Институт адвокатуры является базовым для консультационной деятельности АЮР

– Владимир Николаевич, Вы ровно год возглавляете АЮР. Что изменилось за это время, какие новые задачи и цели ставит перед собой Ассоциация?

– Ассоциация юристов России является очень действенной, интересной и многогранной организацией.

К сожалению, в этом году многие общественные проекты мы были вынуждены приостановить, а привычная непосредственная коммуникация претерпела изменения. Вместе с тем осуществляемые проекты потребовали формирования новой юридической практики. Люди столкнулись с новыми вызовами в организации социальной жизни, что неминуемо оказало влияние на процессы защиты прав и свобод человека, организацию рабочего времени и т.п. В связи с этим целый ряд государственных и общественных органов, в том числе Агентство стратегических инициатив, Совет при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, торгово-промышленные палаты, начали предпринимать меры, которые могли бы помочь участникам делового оборота и гражданам РФ принять участие в создании новых правил поведения в условиях пандемии, понять уже принятые правила. Эти уважаемые организации обратились в АЮР, мы организовали с ними дистанционные обсуждения, искали комплексные ответы на стандартные вопросы. Мои коллеги по Ассоциации проявили не только инициативу, но и подвижничество, они тратили свое время на подготовку таких ответов, за что АЮР получила благодарности от названных выше организаций.

– В связи с пандемией на новые и неожиданные вопросы пришлось отвечать всем юристам страны. На что в связи с этим Вам пришлось обратить особое внимание?

– Прежде всего, эпидемиологическая обстановка заставила внести изменения в нормативные акты, связанные с организацией труда многих людей. Для защиты людей в условиях новых трудовых отношений потребовалось дополнительное системное понимание отдельных статей коллективных договоров и конкретных трудовых договоров. Мы должны были продемонстрировать людям, что даже в этих условиях они продолжают быть защищенными правовыми институтами России.

Целый ряд отраслей получили меры государственной поддержки. Определение перечня этих отраслей и направлений формирования такой поддержки происходило при непосредственном участии юристов. И такие традиционные члены АЮР, как адвокаты, нотариусы, ученые-юристы, оказали свое влияние на этот процесс.

Еще хочу обратить внимание на социальное направление работы Ассоциации, касающееся организации здравоохранения, жизни пожилых людей, в том числе решение проблем пенсионного законодательства. При обсуждении этих вопросов члены АЮР не раз проявляли инициативу, высочайшую степень небезразличного отношения к конкретным людям и ситуациям, за что я им очень благодарен.

Несмотря на то что часть наших планов пришлось скорректировать, мы времени зря не теряли. Начали проводить консультации с субъектами РФ по определению роли региональных отделений АЮР в организации правовой жизни на местах, подготовке нормативно-правовых актов субъектов РФ, взаимодействию с органами власти в регионах, которые, кстати, в ходе проведенных консультаций позитивно отнеслись к налаживанию более тесных связей с АЮР.

Мы продолжаем развивать и международные контакты Ассоциации. Так что, несмотря на изменение характера деятельности АЮР, ее активность сохраняется.

– Ассоциация юристов России предлагала включить в перечень наиболее пострадавших от эпидемии отраслей адвокатуру и нотариат. Соответствующее обращение направлено в правительство России. Вы удовлетворены реакцией власти на это обращение?

– Прежде всего, как известно, были приняты решения в субъектах Федерации, в том числе и в Москве, которые предполагали, что на адвокатов и нотариусов не распространяются те ограничения, которые были введены для других отраслей юридической практики. Это позволило адвокатам и нотариусам осуществлять свою профессиональную деятельность.

Будем надеяться, что новых ограничений вводить по всей стране не придется, но если такая необходимость возникнет, то мы вернемся к консультациям относительно дополнительной помощи этим институтам гражданского общества. Должен отметить, что Министерство юстиции традиционно поддерживало наши усилия, но мы с пониманием относимся к тем решениям, которые Правительство РФ принимало в сложной финансовой ситуации.

– АЮР предложила Госдуме и Роскомнадзору ввести для пострадавших от утечки персональных данных право требовать компенсаций от операторов в размере от 500 тыс. до 5 млн рублей. Какова судьба этого предложения?

– Такое предложение внесли региональные отделения АЮР. Мы всегда с уважением относимся к идеям, рождающимся именно в наших региональных отделениях, однако если данное законодательное предложение пройдет все стадии обсуждения и станет законопроектом, потребуется комплексный анализ со стороны всех заинтересованных участников. От себя могу лишь добавить, что нужна систематизация работы с персональными данными, предотвращающая негативные явления, но при этом надо осознавать, в каком положении сейчас находится экономика. Поэтому при любой попытке установить санкции мы обязаны думать о том, что для лиц, которые «случайно» оказались нарушителями, эти санкции должны выстраивать рациональное равновесие в обществе (несомненно играть превентивную роль), но они не должны носить разрушительного характера для нашего бизнеса и для отдельных предпринимателей.

