Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда РФ опубликовала Кассационное определение от 16 марта 2022 г. № 67-КАД22-1-К8 по делу об оспаривании владельцем соседней квартиры постановления пристава-исполнителя о принятии результатов оценки жилого помещения, подлежащего реализации с торгов в рамках исполнительного производства.
Вкратце напомню фабулу дела. Административный истец Александр Нежданов, желая защитить свое вещное право на квартиру, стремился воздействовать на сроки исполнительного производства, стороной которого он не является.
Так, Елена Паршукова, проживавшая в соседней с Неждановым квартире, произвела незаконную перепланировку, что снизило прочность несущих конструкций многоквартирного дома, в результате чего в полу, стенах и оконных проемах квартиры Нежданова начался процесс деформации: появились трещины, провалы и т.д.
В 2013 г. Нежданов обратился в суд с заявлением об обязании Паршуковой привести квартиру в состояние, предшествовавшее перепланировке. Решением Октябрьского районного суда г. Новосибирска от 29 сентября 2014 г. по делу № 2-31/2014 ответчица начиная с 25 декабря того же года обязывалась привести свое жилое помещение в первоначальное состояние с целью восстановления прочности несущих конструкций.
Поскольку ответчица решение суда не исполнила, в 2018 г. по иску администрации Октябрьского района г. Новосибирска было вынесено решение о продаже квартиры Паршуковой с публичных торгов. Должница, очевидно, не стремилась исполнять ни первое решение суда, ни второе, а судебный пристав, в свою очередь, похоже, не торопился реализовывать возложенные на него функции по принудительному исполнению исполнительного документа.
Нежданов, состояние жилища которого ухудшалось, обратился в суд с административным иском о признании незаконным постановления судебного пристава-исполнителя о принятии результатов оценки квартиры Паршуковой, подлежащей продаже в принудительном порядке. Несмотря на то что Нежданов не являлся стороной исполнительного производства, а решение суда от 2018 г. не было принято в его пользу, Октябрьский районный суд г. Новосибирска и Новосибирский областной суд удовлетворили иск и обязали пристава утвердить актуальную рыночную стоимость имущества должника (так как с момента ее определения 7 декабря 2019 г. на момент обращения Нежданова с административным исковым заявлением в августе 2020 г. торги так и не были объявлены и прошло более 6 месяцев, что нарушает правила, установленные абз. 2 ст. 12 Закона об оценочной деятельности в РФ).
В итоге Восьмой кассационный суд общей юрисдикции направил дело на новое рассмотрение, поскольку Нежданов как лицо, не являющееся стороной исполнительного производства, не мог предъявлять административный иск о признании незаконным решения судебного пристава-исполнителя.
Кассационным определением ВС определение первой кассационной инстанции было отменено, констатировано право Нежданова на предъявление административного иска, а дело направлено на новое рассмотрение в кассационный суд общей юрисдикции.
Рассмотренная ситуация побудила задуматься о ряде моментов.
Во-первых, орган принудительного исполнения в данном деле не торопился реализовывать возложенные на него функции – правильное и своевременное исполнение требований исполнительного документа с целью защиты нарушенного права взыскателя.
Во-вторых, в законодательстве об исполнительном производстве отсутствуют адекватные механизмы по исполнению обязанности в натуре. Ведь что теоретически мешало приставу еще в 2015 г. – во исполнение первого решения суда о применении мер принудительного исполнения – привлечь строительную организацию и восстановить состояние квартиры должницы до предшествовавшего перепланировке? Если должница сама требуемого не сделала, данное мероприятие должен был провести судебный пристав: в этом состоит специфика исполнения требований неимущественного характера в соответствии со ст. 105 Закона об исполнительном производстве. Коль скоро Нежданов именно в этом исполнительном производстве выступал как взыскатель, и нужно было оспаривать бездействие пристава.
