На написание статьи меня подвиг весьма интересный поворот в рассмотрении уголовного дела в отношении подзащитного.
Вкратце предыстория. В 2022 г. в отношении директора одной из дочерних компаний ГК «Роскосмос» было направлено в суд уголовное дело по ч. 4 ст. 160 УК РФ. Гражданину П., доктору наук и профессору, человеку известному в научных кругах, инкриминировалось хищение денежных средств организации при следующих обстоятельствах. По версии следствия, П., являясь генеральным директором акционерного общества, в период 2015–2018 гг. в соавторстве с другими сотрудниками общества участвовал в создании нескольких десятков служебных изобретений, на которые были в установленном законом порядке получены патенты. После получения патентов П. на правах гендиректора общества издал приказы о выплате вознаграждения авторам служебных изобретений, в том числе и себе. Следствие пришло к выводу о том, что П. реального творческого участия в создании 19 изобретений и полезных моделей не принимал, следовательно, – автором не являлся, а потому вознаграждение получил незаконно.
После поступления дела в Лефортовский районный суд г. Москвы защита заявила ходатайство о проведении предварительного слушания, в качестве основания для которого было указано на ошибочную квалификацию действий обвиняемого в качестве хищения, так как в отсутствие корыстного умысла и в связи с тем, что действия П. внешне являлись правомерными, может идти речь о злоупотреблении полномочиями либо о нарушении авторских прав, а по данным составам преступлений имелись основания для прекращения уголовного дела. Суд в удовлетворении ходатайства защиты о прекращении дела отказал, по результатам судебного разбирательства П. был осужден по ч. 4 ст. 160 УК к двум годам лишения свободы условно притом, что из 46 авторов патентов только двое поставили под сомнение творческий характер участия П. в создании изобретений.
Несмотря на очевидный компромиссный характер решения первой инстанции, я обжаловал приговор в апелляционном порядке.
31 июля 2024 г. Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда по результатам рассмотрения жалобы защиты вынесла апелляционное определение, которым отменила вынесенный приговор как незаконный и необоснованный, а дело вернула в первую инстанцию для рассмотрения в ином составе суда.
Примечательным является обоснование, указанное в мотивировочной части апелляционного определения. В силу очевидной важности приведу его практически полностью: «признавая установленным, что П. не является соавтором изобретений и полезных моделей, на которые были выданы патенты, судом первой инстанции оставлено без внимания, что дела по спорам об авторстве на изобретение, полезную модель, промышленный образец, на которые уже выдан патент, рассматриваются в судебном порядке путем оспаривания выданного патента на основании подпункта 5 пункта 1 статьи 1398 ГК РФ в связи с указанием в нем в качестве автора лица, не являющегося таковым в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, либо в связи с отсутствием в патенте указания на лицо, являющееся автором в соответствии с Гражданским Кодексом Российской Федерации, и лишь при удовлетворении иска в отношении выданного патента суд признает патент на изобретение, полезную модель или промышленный образец недействительным в части указания автора и обязывает Роспатент выдать новый патент с указанием надлежащего автора.
Вместе с тем доказательств, подтверждающих, что П. исключен из числа авторов на изобретения, полезные модели, на которые в установленном порядке были выданы патенты, ссылки на которые содержатся в приговоре, и он, осведомленный об этом, получал денежное вознаграждение за создание изобретений и полезных моделей, в приговоре не приведено.
Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу, что установленные судом фактические обстоятельства, связанные с авторством П., составляют предмет доказывания по гражданскому делу и выходят за рамки объективных пределов законной силы судебного решения, вынесенного в уголовном судопроизводстве.
Изложенное свидетельствует о том, что судом нарушены требования ст. 252 УПК РФ, в соответствии с которыми судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному обвинению.
При таких обстоятельствах приговор суда в отношении П. не может быть признан законным и обоснованным, в связи с чем подлежит отмене».
Таким образом, апелляционная инстанция указала на приоритет гражданского судопроизводства над уголовным в тех случаях, когда первым установлен специальный порядок разрешения споров. Данный вывод суда весьма важен и может использоваться коллегами по аналогичным спорам, учитывая бесспорность существования на практике тенденции к разрешению сугубо гражданских споров средствами уголовного судопроизводства. Стоит также отметить, что в апелляционном определении Мосгорсуд фактически указал на преюдициальность для уголовного судопроизводства фактов, для оспаривания которых законодательством установлен специальный порядок. Неслучайно и избранные судом в мотивировочной части решения формулировки практически дословно копируют тезисы Постановления Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2011 г. № 30-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан В. Д. Власенко и Е. А. Власенко».
В заключение добавлю, что апелляционное определение Мосгорсуда с высокой степенью вероятности позволяет надеяться при новом рассмотрении дела на вынесение оправдательного приговора, так как в силу истечения сроков давности и в связи с отсутствием претензий к П. со стороны как других соавторов, так и организации-правообладателя решение о признании его авторства незаконным гражданским судом вряд ли будет принято.