Защита персональных данных – это очень сложное явление, особенно в условиях развития цифровых технологий и доступа к большому массиву информации. Вы, наверное, заметили, что при попытке купить, скажем, таксу, на один ваш запрос в последующем вам на компьютер пару месяцев будут приходить рекламные предложения, связанные с покупкой собаки.

– А что вы хотите, если, как заявил Минпромторг, даже импортные утюги нас теперь прослушивают?

– Вот потому я и говорю, что защита персональных данных стала сложнейшей проблемой. Многие люди болезненно относятся к разглашению каких-то сведений об их частной жизни, об их личности, что, с моей точки зрения, абсолютно оправдано. Меня, например, всегда беспокоит циничное обсуждение проблем, связанных с уходом людей из жизни, что становится предметом вала публикаций, наполненных деталями, часто основанными на фейках и спекуляциях, игнорирующих нормальную человеческую боль утраты.

В то же время мне приводили примеры, когда до сих пор засекречиваются некоторые архивные материалы о руководителях периода нэпа, потому что они содержат медицинские карты. Я понимаю историков, архивистов, которым эти материалы нужны для работы. Но мы не можем удовлетворить интерес одних путем полного игнорирования уважительного отношения к памяти других.

Словом, вы затронули крайне чувствительный вопрос, при ответе на который мы не должны увлекаться одними лишь санкциями, чтобы не создать новую (но в старом понимании) «гильотину» в области административных правонарушений. Мы должны сопоставить защищаемые ценности и инструментарий, позволяющий осуществить такую защиту.

– С какой целью АЮР подписала соглашение о сотрудничестве с Советом при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека? Какие совместные действия с СПЧ планирует совершить Ассоциация?

– С СПЧ у нас было выстроено плотное взаимодействие по вопросам, связанным с правовым регулированием в условиях пандемии. При обсуждении ограничений прав человека, в том числе права на передвижение, мы осуществляли совместную консультационную программу.

СПЧ не имеет права законодательной инициативы. Однако для подготовки своих предложений они при рассмотрении конкретных материалов всегда изучают объемную практику. Наши специалисты не только помогают в таком анализе, но и могут сформулировать конкретную позицию, которая в дальнейшем может приобрести нормативный характер и быть предложена субъектам законодательной инициативы.

СПЧ часто выступает в качестве экспертной организации по проектам нормативных актов. В этом направлении мы также взаимодействуем с этим уважаемым публичным органом, не только преследуя свой узкий экспертный профессиональный интерес, но и реализуя влияние Ассоциации на общественные процессы.

Совет все чаще рассматривает вопросы права, в первую очередь – социальных прав, и по конкретным случаям он обращается за комментариями в АЮР, в частности, если это связано с защитой прав граждан в рамках уголовного преследования; но и мы тоже можем обратиться в СПЧ, чтобы обратить его внимание на ту или иную проблему.

– Насколько успешно развивается сотрудничество АЮР с адвокатурой?

– Когда взаимодействуют очень большие организации, важно строить сотрудничество на доброй воле обеих сторон. Мы очень признательны российским адвокатам, которые являются членами АЮР, так как понимаем, что такие направления, как консультационная, особенно бесплатная юридическая помощь, во многом опираются именно на адвокатов. Институт адвокатуры является базовым для деятельности АЮР в этой части.

ФПА РФ поддерживает те мероприятия, которые проводятся Ассоциацией, руководство ФПА и региональных палат входит в органы управления АЮР и ее отделений. Мы заинтересованы в том, чтобы еще большее количество адвокатов вступало в ряды АЮР, их синергетика будет полезна как им, так и Ассоциации, которая является площадкой, позволяющей установить диалог между представителями разных юридических профессий, в число которых, кроме адвокатов, входят также сотрудники правоохранительных органов, юрисконсульты, преподаватели и судьи.

Совместными усилиями мы могли бы вырабатывать общие стандарты юридических профессий, базирующиеся на элементах морали и безусловном уважении прав человека.

Межпрофессиональное уважение членов АЮР мне представляется одним из важнейших элементов функционирования государственных и общественных институтов, но в настоящее время именно его частенько не хватает. Например, некоторые юристы недооценивают большую и важную работу, которую выполняют адвокаты в рамках защиты прав и законных интересов граждан и организаций. Но им приходится резко менять свое мнение, когда они сами оказываются нуждающимися в правовой защите со стороны адвокатов.

– Вы говорили, что закрепление в Конституции РФ социальных гарантий выполнит стимулирующую роль в развитии общества. Как скоро появившиеся стандарты будут, по вашему мнению, закреплены в законодательстве?

– Сейчас, как вы знаете, в законодательство вносятся блоковые предложения, развивающие поправки в Конституции РФ. Я думаю, что задача действующего состава Государственной Думы до окончания срока полномочий – принять основные законодательные акты.

Долго обсуждался вопрос о том, нужно ли закреплять все эти стандарты, особенно в рамках непредсказуемой экономической ситуации, складывающейся, между прочим, не только в нашей стране. Мне представляется, что стандарты должны устанавливаться и играть важную программирующую роль для органов государственной власти, которые обязаны обеспечивать выполнение этих стандартов.

