалобы в суд общей юрисдикции не может быть восстановлен, если причины его пропуска, пусть и уважительные, возникли по прошествии одного года с даты вступления обжалуемого акта в силу (п. 10 Постановления Пленума ВС № 29). По истечении данного периода можно смело «биться головой о стену» – результат будет тот же.
К иным процедурным сложностям, с которыми неизбежно столкнется кредитор при обжаловании, можно отнести невозможность получения надлежаще заверенных копий судебных актов до момента удовлетворения ходатайства о восстановлении пропущенного срока. Это обстоятельство делает подачу жалобы затруднительной, ведь жалоба должна отвечать процессуальным требованиям к составу приложений. В свою очередь, заявление о восстановлении процессуального срока должно сопровождаться совершением самого процессуального действия – подачей надлежащей жалобы.
Возникает своего рода замкнутый круг, разрешаемый лишь посредством существенного увеличения сроков рассмотрения жалобы. Использование автоматизированных копий судебных актов в арбитражном суде несколько облегчает задачу. А вот другие затруднения носят, на мой взгляд, неразрешимый характер. Дело в том, что вопрос, затрагивает ли обжалуемый судебный акт субъективное право заявителя, рассматривается дважды разными судьями: на стадии восстановления срока на обжалование, а затем при рассмотрении жалобы по существу (см. Постановление КС № 6-П). И нет никаких законодательных препятствий к тому, чтобы судья на той или иной стадии не пришел к отрицательному для кредитора выводу (причем независимо от предшествующего процессуального решения, принятого другим судьей).
Поэтому отсутствие процессуальных норм, регламентирующих непосредственно рассмотрение жалобы кредитора в общеисковом порядке, делает актуальным вопрос о не урегулированной законом процессуальной деятельности, на недопустимость которой обратил внимание Конституционный Суд РФ (Постановление от 12 июля 2018 г. № 31-П).
Возражение об исковой давности
Наконец, возникают серьезные сомнения в праве кредитора заявить в рамках пересмотра состоявшегося судебного акта об истечении срока исковой давности. Такое заявление при наличии соответствующих обстоятельств зачастую носит решающий для исхода дела характер, ведь в силу абз. 2 п. 2 ст. 199 ГК РФ оно влечет безусловный отказ в предъявленном к должнику иске.
Однако такое заявление в споре может быть сделано только стороной по делу, а кредитор с самостоятельным правом обжалования, хотя и пользуется процессуальными правами и несет процессуальные обязанности стороны, но за исключением случаев, предусмотренных процессуальными кодексами (ч. 2 ст. 51 АПК РФ, ч. 1 ст. 43 ГПК РФ).
Вопрос о праве такого лица результативно заявить об истечении срока исковой давности нормативно не урегулирован. Судебная практика наделяет третье лицо такой возможностью лишь в исключительных случаях (п. 10 Постановления Пленума ВС РФ от 29 сентября 2015 г. № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности»).
Раньше существование у третьего лица такой возможности полностью отрицалось (п. 4 Постановления Пленума ВС РФ от 12 ноября 2001 г. № 15 и Пленума ВАС РФ от 15 ноября 2001 г. № 18 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности»).
Другое дело, когда возражение о пропуске срока исковой давности поступает от конкурирующего кредитора при рассмотрении заявленного требования непосредственно в деле о банкротстве. В этом случае он является стороной спора (п. 1 ст. 34 Закона о банкротстве). Наличие у данного лица такой возможности под сомнение не ставится (п. 14 Постановления ВАС № 29 (впоследствии Постановлением Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 18 редакция пункта была уточнена в пользу предоставления такой возможности любому заинтересованному лицу, а не только кредитору)). Упомянутое право есть у любого лица, участвующего в деле о банкротстве (абз. 2 п. 2 ст. 71, п. 3 ст. 100 Закона о банкротстве).
Пересмотр судебного акта в деле о банкротстве
Отмеченные трудности, на мой взгляд, связаны с тем, что Закон о банкротстве прямо позволяет пересматривать судебный акт, на котором основывается требование кредитора к должнику, непосредственно в деле о банкротстве, не требуя воплощения права кредитора на обжалование посредством специального регулирования.
Речь идет об абз. 2 п. 10 ст. 16 Закона. Данная норма является материально-правовой, отсылок к процессуальным нормам, которые регламентировали бы специальный порядок ее применения (в том числе перечень процессуальных оснований для пересмотра), не содержит.
Законодательным обоснованием самой возможности пересмотра служит существенное обстоятельство, возникшее после вынесения судебного акта в общем порядке, а именно фактический состав: возбуждение в отношении должника дела о банкротстве, принятие требования третьего лица к рассмотрению и заявление кредитором соответствующих возражений.
Пересмотр судебного акта в этом случае нельзя считать чем-то экстраординарным. Например, он фактически подразумевается в случае, когда сменился кредитор, в чью пользу решение было первоначально вынесено, поскольку третье лицо не всегда обязано предварительно получать в исковом порядке определение о процессуальном правопреемстве (п. 23 Постановления Пленума ВАС № 35). Кроме того, в п. 17, 33 Постановления Пленума ВАС № 63 разъясняется, что оспаривание сделки в общем (исковом) порядке само по себе не означает невозможность как отдельного оспаривания сделки в деле о банкротстве (обособленный спор), так и рассмотрения требования кредитора, основанного на этой сделке, в деле о банкротстве.
Подобно этому, непосредственно в деле о банкротстве возможно и оспаривание требования третьего лица, основанного на судебном решении по другому делу. Такой пересмотр ранее вынесенного судебного акта может последовать с учетом различных обстоятельств, – в том числе при несвоевременности заявления требования оно будет расценено как учитываемое за реестром (с учетом практики банкротства – это все равно что фактический отказ в требовании).
В том случае, если определение по результатам рассмотрения требования в деле о банкротстве и параллельно вынесенное решение суда в рамках искового производства будут противоречить друг другу, суд и вовсе обязан руководствоваться судебным актом, принятым в рамках дела о банкротстве (п. 29 Постановления Пленума ВАС № 35). Поэтому нет никаких оснований считать, что пересмотр решения суда в деле о банкротстве может носить какой-то «усеченный» характер и не будет в полной мере способствовать защите прав конкурирующего кредитора.
Пожалуй, обоснованно оспаривать судебный акт в отдельном судопроизводстве, когда им устанавливаются требования к должнику, которые носят текущий характер (например, взысканы расходы по госпошлине). Во всех же остальных случаях необходимо учитывать рассмотренные сложности (как процессуального, так и материального характера), которые в конечном итоге влекут за собой существенное увеличение как процессуальных сроков, так и издержек по делу о банкротстве. Поэтому формирование судебной практики по защите прав кредитора путем отдельного оспаривания судебных актов за рамками дела о банкротстве является если не ошибочной, то явно не оптимальной и уж точно не единственно возможной тактикой. Закон позволяет.