В-третьих, в качестве способа защиты нарушенных прав административным истцом был выбран иск о признании незаконным постановления судебного пристава от 6 февраля 2020 г. об утверждении цены арестованного имущества в соответствии с отчетом от 7 декабря 2019 г. (оставим за скобками, что утвердить цену пристав должен был за 10 суток, а не за два месяца). Свою позицию истец аргументировал тем, что на момент обращения в суд с требованием территориальный орган Росимущества так и не опубликовал сообщение о проведении торгов, не принял на реализацию имущество, а начальная цена аукциона по продаже квартиры так и не была скорректирована приставом, хотя прошло более 6 месяцев. В таком случае почему истец оспаривал постановление об утверждении цены квартиры, а не о ее передаче на реализацию (постановление от 7 мая 2020 г.)? Почему не оспаривалось бездействие пристава, выразившееся в том, что вплоть до 13 августа 2020 г. квартира так и не была передана на реализацию? Каким образом завышенная, по мнению истца, цена квартиры, определенная на 7 декабря 2019 г., нарушила его права на дату подачи административного искового заявления по данному делу (26 августа 2020 г.)?
В-четвертых, Нежданов не является стороной исполнительного производства, соответственно, оспаривать в порядке административного судопроизводства действия, бездействие или решения судебного пристава-исполнителя может только тогда, когда тот совершает соответствующее действие или принимает решение заведомо незаконно – с нарушением прав именно этого лица (подобная позиция сформулирована в определениях ВС от 1 июня 2020 г. № 301-ЭС20-7253 по делу № А28-10986/2019 и от 29 июня 2018 г. № 303-КГ18-800 по делу № А04-1546/2017). Полагаю, что статус Александра Нежданова и не позволил Восьмому КСОЮ допустить рассмотрение данного дела в порядке гл. 22 КАС РФ.
В-пятых, думаю, что первая кассационная инстанция своим определением должна был заставить истца задуматься о применении прогибиторного иска (ст. 1065 ГК) и избрать такой способ защиты права, который прекратил бы разрушение его жилища. Но, как следует из карточки дела № 2-577/2022 в Октябрьском районном суде г. Новосибирска, с 22 сентября 2021 г. стороны так и «не сдвинулись с места»: дело все еще находится в стадии подготовки к судебному разбирательству.
Несомненно, решение суда от 2018 г. о принудительной продаже квартиры должника получило относительный приоритет над решением 2014 г. по иску Александра Нежданова о восстановлении целостности квартиры и приведении ее в состояние, предшествовавшее перепланировке. Безусловно, указанное решение нужно исполнять, однако «торопить» пристава должен взыскатель (в данном случае – районная администрация), а впускать в административный процесс неограниченный круг лиц недопустимо. Таким образом, Нежданов мог лишь пытаться воздействовать на ускорение исполнительного производства обращением в прокуратуру.
В-шестых, описанная в кассационном определении ВС ситуация, думаю, на практику не повлияет. Очевидно, что истца в рассматриваемом деле возмущала ситуация неопределенности, но вот избранный им способ защиты нарушенного права, на мой взгляд, далек от должного. Если бы в отечественном правопорядке были лучше развиты вещно-правовые способы защиты нарушенных прав, было бы ясно, как Нежданов мог предъявить прогибиторное требование к Паршуковой, а главное – как его можно было бы исполнить изначально. Желая воздействовать на взыскателя, истец мог применить конструкцию косвенного иска (но именно иска!), требуя изменить способ исполнения решения о продаже квартиры должницы, но для этого юристам тоже нужно понимать, что такое косвенный иск и в каких случаях, помимо корпоративных споров, его можно предъявлять.
В итоге «соседский» произвол, нерасторопность органа принудительного исполнения, а также отсутствие действенных законодательных механизмов принуждения к исполнению обязанности в натуре в данном деле «свалились в одну яму». В этой ситуации решение, на мой взгляд, возможно одно – и оно не связано с правильным применением права и добросовестностью участников гражданского оборота; оно даже противоречит здравому смыслу и зависит лишь от счастливого случая: квартира должника будет выставлена на продажу за указанные в решении суда первой инстанции 870 тыс. руб., Восьмой КСОЮ оставит в итоге без изменения акты нижестоящих судов. Далее эту квартиру купит ответственный приобретатель и восстановит первоначальное состояние объекта. Если же этого не произойдет, право Александра Нежданова, как представляется, каким-то иным образом не будет защищено. Вероятно, понимая это, Верховный Суд и принял указанное кассационное определение.