– Вы прогнозировали, что конституционные поправки, подчеркивающие историчность общества, опирающиеся на сохранение традиционных семейных ценностей, и другие станут частью идеи, определяющей наше развитие. Вы сохраняете надежду, что принятые поправки будут стабилизировать ситуацию?

– Происходит естественная материализация жизни. И для человека, сочетающего в себе биологическое и социальное начала, идеалистическое и прагматическое сознание, крайне важен историзм для понимания своей роли, роли своего народа, этноса, нации. Поэтому историчность общества крайне важно сохранить для его дальнейшего развития.

Острые социальные конфликты на постсоветском пространстве часто называют «войной учебников истории». Это наивно и глупо, но такие конфликты есть, и боюсь, что они продолжатся и приведут к множеству жертв. Историчность предостерегает как от наивности, так и от попыток забыть объем трагичности последней мировой войны. А ведь именно эта трагичность и легла в основу концепции защиты прав человека.

Если мы сами забудем свою историю, в том числе и историю Великой Отечественной войны, в которой мы потеряли десятки миллионов своих граждан, то не следует удивляться тому, что наши памятники будут сносить на территории некоторых европейских государств, чьи народы мы освободили от фашизма.

– Вы как-то сформулировали три важнейших принципа власти: «Справедливость. Ответственность. Доверие», назвав ключевым словом ответственность – власти, конкретного чиновника. Не кажется ли Вам, что пока баланс ответственности смещен не в пользу простых людей?

– Поднятый вами вопрос затрагивает очень серьезную проблему – проблему легитимности власти. Вряд ли я могу позволить себе рекламу своей книги, которая на днях вышла в свет¹, но в ней достаточно подробно рассматриваются некоторые теоретические вопросы легитимности государства и права.

Что касается упомянутого вами «крена» в распределении ответственности, то он имеет принципиальнейшее значение для всей истории России. Сейчас в мире набирает силу тенденция усиления левых идей, направленная на увеличение требований к государству. Наверное, эта тенденция имеет право на жизнь, ведь когда ширится пропасть между богатыми и бедными, это ведет к огромным социальным потрясениям. В этом смысле общество вправе требовать от государства усиления ответственности власти.

Но люди должны понимать, что не существует абстрактного государства, что они сами – это и есть конкретное государство. И каждый человек должен временами соотносить свои личные интересы и возможности государства.

– Нужны ли изменения в структуре власти? Нужны ли новые политические партии? Возможен ли отказ от партийной структуры Госдумы?

– Этот ваш вопрос еще сложнее, чем предыдущие. Потому что он требует абсолютной предметности. Несомненно, система организации исполнительной власти требует определенных решений хотя бы потому, что в этой системе в России сейчас работает намного больше чиновников, чем было во всем Советском Союзе. Мы во много раз превысили стандарты, установленные в других странах, кое-где это критическое превышение, оно требует перестройки.

По определенным направлениям также есть свои перекосы. Вспомните, недавно Президент РФ поднял вопрос о защите лесного хозяйства РФ, где, как выяснилось, не хватает инспекторов, что приводит к многочисленным нарушениям законности. Так что совершенствование институтов власти необходимо.

Более того, рост аппарата кажется издевательством в эпоху цифровых решений, которая предусматривает передачу множества чиновничьих функций компьютеру.

Что касается политической власти, то в мире очевидно снижение роли политических партий, однако никто еще не придумал другой системы организации представительных органов, кроме как с ориентацией на партийный принцип. И к каждым выборам, как свидетельствует в том числе мировая практика, часто появляются новые партии и новые лидеры.

Многие философы предлагают отобрать власть у политиков и передать ее мудрецам, но никто пока не дал ответа на вопрос, кто и как будет выбирать самых умных людей страны. Так что стабильный и многопартийный парламент нужен во всех странах, в том числе в президентских республиках.

– Есть ли какое-то реальное основание у слухов, что Вам предлагают сменить Эллу Памфилову на должности руководителя ЦИК РФ?

– Мне такие публикации кажутся «загадкой», так как ни я, ни мои друзья и коллеги, ни тем более органы власти никогда не являлись источником подобных слухов. Для них не было никаких оснований и в те 13 лет, которые я занимался политической деятельностью, законотворчеством. Я и сейчас в ряде рабочих групп продолжаю заниматься подготовкой законодательных и подзаконных нормативных актов, эта работа нравится, меня устраивает сочетание адвокатской, научной и общественной деятельности, мне такая форма организации времени представляется оптимальной. Несомненно, профессиональная востребованность важна, но в моем личном понимании нет необходимости стремиться к занятию собственно должностей в государственных органах власти. Указанное не исключает моего уважения ко многим людям, которые, имея намерения добросовестного служения обществу и государству, участвуют в конкурентной борьбе за занятие мест во властном механизме.

А в избирательных комиссиях, кстати, я вообще никогда не работал.